– Перенимайте, Лауринь, пока я жива, – хмыкнула я. Да, в прежние времена я такими вещами не злоупотребляла. Но, повторюсь, сейчас не было времени долго и методично вытряхивать из старосты подробности. О нет, это не так уж сложно, но… время, время! – И не забудьте про служебные расходы, кстати. – Не мелочитесь, госпожа Нарен, – не без иронии сказал Лауринь. – Что такое один ар в сравнении с вашим гонораром? – Во-первых, не один, а три, не забывайте о слуге из имения, – напомнила я. – Во-вторых… гора по камушку складывается, знаете ли. Тут ар, там ар… так и разориться недолго! – Пришли, госпожа, – с опаской окликнул сын Ивока. Похоже, ему не терпелось убраться подальше. Я посмотрела на дом. Доводилось мне видать вдовьи хозяйства, ну так это на них нисколько не походило. Кровлю, видно, недавно подновляли, в заборе вон новые доски виднеются, дом опять же в порядке, а в хлеву кто-то сыто похрюкивает и шумно вздыхает. Словом, чувствовалась мужская рука, этот Бакко был парнем домовитым… – Ита, Ита, открывай! – забарабанил сын старосты в ворота. – Слышишь, нет? Это я, Данис! Ита!.. Последовало повторение недавнего спектакля: сперва забрехал цепной пес, затеплился свет, потом в доме расплакался ребенок, затем скрипнула дверь и прозвучали чьи-то шаги. – Правда, что ли, ты? – подозрительно спросил женский голос. – Да я, я, открывай, – зачастил Данис. – Отец прислал, дело важное! – Да ты не один, – слух у вдовы был чуткий. – Кто там еще? – Господа важные, из столицы, – ответил Данис. – И госпожа маг. Спросить тебя о чем-то хотят, так что давай, Ита, открывай уже, холодно ведь! – А что среди ночи? – не унималась вдова. Впрочем, я на ее месте тоже не торопилась бы открывать незнакомцам, пусть даже с ними явился сын старосты. – Господа говорят, времени нет, – сказал Данис. – Да откроешь ты или нет?! Ворота ломать прикажешь, что ли? – Попробуй только! – зло ответила Ита. – Кобеля спущу! – Кобель твой незнамо где! – хохотнул Данис. Хм… Похоже, на вдовушку положил глаз не один Бакко, да только Ита дала Данису от ворот поворот. – Послушай-ка. – Я отстранила парня, подошла к воротам почти вплотную. – Как там тебя… Ита? Мы не разбойники с большой дороги, по этому поводу не волнуйся. Ты слышала, что нейр Ильзор погиб? – Нет, – после короткой заминки ответила Ита. – А я-то тут при чем? – Бакко, твой… хм… приятель ведь был в услужении у нейра Ильзора, так? Он пропал, мы ищем его. Возможно, он видел преступников. – У меня его нет, – сказала женщина, помолчав. – Я ничего не знаю. – Может, ты нас все-таки впустишь? – Тут что-то было неладно, я чувствовала. Ответа не последовало, видимо, Ита колебалась, но мне уже надоело ждать. Короткий жест – и с той стороны ворот лязгнул засов, женщина испуганно вскрикнула. – Не стоит заставлять магов ждать, – любезно сообщила я кутающейся в огромную шаль женщине, входя в распахнувшиеся ворота, и повернулась к Данису: – Ты, любезный, можешь быть свободен. Отцу благодарность передай. Потертый риш сверкнул в лунном свете и исчез. Будет с него и такой малости, не тесами же разбрасываться… Я снова обратилась к Ите – она расширившимися от страха глазами следила за тремя гвардейцами, заводящими во двор лошадей: – Куда пройти-то? Мороз такой – дышать трудно… Я сделала шаг к дому, но женщина ринулась наперерез, загородила дверь собой, забормотала: – Не пущу, не пущу!.. – Лауринь, сделайте что-нибудь, – удрученно попросила я. – Дамы – это, скорее, по вашей части! Выручил Агер, до сих пор ничем не отличившийся. Он как-то удивительно ловко перехватил заметавшуюся Иту, облапил, повлек в дом, ласково приговаривая: – Идем, идем, милая, никто тебе дурного не сделает, видишь, господин капитан здесь и госпожа маг тоже… Идем… – Ребенок!.. Ребенка не трогайте! – рванулась из его рук Ита. – Да на что нам твой ребенок? – успокаивающе прогудел Агер. Он был здоровенным детиной, примерно одного роста со мной, только намного массивнее, и с Итой справлялся без труда. – Господа тебя расспросят кой о чем, вот и все. Что ж ты, милая, сразу перепугалась-то так? Или обидел кто?.. Женщина молчала. Когда мы расположились на кухне, при свете моего огонька-спутника стало видно, что Ита – особа весьма миловидная, статная, с густыми русыми волосами. Вот если бы еще не затравленное выражение лица… Где-то в глубине дома плакал ребенок, но негромко, не навзрыд. Ясно, проснулся от шума, но напугаться толком не успел, скоро уснет. – Значит, Ита… – Я села напротив женщины. Агер придерживал ее за плечи, чтобы не выкинула чего, а может, успокаивал. – Кто тебя так перепугал, а? Данис, что ли? – Данис, кобель клятый, только Бакко за ворота, начинает шастать! – выплюнула Ита зло. – Ага. И давно твой Бакко… за ворота? – поинтересовалась я. – Неделю уж, – ответила Ита. Видно, решила, что запираться нет смысла. – Как хозяин его приехал, так он в имение и умчался. – Несладко, должно быть, с таким мужиком в доме, – сказала я. – То он есть, а то раз – и нет его… – Получше других будет, – мрачно сказала женщина. – Хозяин хорошо если раз в месяц приедет, и то ненадолго, а платит, будто Бакко все время при нем. Платил, то есть… – поправилась она, настороженно глядя на меня. – Значит, ты его уже неделю не видела… – протянула я. – А не знаешь, куда он мог податься, если не к тебе? – Домой, может, – пожала плечами Ита, елозя на лавке. – То не близко… – Да уж знаем, – усмехнулась я. – Что же… Уж прости, что потревожили ночью, но – служба! – Это вы простите, госпожа, – понурилась Ита. – Испугалась я сильно, Данис этот… чего от него ждать… – И правда, – хмыкнула я, поднимаясь на ноги. – Трейс, будьте так любезны, отодвиньте-ка стол. Гвардеец покосился на меня с удивлением, но просьбу выполнил. Массивный, добротно сработанный стол он сдвинул не без труда. Ита замерла на лавке, будто оцепенев. – Прекрасно, просто прекрасно… – Носком сапога я поддела половик, откинула в сторону. Взглядам открылись щелястые, чисто выскобленные доски пола. – Трейс, не сочтите за труд… Гвардеец и сам уже понял, что нужно делать, присел на корточки, повозился, пока сообразил, как подцепить нужную доску, и поднял люк, ведущий, надо думать, в подпол. Пахнуло холодом. – А вот и наша пропажа! – удовлетворенно сказала я, заставляя огонек-спутник вспыхнуть ярче. Из темного провала подпола на нас смотрели два перепуганных глаза на бледном, заросшем щетиной лице. – Бакко Рин собственной персоной, я не ошибаюсь? Ита заплакала навзрыд, закрывая лицо руками, Агер загудел что-то успокаивающее, а Трейс помог Бакко выбраться из подпола. Бедолага, похоже, замерз, у него зуб на зуб не попадал. – Женщину – в другую комнату, – сориентировался в ситуации Лауринь. – И успокойте ее как-нибудь, чтобы не выла на всю деревню. Агер, понятливо кивнув, увлек Иту прочь из кухни. Та не шла, упиралась, но гвардеец вытолкал ее, приговаривая: – Иди, иди, милая. Нечего тут… Вон у тебя ребеночек плачет, поди, угомони его! Это подействовало, Ита, по крайней мере, перестала рыдать. – Значит, Бакко Рин… – Я обошла парня вокруг. Они с Итой, должно быть, хорошо смотрелись вместе: Бакко оказался рослым, симпатичным парнем, только перепуганным до полусмерти. – Ты что ж, стервец, вытворяешь, а? Хозяин погиб, вся округа на ушах стоит, виновника ищет, а ты в подпол ко вдовушке зашхерился и думаешь, что тебе все с рук сойдет?! – Не губите, госпожа! – в голос взвыл Бакко и грянулся на колени. Кажется, я переборщила. – Не я! Не я это! Не я-а-а… – А если не ты, то что ж так запрятался? – спросила я. – Который день тебя ищем! – Со страху, госпожа! – провыл Бакко. – Такого натерпелся… – Трейс, проверьте лошадей, – вполголоса приказал Лауринь. Верно, незачем рядовому слышать о том, что может рассказать Бакко. – Ты видел, кто твоего хозяина убил? – Я присела на лавку напротив Бакко. Парень мелко закивал. Судя по тому, как кривилась его физиономия, он действительно перепугался до мокрых портков. – Рассказывай, – велела я. – И поживее! И так из-за твоей трусости сколько времени потеряли! – Ехали мы… – Бакко продолжал выбивать зубами дробь. – Ехали к нейру Текеру… Все как всегда… Хозяин веселый был, он у друга бывать любил, а что ж не любить… – Парень сглотнул. – Едем, едем… Тут лошади встали и дальше – ну ни в какую! Думаем, может, волки, видали их в тех местах… И правда – глядь, а по полю бегут… бегут… Бакко начал заикаться, пришлось сунуть ему свою фляжку, в которой у меня отнюдь не вода. – Так кто там бежал? – Н-не знаю, госпожа… – После моего пойла Бакко явно полегчало. – Сперва решили, правда волки. Только здоровы больно… А потом… потом окружили нас, стали и стоят… Вроде как смотрят, только… – Бакко передернулся. – Только глаз у них нету! Вот клянусь – нету!.. Лошади в пене все, дрожат… а потом вдруг понесли… Моя меня почти сразу сбросила, я в снег-то упал, думаю, ну все, конец! Разорвут! А они… они прямо по мне промчались, я и не почуял… На карачки встал, вижу – летят за хозяином… Он остановился, чтобы отдышаться. – Его тоже лошадь скинула, – закончил Бакко. – Я видел, он в лес побежал, видно, ополоумел со страху, и то… А они за ним. Тихо так, медленно… И снег под ними не проваливался, вот где ужас-то! А дальше я уж ничего не видел, как побежал в обратную сторону… думаю, вот сейчас с ним разделаются и меня догонят! Не догнали… – Он шмыгнул носом.