— Тима, сына миссис Миллер, — на «миссис Миллер» мой голос совсем заглох от осознания того, что мистер Диллон не в курсе его существования. Выдала чужую тайну и испортила тем самым отношения влюбленных. Почему я не могу жить спокойно? Обязательно надо вляпаться в какую-нибудь ерунду. Какое-то мгновение мы сидели в абсолютной тишине, не сводя с друг друга глаз. — Забавно, — мистер Диллон отложил ручку, которой писал и, скрестив руки на груди, откинулся назад, — значит Тим - сын Келли? Ну вот, выкручивайся, Диана! — Мистер Диллон, если вы не знали об этом, значит на то была какая-то причина. Мне самой не приятно, что вы узнали это от меня. Я понимаю, между влюбленными не должно… — Какими влюбленными? — Ну… вы и миссис Миллер… — Мы не пара, — обрубает он резко. — Я… мне честно… все равно. Личная жизнь моей бывшей работодательницы - ее личная жизнь, и меня не касается. Вам лучше с ней самой поговорить. — Ее личная жизнь меня тоже не касается, — его голос звучит еще резче, — меня волнует достоверность информации, предоставляемая моими сотрудниками. Он встал из-за стола и, немного прихрамывая, подошел ко мне. Встал так близко, от чего мне пришлось максимально задрать голову, чтобы видеть его лицо. Какие-то пару секунд мы вновь молча обменивались взглядами, затем, наклонившись, он уперся руками об подлокотники моего кресла и практически в упор смотрел мне в лицо. Запах парфюма ударил в нос, где опять защекотало все. Парализованная от его прнзительного взгляда, я даже не попыталась предотвратить или прикрыть рот руками, а как есть, так и чихнула прямо ему в лицо. Частички слюны все-таки попали на него. Скорее всего на глаза или веки, так как он опустил их на пару секунд. А затем вновь подняв, спросил: — Как ты оказалась в доме миссис Миллер? — и стоило ради этого вопроса подходить так близко? — Я не про тот день, а в общем, — пояснил он. — Келли не из тех, кто будет нанимать человека без опыта и специального образования. — Да, у меня нет специального образования и опыта работы с детьми, — я немного откинула голову назад, чтоб хоть как-то отстранить подальше свое лицо от его, — но тем не менее, миссис Миллер сама предложила мне стать няней ее сына, — его внимательное лицо, говорило о том, что он готов слушать и никуда не торопится. — Вы не могли бы немного отойти назад? Ваш парфюм заставляет меня чихать, Апчхи! Получив вторую порцию слюней и бактерий, мистер Диллон все же откинулся назад, и, облокотившись задом об стол, снова скрестил руки перед собой. — Мы познакомились в магазине игрушек, — продолжила я, — Вместо очередной игрушки, я предложила Тиму книжку… детскую, небольшую брошюру с иллюстрациями. Так, как он не умел читать, я прочла ее ему сама. После этого Тим стал приходить каждый день, а я читать ему новые книжки, и одновременно обучать буквам. Как-то миссис Миллер предложила позаниматься с Тимом у них дома, а затем и вовсе стать его няней. Вот и все. Апчхи! Последний чих стал роковым. Правда не знаю для кого, для него или для меня. Даже понятия не имею, что это было, слюна или сопли, и откуда оно набралось. Но с чихом это что-то полетело прямо на брюки мистера Диллона. Он опустил взгляд на свое бедро. Туда же устремился и мой. На светло-синей ткани сразу же появилось темное пятнышко. — Господи, Диана, ты просто ходячая катастрофа! — достал салфетку со стола и начал ею вытирать пятно. — Извините, мистер Диллон. Давайте я вам помогу, — схватив другую салфетку, я начала тереть ею по пятнышку, предварительно намочив слюной. Ну, да! Тупанула! В экстренных ситуациях и не такое выдашь. — Что ты делаешь? Ты размазала его еще больше! — Оно высохнет и ничего не оста… В этот момент мистер Диллон хватает мою руку и притягивает меня к себе. Слишком близко. Наши бедра соприкасаются, а мужское дыхание обжигает мне лоб. Ненормально все это! Я практический телом чувствую его учащенное дыхание. Мне становится жарко и нечем дышать. Отступаю назад, чтобы отдалиться от жара и поймать глоток воздуха. Но Диллон тут же делает шаг вперед и все еще держит мою руку. Отпускать ее он, походу, совсем не собирается. Сжимает запястье еще сильнее. Эй, а ничего что мне больно?! Делаю еще шаг назад, дальше только окно. Он наступает, буквально толкает меня к этому окну. Что вообще, черт возьми, происходит?! Ты же не собираешься выкидывать меня из окна из-за какого-то пятна? Черт! Я произнесла это вслух? Глава 9 Мэтт Запах жасмина одурманил меня еще тогда, когда я подошел к ней, чтобы устроить «допрос с пристрастием». Так бы вдыхал его, не начни она разбрызгивать своими слюнями. Но когда эта пигалица схватила салфетку и начала натирать ею пятно на брюках, мне окончательно снесло крышу. Было в этом действии что-то интимное, возбуждающее. А еще ее красивые пальцы, маленькая тонкая кисть, изящное предплечье, даже острый локоть, которой не скрыл короткий рукав блузки, кажется мне нереально сексуальным. У меня появился свой фетиш - ее руки. Я схватил ее и хотел было прижать к себе, чтобы она всем телом почувствовала - ее труды оказались не напрасными, но неумеха попятилась назад. Зачем же назад? Там только окно, а подоконник не самое удобное место для секса. — Что вообще, черт, происходит?! Ты же не собираешься выкидывать меня из окна из-за какого-то пятна? Пятна? Какое еще нахрен пятно! Ты обломала мне секс. По твоей вине у меня были две недели воздержания. А теперь дразнишь, потирая мое бедро. Я не могу воспринимать это никак иначе, как готовность компенсировать мне неудобства. Черт, я сказал это вслух? Хватаю девчонку, прижимаю к себе. Инстинкт сразу же заставляет повалить ее на стол, раздвинуть ноги и придавить хрупкое тело к нему. Ее попытки сопротивляться заводят меня еще больше. Жадно впиваюсь в губы, а одной рукой пытаюсь стянуть ее нижнее белье. Вторая же рука борется с ее двумя, которые тянут волосы, затем щипают и царапают кожу на моем лице. Решила поиграть в сопротивление? Меня это только заводит. Я начинаю кусать в отместку ее пухлые губки, отчего еще больше впадаю в раж, и даже не чувствую боли, лишь пощипывание в области шеи. Металлический запах крови врезается в мозг, заставляя остановиться. Я откидываю голову и вижу, как капли крови окрашивая щеки, затем губы Дианы, стекают на ее белоснежную блузку. И капают они с меня. Твою мать! Ей как-то удалось схватить канцелярский нож и пройтись им по моей шее. В этот момент я почувствовал боль. — Ты ненормальная? — выхватив нож, откидываю его в сторону, — Убить же можно так! — хватаюсь за шею и замираю от пронзительного взгляд Дианы. Ее глаза вот-вот извергнут море слез, а на лице микс презрения и отчаяния.