— Это не совсем так, но спорить не будем. И твои слова тоже запомню. Удачи… Мы пожали друг другу руки, после чего Феликс отступил вглубь подвала, а я вышел наружу. Увидев меня, два андроида шагнули вперед, беря в прицел, но, видимо, получив приказ Хантера, сразу опустили оружие. — Здгавствуй, Лео-Нид! — произнес Ка-Гор, немного неприятным, картавым голосом, протягивая в мою сторону руки, ладонями вверх, демонстрируя дружелюбие. — Опасность нет. Я хотеть говогить с твой. — Здравствуйте, господин лейтенант, — я продолжал приближаться к нему неторопливым шагом. — В прошлый раз вы, помниться, лучше владели языком. — Пгошлый газ мы общаться здесь… — он постучал себя костяшками по лбу. — Тепегь ты закгыт для я. Нет связь… А говогить чегез гот сложно… Моя не все слово может пгоизнести пгавильно. Тгудно… — А мысленно проще? — Да… Тогда нет слов, нет чужой звук… Импульс… мысль… обгаз… у всех один. Во всей Вселенной. Общий. Твой видеть то же что и я. Но сам… свои, а не мои глаза… Круто. Телепатия, значит, интернациональна? Можно общаться с любым кракозябром, лишь бы у него тоже мысле-передатчик работал. Система пыталась что-то сообщить, и я отвлекся на минуту, чтобы прочесть полученную информацию. «Внимание! Несанкционированная попытка ментальной связи. Ваш уровень защиты выше уровня атаки. Желаете установить контакт? Да/Нет?» Вот в чем дело. Я действительно прокачался и теперь на глухо закрыт для Хантеров. По крайней мере уровня Ка-Гора. Ладно. Рискнем. Все лучше чем пытаться расшифровывать исковерканные слова. «Вы можете ограничить степень ментального проникновения. Для обычного разговора достаточно 10 %. В этом случае ваш разум будет невозможно взять под дистанционный контроль. Установить ограничение?» А вот это просто супер. Само собой, хочу! «Спасибо! — тот час отозвался в моей голове чужой голос. — Ого! Ограничение! А ты стал еще сильнее с момента нашей последней встречи… Не волнуйся, я не причиню вреда разумному. Это противоречит нашим законам. Меня прислали лишь за тем, чтобы получить ответы на несколько вопросов. Если ты не против?» «Почему бы и нет? Но, при одном условии» «Каком?» «Я отвечу на ваши вопросы, если ты ответишь на мои. Согласен?» «Это справедливо. Честный обмен. Кто будет спрашивать первым?» «Ты меня искал, значит — тебе важнее. Спрашивай» «Хорошо… Вопрос, собственно, один… Почему ты сохранил мне жизнь?» «То есть? Ты же сам просил. Говорил, что мы не враги и что-то еще… Я уже не помню» «В критической ситуации мозг плохо контролирует органы речи… Я мог сказать и пообещать все что угодно, лишь бы выжить. И подобное уже случалось с моими соплеменниками. Но ты первый, кто захотел выслушать и… и не стал стрелять в ответ. Ты сохранил жизнь врагу, в обмен на жизни своих сородичей. Такое поведение противоречит тем выводам, которые наши аналитики сделали о человечестве» «Значит, ваши аналитики где-то ошиблись» «Ты слишком легко об этом говоришь! А на самом деле, если они ошиблись, то… то это значит, что мы напали на разумных! Понимаешь?» «Не особо… Для людей нет разницы, почему вы напали. Важен сам факт агрессии. И его результат» «Ошибаешься! Это очень важно. В вашем языке есть слово «каннибализм». Это когда едят себе подобных… Наши аналитики включили вашу планету в список пригодных для эксплуатации и колонизации именно потому, что люди постоянно убивают людей, употребляют в пищу или используют для замены органов. А это неприемлемо для разумных существ. Понаблюдав за Землей какое-то время, вас сочли одичалыми. Патологичной ветвью развития… Уничтожение или порабощение которой не противоречит Кодексу Разумных Миров. Но теперь, мы в сомнении. Нам важно знать — ты уникум, исключение из правил, или была допущена трагическая ошибка?» «Ошибка. Можешь не сомневаться. Люди, конечно, не идеальны. Но каннибализм у нас тоже запрещен. Я не историк, я и школу-то не закончил. Толково и убедительно объяснить не смогу. Но, готов поклясться чем угодно, что мы не дикие. И разумных среди нас гораздо больше. Во всяком случае, я такой точно не один» «Это ужасно… Я передам наш разговор Родителю. Не знаю, какие будут сделаны выводы, это не мой уровень. Но… хочу спросить: если Совет захочет тебя услышать, ты готов предстать перед ними? Предупреждаю — от их разума ты не сможешь закрыться даже частично» «Почему я? Разве нельзя пообщаться с кем-то действительно мудрым? Каким-то академиком, профессором? Если, конечно, такие еще остались…» «Только ты умеешь разговаривать молча… Не так… думать громко…» «Не утруждайся. Я понял. Ладно… Если это нужно для спасения Человечества, то можете меня даже зажарить и съесть. Я готов» «Эээ… Ааа… Это шутка… Не смешно. Но, посыл я понял. Самопожертвование высшего уровня. Да. Об этом я тоже сообщу. А теперь, Лео-Нид задавай свои вопросы. Постараюсь ответить на них максимально откровенно. Если только это не секреты высшего уровня допуска…» «Этого я не знаю. А вопрос такой. Мы заметили, что часть крови вы, по непонятным причинам, отбраковываете. И это не связано ни с группой, ни с резусом. И даже здоровьем доноров. В чем причина? Какая кровь вам непригодна?» «Кровь беременных… — не задумываясь ответил Ка-Гор. — Кровь ваших самок, готовящихся продлить род, перенасыщена… впрочем, это неважно. Я и сам не гематолог. В общем, она не то чтобы вредна, но неприятна личинкам. Эээ… как вам пересоленная пища. Но, к чему тебе эти знания?» «Да так, была одна мысль… как испортить вам трапезу… но всем нам не забеременеть. Забудь» «Поздравляем! Вы выполнили задание: «Секрет крови». Награда: 2 000 очков опыта» Глава 19 Я сидел за столом, потягивал из кружки горячий кофе и смотрел на Северова. Начальник полиции занял кресло напротив и, положив руки на стол, буравил меня взглядом. То есть, он думал, что суровое лицо и тяжелый, цепкий взгляд, который он не спускал с меня, может как-то повлиять на ситуацию. Угу, сейчас… Не с его уровнем ментальной атаки. После общения с лейтенантом Хантеров, на подобную попытку я даже внимания не обращал. Хоть и делал вид, что чувствую себя неуютно. Мне не жалко, а человеку приятно. — Почему ты его отпустил? Только не ври! Этот вопрос полицмейстер задавал уже раз третий, а я послушно отвечал, как и надлежит тому, кто ничего не скрывает. — Потому, что у него нет денег. — Как ты можешь быть в этом уверен? Ты что, специалист по допросам? Ты должен был схватить его и передать мне! Такой был уговор! Ты его нарушил! А, может, вы сговорились?! Сколько он тебе заплатил?! — Тимур Аверьянович, прекращайте… — вздохнул я, отодвигая пустую кружку. — Я же вам все объяснил. Во-первых, — у Феликса нет денег. А во-вторых, — на выходе меня ждали Хантеры. Они все равно не дали бы мне увести начальника тюрьмы. — А если он тебя обманул?! — грохнул кулаком по столу Северов. — Откуда у тебя такая уверенность?! — Ну, хотя бы отсюда… — мне надоел этот бесконечный допрос, и я решился на небольшую демонстрацию. Сосредоточился и дал мысленный приказ: «Достань пистолет!» Северов дернулся, вытаращил глаза, но рука уже нырнула под пиджак и вынула из кобуры небольшой, плоский пистолет неизвестной модели. «Приставь к виску!» Лицо полицмейстера пошло багровыми пятнами от напряжения, но его тело опять-таки послушно выполнило команду. — Не… надо… — просипел он, едва шевеля губами. — Посмотрим на твое поведение… А теперь отвечай: ты кого больше любишь — девочек или мальчиков? Лицо мужчины покрылось капельками пота, глаза выпучились еще больше, но губы уже шевелились как бы сами по себе. — Д-дев-вочек… — Блондинок или брюнеток? — Б-блон-ндинок. — Стройных или пышных? — П-пышных. — А я предпочитаю стройных. Но не худых. Чтоб было на что посмотреть. Все… Расслабься… Северов тотчас, рывком отбросил оружие, причем с такой силой, что не смог удержать, и пистолет отлетел к стенке. — Как… ты… это… делаешь? — с трудом переводя дыхание, произнес он, дрожащей рукой вытирая, выступившую испарину. — И з-зачем? — Чтобы ты перестал наезжать и наконец поверил, что если я говорю, что у Феликса нет денег, значит, у него их нет! — Ч-черт… — шумно выдохнул полицмейстер. — Убедительно. Ничего не скажешь. Я уж подумал: все, кранты… — и тут же добавил почти жалобно: — Но где же они тогда? Будем дальше бункеры проверять? — Ну, наконец-то вопрос по существу… Саша, свари нам еще кофе, пожалуйста… И горячих бутербродов сделай. Если тебе не трудно. Во время всей предыдущей беседы девушка держалась позади Северова, вроде как у плиты хозяйничала, но я видел, что ее рука то и дело нашаривает заткнутый за пояс Глок. — Хорошо… После моего мини-шоу она тоже расслабилась. И уже спокойно повернулась к нам спиной. Хорошая моя. Защитница. Надо будет какой-то подарок сделать. Может, Птица к ней привязать? Типа ее пета? Потом… Когда не надо будет от всех скрывать наши возможности.