— Что прекратить? — Представление к награде. И вообще все это. Он устремил взгляд куда-то вдаль. — Не понимаю, о чем вы, сержант. Вы отлично поработали. — Бен… пожалуйста. Знаю, нам приходится вместе работать, но… — Сержант… — Перестань меня так называть! Джо вдруг поняла, что повысила голос. По сравнению с ее возгласом ответ Бена прозвучал очень тихо, но и с ноткой угрозы: — Ты ведь этого хотела? Чисто профессиональных отношений? Значит, такими они и будут. С этими словами он ушел. Следующие несколько дней прошли без происшествий, но потом начались сообщения. Нам нужно поговорить. Можешь позвонить мне? Можем позже поговорить? Я скучаю. Это невыносимо. Где ты теперь живешь? Джо игнорировала их, и звонки тоже. Звонил он обычно поздней ночью или ранним утром. Приходили новые сообщения, иногда под благовидным предлогом (Тебе письмо. Куда переслать?), а иногда почти обвинительные (Почему мы не можем вести себя как взрослые люди?). В конце концов она не выдержала. Может, она в самом деле ведет себя по-детски. Избегает проблемы. Джо решила встретиться с Беном в каком-нибудь нейтральном людном кафе в центре города. — Чтобы разрядить обстановку, — сказал он, как будто речь шла о каком-то мелком недоразумении. — Чтобы обсудить, как быть дальше, — ответила она. Он приехал заранее, занял угловой столик и заказал ей коктейль. Оделся с иголочки и, когда она пришла, предпринял неуклюжую попытку обнять ее. У Джо оборвалось сердце, когда она почувствовала запах его лосьона после бритья. Он до сих пор не понял. Бен хотел знать, где она живет, и, когда она не сказала, обиделся. Он не собирается ее преследовать, сказал он. Джо ответила, что нисколько не сомневается. Просто ей нужно собственное пространство. Он сказал, что обратился за помощью, как она советовала. Общество анонимных игроманов. Она кивнула, сказала, что рада за него, но это ничего не меняет. Он спросил, почему она так ожесточилась. Как будто ненавидит его. Но она ведь не может его ненавидеть. Они столько лет прожили вместе. Они любят друг друга. Они почти стали родителями. Тут ее прорвало. — И ты на этом пытаешься спекулировать? — Нет, вовсе нет. Я… Она перегнулась через стол и прошипела сквозь стиснутые зубы: — Если бы мы стали родителями, нам бы сейчас не на что было подгузники купить. Он опешил. — Я бы не… В смысле, если бы у нас получилось, я бы не начал играть. — Я тебе не верю, — сказала она. — И знаешь, я рада, что нам так и не пришлось проверить это на деле. После этого у него на минуту-другую пропал дар речи, и они молча потягивали свою выпивку, точно два остервенелых боксера, переводящих дух между раундами. Беременность в прошлом году стала внеплановым сюрпризом, открывавшим будущее, на которое ни он, ни она не настраивались. Однако выкидыш, случившийся как раз перед УЗИ на двенадцатой неделе, пережить оказалось тяжелее, чем она ожидала. Тогда они договорились взять паузу и попробовать снова после того, как найдут дом. Жизнь вдруг заиграла новыми красками и возможностями. Пока Бен все это не перечеркнул. В тот вечер она доходчиво объяснила ему, что они никогда, ни при каких обстоятельствах уже не будут вместе. На следующий день она нашла «Светлое будущее». * * * Ком подкатывал к горлу тем настойчивее, чем дальше за ее спиной оставался город и чем ближе дорожные знаки подводили ее к симпатичному, расположенному неподалеку от объездного шоссе поселку Хортон с его единственным и единым в трех лицах пабом/магазином/почтой. Для семей с маленькими детьми лучшего места и придумать было нельзя. Хорошие школы, безопасные дороги, море зелени за окном. Выросшей без машины Джо это место казалось медвежьим углом. Она хорошо помнила, с каким облегчением уехала в универ в восемнадцать, давая себе клятву никогда больше не возвращаться. Отец даже расплакался на пороге — он знал. Мама выпроводила ее с веселой улыбкой. Возможно, она тоже знала. У Джо с родителями были не лучшие отношения. Она выехала на Бленхейм-Роуд, где все дома стояли на почтительном расстоянии друг от друга и вместо номеров носили имена. У дома под названием «Грачевник» Джо свернула на посыпанную гравием подъездную аллею. Площадка перед домом уже была заполнена машинами. Брат перекрасил парадную дверь в красный вместо бывшего синего, но в остальном семейное гнездо осталось прежним — по крайней мере, снаружи. Пол с детьми и женой Амелией переехал сюда после того, как внезапно скончался папа. Это случилось как бы само собой — они как раз подумывали о расширении жилплощади, так почему бы не пожить здесь, пока не найдется подходящий вариант. Джо на тот момент была только рада, потому что совсем недавно перевелась в Бат и физически не успевала бы ездить туда-сюда и помогать матери. Амелия планировала возобновить работу учительницей, но решила пока с этим повременить. Пол думал, что в окружении семьи и внуков их маме будет легче, но он ошибся. Без своего спутника жизни, с которым она провела бок о бок сорок пять лет, Стелла чувствовала себя потерянной. Началось с серии падений, после которых первый этаж переделали, чтобы у мамы была комната внизу. Потом стал сдавать ее мозг. Младшему ребенку Пола, Уиллу, тогда было только три, и ему это казалось смешным. Но Эмму, которой в то время уже исполнилось одиннадцать, бабуля начала пугать. Девочка тоже стала бродить по ночам. Пол и Амелия приняли решение переселить бабушку в дом престарелых. Денег у Джо они, слава богу, не просили, но, с другой стороны, по ее сведениям, им не нужно было платить ни ипотеку, ни аренду. Для брата все сложилось очень даже неплохо. Не первый раз Джо со стыдом ловила себя на мысли о том, что будет, когда мама умрет. Дом, наверное, стоит под миллион фунтов. На первом этаже горел свет, и, подходя со своей шляпной коробкой к двери, Джо вновь почувствовала себя девочкой-подростком, пытающейся незаметно прошмыгнуть в дом после ночной гулянки. В детстве и юности она ненавидела отдаленность своего поселка и завидовала друзьям, которым было рукой подать до центра города. Когда ей исполнилось шестнадцать, родители наконец уступили и позволили ей поехать в город в пятницу вечером, строго-настрого наказав не опаздывать на последний автобус домой. Вспомнилось, как она однажды забыла ключи и, чтобы не будить родителей, вскарабкалась по водосточной трубе на один из эркеров фасада, снаружи открыла створки окна и вернулась к себе в комнату. Джо нажала кнопку звонка. По ту сторону двери слышался смех взрослых и визг детей. Открывать никто не шел. Джо хотела было снова позвонить, но потом решила зайти с черного хода. Миновав мусорные ящики, она подошла к калитке и потянула на себя задвижку. — Эй! — Кто-то отскочил в сторону. — А, это ты! Сигареты не было видно, но Джо почувствовала запах, и, хотя она давным-давно бросила, ее вдруг ужасно потянуло закурить. На темной боковой тропинке стояла ее племянница, освещенная одним лишь слабым мерцанием телефонного экрана. — Привет, Эм. — Почему ты не вошла через главный вход? — Никто не открывал. — Джо разглядела гаснущие угольки окурка. — Будет какой-то прок, если я скажу, что эти штуки тебя убивают? — Пожалуйста, не говори маме. — Уверена, она и так знает. — Сомневаюсь, — надула губы Эмма. В свои пятнадцать она уже была выше Джо. — Бен не с тобой? — У него не получилось. Джо была абсолютно не готова рассказывать семье. Бен с самого первого дня всех их очаровал — уж что-что, а это он умел. Эмма показала в сторону дома: — Ну, все веселье там, на заднем дворе. Из двустворчатых дверей валил народ. Пол и Амелия переделали кухню, заметила Джо: расширили ее на несколько метров оранжереей со стеклянной крышей. Должно быть, выложили за это кругленькую сумму. Их гости, все как на подбор непринужденно крутые ребята за сорок, попивали шампанское, расположившись за барной стойкой и на садовых креслах. Джо с порога почувствовала себя чужой, но велела себе не спешить с выводами. Ее племянник Уильям носился между взрослыми, вооруженный весьма реалистичным пулеметом «узи». Один из гостей заваливался на стену, делая вид, что его подстрелили. — Сколько раз повторять, — прогудел Пол. — Перестань убивать людей. Приедет полиция, и мы загремим за решетку… — Он увидел Джо и заулыбался: — Видишь, полиция уже здесь! Привет, сестренка! Уильям побежал к Джо, и та отложила коробку, увидев, что шестилетний племяшка готовится к прыжку. Поймать она его поймала, но едва устояла на ногах. — Ты тяжеленный! — ахнула она. — Привет, тетя Джо. Амелия уже пробиралась к ней сквозь толпу с бокалом наготове. — Привет, дорогая, — сказала она. — Молодец, что до нас добралась. — Разве я могла такое пропустить? — отозвалась Джо. Амелию трудно было не любить. Пол отлично выглядел. — Ты похудел, — сказала Джо. — Он готовится к триатлону в сентябре, — сказала Амелия, — и сейчас в активном поиске спонсоров, так что берегись. — Я на мели! — ответила Джо, выдавив улыбку. — Завязал с сыром, — угрюмо сообщил Пол. Потом указал бокалом на коробку. — Это мне? — Надеюсь, тебе понравится, — сказала Джо. Сыграло тут роль вино или нет, но, увидев шляпу, Пол просиял и продефилировал в ней перед гостями. — Ты как будто сошел со страниц Ле Карре! — со смехом сказала Амелия. Уильям примерил шляпу вслед за отцом, еще больше всех развеселив. — Спасибо, сестренка! — сказал Пол, чмокая ее в щеку. — Кстати, нам тебя здесь очень не хватало неделю назад. Мне взломали машину и стащили мой айпад. И моя ракетка для сквоша им зачем-то понадобилась. Полиция даже не приехала снять отпечатки! Джо видела, что к их разговору прислушивается кое-кто из гостей, поэтому просто отшутилась: — Прости, брательник, не моя вотчина! Она могла бы рассказать, что полиция за всю свою историю не знала таких сокращений и урезаний, как теперь; что везде, кроме самых больших городов, постепенно ликвидируют обслуживаемые участки и что та горстка деморализованных сотрудников, которые пока остаются, чихать хотела на красавцев, которым хватает ума бросать свой айпад на виду в машине.