— Ты несправедлива, Кендалл. Я был честен с тобой со времени нашей первой встречи. Ты что, предпочла бы, чтобы я солгал тебе и сказал, что между нами никогда ничего не было? — Я предпочла бы вообще здесь не быть. Я пыталась причинить ему боль, чтобы он почувствовал то же, что чувствовала я. И выражение его лица сказало, что мне это удалось. Он наклонился и заглянул мне в глаза. — Ты действительно этого хочешь? Хочешь уйти? Тогда иди. Я не могу изменить своего прошлого. Ты нравишься мне, Кендалл. Очень. Возможно, намного больше, чем должна была бы нравиться после такого недолгого знакомства. Но знай одно. Меня не интересует Алекса, так же как и все остальные женщины. Знаешь почему? Потому что единственная женщина, которая меня интересует, — это ты. Так что, если ты не доверяешь мне даже вести самолет, нам нет смысла продолжать. Мы уставились друг на друга, оба не желая отступать. — Мне пора идти. Надеюсь, ты присоединишься ко мне. Но даже если ты этого не сделаешь, это ничего не изменит. Из-за той жизни, какую я вел, я недостоин такой женщины, как ты. И я могу сделать лишь одно — изменить свою дальнейшую жизнь. А прошлое… это просто прошлое. И с этими словами Картер повернулся и ушел. Спустя двадцать минут нас пригласили на посадку. Я все еще сидела в зале ожидания, не уверенная, что мне, черт возьми, делать дальше. Я ни в коем случае не хотела бросать Картера. Но если я останусь, наше неизбежное расставание станет еще более тяжелым. А если каким-то чудом мы не распрощаемся через несколько дней, смогу ли я построить с ним долгосрочные отношения, зная, что он всегда в дороге? Смогу ли я спать спокойно, если буду все время думать о том, с кем он коротает эти одинокие ночи в своих путешествиях? Служащие аэропорта погасили табло, на котором высвечивался пункт назначения, и стали собирать свои бумаги со стола. Все, сейчас или никогда. Мне было чертовски страшно идти к воротам, но мысль о том, что я больше никогда не увижу Картера, была еще более ужасающей. Когда служащие стали закрывать ворота, я завопила: — Подождите! Обе женщины обернулись, и в ту же самую секунду из ворот с сумасшедшим видом выбежал Картер. Плевать на Дубай и на их тупые правила. Я бросилась к нему, и он обнял меня и крепко прижал к себе. — Не бросай меня. А потом он ладонями обхватил мое лицо и страстно поцеловал меня в губы. — Прости меня. Я была дурой. Ты пообещал мне, что не будешь осуждать меня. А я начала осуждать тебя. — Мне тоже очень жаль, Дерзкая. Прости, что в моем прошлом так много всего, достойного осуждения. Давай жить в настоящем и идти вперед, ладно? — Да. Именно этого я и хочу. — Хорошо. А теперь давай уберемся отсюда ко всем чертям, пока я снова не подведу тебя под арест. — Он протянул руку. — Полетели со мной, моя красавица. Глава 12 Картер Когда мы приземлились в Нидерландах, я со всех ног бросился к выходу. В течение всего полета капитан Алекса доводила меня до кипения. Она то ударялась в воспоминания о прошлом, то рассказывала о своем разводе, хотя мне совсем не было до этого дела. С той секунды, как мы вошли на борт, я хотел лишь одного — оказаться рядом с Кендалл. И спустя семь часов моя мечта сбылась. Когда я вышел из кабины после грубой посадки, мой дерзкий белокурый ангел ждал меня в салоне. Игнорируя Алексу и остальных членов экипажа, я схватил Кендалл в объятия и поцеловал с такой же страстью, как целовал ее перед посадкой в самолет. Словно мы просто продолжили то, что начали семь часов назад. Мне не терпелось показать ей Амстердам, где я мог свободно в общественном месте дотрагиваться до нее, когда и где мне вздумается. У нас было не так много времени, так что я хотел по максимуму использовать каждую минуту, пока не настанет момент возвращаться в Дубай. Я знал, что после нашего приключения нам придется принимать сложные решения. Но мы могли оставить это на потом. В настоящий момент мы собирались оторваться по полной в этом месте без правил и границ. Когда мы ждали в пункте выдачи багажа, я стоял позади Кендалл, обняв ее руками за талию, и шептал ей на ухо: — Забудь обо всех тревогах, которые волнуют твою прелестную головку. Забудь о них на сегодня, ладно? Это будет лучшее время нашей жизни. Ты готова, прелестница? — Безусловно, — сказала она, повернувшись ко мне и игриво дотронувшись пальцем до ямочки у меня на подбородке. Я забронировал отель рядом с кварталом красных фонарей. Мы с Кендалл немного поспали, а потом отправились бродить по городу. Поскольку в Амстердаме огромное количество жителей передвигается на велосипедах, мы арендовали тандем и отправились смотреть город. Мы припарковали велосипед рядом с гостиницей «Джордаан» и, взявшись за руки, стали бродить по узким улочкам, посещая художественные галереи и антикварные салоны. Немного позже мы отправились на экскурсию по каналам. Мы проплыли мимо танцующих домов, как их называли местные жители. Это были высокие, чуть наклоненные вперед старинные здания. К вечеру мы уже очень устали. После ужина в экзотическом ресторане мы решили пройтись по кварталу красных фонарей, перед тем как лечь спать. По обеим сторонам улицы стояли дома с освещенными красными фонарями окнами. В каждом доме была комната, где можно было наблюдать за сексуальными играми или принимать в них участие — как кому захочется. Нигде в мире не было ничего подобного. Я бродил по этой улице тысячу раз, но никогда не участвовал в таких развлечениях. Даже у меня были какие-то границы. Меня забавляла реакция Кендалл, которая видела все это впервые. — Итак, это все законно? — Да. И что еще интереснее, посреди квартала стоит гигантская церковь, — сказал я, говоря о Старой церкви. — Возможно, это единственное место в мире, где рядом соседствуют религия и проституция. — Это просто какое-то извращение, — рассмеялась Кендалл. — По каналу плавают лебеди в окружении церкви, шлюх и торговцев наркотиками. — Это как мечта грешника. Знаешь, что сделает этот момент еще лучшим? — Что? — рассмеялась она. — Вот это, — сказал я, резко притянув ее к себе и прижавшись губами к ее теплым губам. Я знал, что она чувствует мою эрекцию. Член практически чуть не проделал дырку в моих джинсах. Не знаю, сколько прошло времени, пока мы целовались напротив одного из борделей. Стук в стекло прервал нас. Полураздетая высокая блондинка, стоявшая у окна, которое мы загораживали, махнула нам, чтобы мы убирались. Мы, должно быть, мешали ей смотреть на улицу. — Простите, — сказал я, обняв Кендалл и прижав ее к себе. И мы продолжили нашу ленивую прогулку. — Итак, тебе нравятся эти женщины? — спросила она. — Нет. — Врунишка. — Я совершенно серьезен. Они привлекательны, но я их не хочу. Но если бы это была ты, там, в одном из этих окон… это была бы уже другая история. Я, безусловно, вошел бы внутрь и разорился. Я давал бы тебе все больше и больше денег, чтобы ты позволила мне попробовать с тобой все. — Я остановился и снова прижал ее к себе со словами: — Просто возьми все мои чертовы деньги. Она рассмеялась и сказала: — Я сделаю тебе хорошую скидку. Мы смеялись и шутили, но в таком сексуальном окружении и после всех наших поцелуев я был чертовски возбужден. Когда мы пошли назад к отелю, я уже не мог скрыть свою эрекцию. Чувствуя себя с каждой секундой все слабее, я знал, что, если она просто посмотрит на меня, когда мы останемся одни в номере, на этот раз я не смогу удержать себя в руках. Отель, в котором мы остановились, был небольшим, и он всячески эксплуатировал идею квартала красных фонарей. В номерах даже были красные фонари, что чертовски заводило меня. — Знаешь, за что я сейчас готова умереть? — спросила Кендалл, когда мы вошли в наш номер. — Я знаю, за что готов умереть я. Она игриво шлепнула меня по груди. — За бокал вина. — Я могу пойти и купить нам бутылку или даже две, если хочешь. — Мне неудобно снова гнать тебя на улицу, но на самом деле это было бы превосходно. — Почему бы тебе не расслабиться и не принять душ, пока меня не будет? — Отличная идея. Найдя в телефоне ближайший винный магазин, я выбежал из отеля, чтобы не терять слишком много времени в разлуке с ней. В конце концов, это могла быть наша последняя ночь вместе. Я уже решил попросить ее полететь со мной во Флориду, ко мне домой. Но если она не согласится, наше приключение закончится очень скоро. Черт. Во мне стала нарастать паника. Нет. Я не мог позволить страху испортить все сегодня ночью. Мы должны наслаждаться каждым мгновением, проведенным в Амстердаме. Точка. Пытаясь отогнать грустные мысли, я вошел в винный магазин и потребовал у них две бутылки самого лучшего вина — красного и белого.