— Согласен, — кивнул ведун. — По рукам? Мачо протянул свою ухоженную ладошку, на этот раз не пахнущую духами и дрянным американским виски. Середин усмехнулся. Он как-то привык думать, что рукопожатие означало вступление договора в силу только там, в Древней Руси. Ан обычай-то вот он, сохранился. — По рукам. — Отлично! — Вячеслав Григорьевич развернул плечи, поправил усики, провел ладонями по волосам, приглаживая их к голове. — Тогда нам нужно согласовать свои действия. — Давай, — улыбнулся Середин. — Сейчас, подумаю, — потер пальцами виски мачо. — Сейчас. Обычно сделки организуются немного проще… Олег успел забрать матушку и невольницу, отвезти их на вокзал, взять билет, посадить родительницу на поезд и вернуться с Урсулой в машину — когда антиквар наконец выдал первые свои соображения: — Монету, я думаю, ты мне не передашь? Нет? Ничего, я понимаю. Полмиллиона долларов. Гарантий на такую сумму я предоставить не способен. Предлагаю поступить следующим образом. Сейчас мы едем к вам, дабы вы могли сделать свои дела и собрать вещи. Затем отправляемся ко мне в магазин. Там я даю соответствующие распоряжения по ремонту, перекачиваю данные с компьютера на ноутбук, заодно подберу в Интернете самое глухое место отдыха, куда только может зарыться цивилизованный человек. Заканчиваем с делами и тайно уезжаем от всех долой, чтобы никто не нашел. Я надеюсь, что через Интернет подготовить сделку к заключению мне удастся. Найти покупателя, утрясти противоречия, обговорить сумму, порядок оплаты, гарантии. Останется только назначить дату, приехать, тут же подписать документы, обменяться активами — и все. Разделяться нам не следует. Могут возникнуть вопросы касательно чистоты монеты, обстоятельств ее получения. На них способен ответить только ты. Да и вообще… Когда вокруг творится такое, безопаснее держаться вместе. — Мы будем тебе только мешать, — отмахнулся Олег. — Мы с Урсулой пока отправимся куда-нибудь в лес с палаткой и рюкзаком, а через месяц просто созвонимся. Надеюсь, за этот срок что-то успеет проясниться? — А если… — Мачо прикусил губу, погладил указательным пальцем бородку. — Но выйти в Интернет из леса просто невозможно! — Мы как-нибудь переживем. — Ведун отъехал от поребрика. — Сейчас, в автопарк смотаемся, заявление оставлю на отпуск за свой счет. — На месяц? Никто такого не подпишет! — покачал головой Вячеслав Григорьевич. — Кому нужны работники, которые по месяцу в отсутствии? — Значит, пусть увольняют. — Подожди! — сообразил мачо. — У тебя, наверное, просто нет денег на элитную путевку? Так давай я одолжу. После сделки вернешь. — Хорошо, заметано. — Середин затормозил и подрулил к тротуару. — Как купишь путевку, звони. Встретимся перед отъездом. — Ну, зачем так сразу? — посторонился от дверцы Вячеслав Григорьевич. — Всегда можно договориться. — А разве мы не договорились? — Ну… Ну… Ну, хорошо, я все понял. Расходы на мне, а безопасность на тебе. Так подойдет? Середин ухмыльнулся и включил левый поворотник, намереваясь снова влиться в поток машин. * * * Сборы заняли два дня. У ведуна и невольницы все необходимое с самого начала было с собой, а вот Вячеслав Григорьевич никак не мог разрешить проблемы с магазином. Полная инвентаризация, оценка ущерба, страховые инспектора, милицейские протоколы… Антиквар мудро не захотел выглядеть сумасшедшим и сказал, что все происходило в его отсутствие. Олег таким образом оказался вовсе в стороне, уборщица же несла полнейшую ахинею, так что про нее следователи предпочли забыть. По всем делам Середин возил мачо на джипе, а в остальное время крутился в магазине на случай появления новых странных визитеров. И таковые были. Два раза крест на запястье Олега нагревался, дважды ведун выскакивал из подвальчика, пытаясь прояснить, откуда исходит опасность — но каждый раз оказывался среди разноликой толпы, снующей сразу во всех направлениях и разговаривающей на непонятных языках. Лавку он прикрыл простым и надежным способом: просыпал перед порогом и окнами наговоренную заклятием на булатный забор смесь из мелко молотого перца и табака — надежное средство и от животных и от нежити. Перешагнуть подобную линию криксе или кикиморе так же трудно, как тигру — прыгнуть в горящий обруч. То есть можно — но если проявить недюжинную волю и желание. Одолеть даже такое препятствие неведомый колдун не смог — значит, действительно был слаб. Утром вторника Вячеслав Григорьевич неожиданно для всех совершил решительный поступок: объявил одну из продавщиц заведующей на время своего отсутствия, торжественно вручил ей ключи, доверенность, заставил подписать накладную, акт инвентаризации, пару еще каких-то бумажек, с чувством обнял, поцеловал и решительно рубанул рукой: — Все, Олег, поехали! Обгоняя Урсулу и ведуна, он первым добежал до джипа, торопливо забрался на переднее сиденье. — У тебя все в порядке, Вячеслав Григорьевич? — заводя машину, поинтересовался Середин. — Нет, у меня не все в порядке! — рявкнул в ответ антиквар. — Меня всю ночь жарили над костром трое грязных и вонючих бомжей! Они распяли меня в подвале, сняли штаны и факелом прижигали… там… — Мы с Урсулой спали в соседней комнате, Вячеслав Григорьевич, — ухмыльнулся Середин. — Я бы обязательно почуял запах паленой шерсти. — Да, это было во сне! — нервно дернулся мачо. — Во сне. Но эти твари требовали от меня монету! Все тот же согдианский змеевик! — Ты просто перетрудился, дружище. Тебе нужно отдохнуть. — Но они хотели, чтобы я положил ее в пятнадцатую камеру на Финляндском вокзале, с кодом двадцать пять. Двадцать пять! Откуда во сне берутся такие точные цифры? Откуда во сне можно узнать расположение камер? — На вокзал едем? — В Петрозаводск. — Это который на Онежском озере? — Да. — Тогда нам нужно развернуться… Что, там есть покупатель? — Какой покупатель? Я этой ночью такого наслушался, такого навиделся… Они же не только надо мной… Ладно, проехали. — В следующий раз, когда явится сон дурной, немедленно вверх все силы обращай. Пытайся увидеть свет в вышине, старайся взлететь туда, коснуться этого света, утонуть в нем, погрузиться целиком. Наверху, в душах — царство Хорса. Его сила, его живительный свет все злое и гнетущее выжигает. Наведенные сны — они нестойкие. Сгинут, как туман. — Наведенные? — Конечно. Наш неведомый приятель не смог добраться до тебя наяву и теперь пытается достать через небытие. Но это ничуть не опаснее самого обычного кошмара. Так что мы забыли в Петрозаводске? — Там нас никто не найдет, — пристегнувшись, откинулся на спинку кресла мачо. — Я в первый же день пошарил по «инету», нашел оптимальные варианты. Самый простой — это Волга. Там для рыбаков и туристов туры продают. Где-то в дельте, на протоках, стоят дебаркадеры. От ближайшего населенного пункта — двести верст, и все через камыши, протоки и болота. Отдельные каюты, все удобства — но дорого. Самолет до Волгограда, услуги егерей, которые нам не нужны, каюты дорогие, связь не гарантируется. Другой вариант — это Алтай. Там тоже глушь редкостная, но добираться нужно сперва на самолете, потом на лошадях, связи нет никакой. Но это, я думаю, только для киллеров хорошо, на «дно» ложиться. И, наконец, еще предложение. Дом на острове, сто километров от жилья, все удобства, телефон, Интернет, номера люкс размером с мой магазин, и все это — по цене вдвое ниже убогой каюты на дебаркадере. Плюс скидка за приобретение «горящей» путевки. Там нас никто не найдет, зато мы решим любые проблемы. Условие одно: в девять вечера быть на третьем причале в речном порту. — Понял, — сильнее вдавил Олег педаль газа. — А что с монетой? — С монетой пока средне, — пригладил спрятанный в сумку ноутбук антиквар. — Откликнулось человек пять — не верят в существование змеевика. Хотят купить для исследований. Предлагают от трех до пяти тысяч евро. Двое проболтались, что не верят в предложение графа Левентинского о покупке монеты. Но я еще раз проверил, оно действительно. Шестьсот тысяч пока не предложил никто, хотя двое спросили об имени. Наверное, хотят узнать название монеты. Но я не уверен, поэтому пока не ответил. Предложил лишь подтвердить гарантии платежеспособности. Скорее всего, ответы придут дня через два, плюс нужно оставить время для появления других заинтересованных лиц. В общем, раньше, чем через неделю, сайты можно не проверять. Уедем на остров, забудем про кошмары и бандитов, просто отдохнем, подышим воздухом, половим рыбу, постреляем зайцев. А когда вопрос решится — выглянем на свет, заберем деньги и… И останемся добрыми друзьями. Я так надеюсь. — И я надеюсь. — Середин постарался, чтобы в его голосе не прозвучало намека на угрозу. — Сколько нам до Петрозаводска? — Меньше четырехсот километров. — Тогда успеем. Несмотря на изрядно забитую Мурманскую трассу и две остановки — одну на обед, другую просто на прогулку по лесу, — до Петрозаводска они домчались к пяти часам вечера. Не торопясь и обстоятельно пообедав, дотянули время до семи. Еще час путешественники побродили по городу: осмотрели с почтительного расстояния трехкупольный Свято-Троицкий Александро-Невский кафедральный собор, прошлись по набережной, загадали по сокровенной тайне Дереву желаний. В ответ на приглушенные слова невольницы колокольчик зазвенел, на шепот же антиквара никак не отозвался. Олег понял, что столь желанных денег они, похоже, не получат, но вслух ничего не сказал. Вдруг мачо загадал что-то другое? В восемь Середин пристроил джип на парковку возле здания районного ГАИ, после чего они втроем не торопясь спустились к порту и в половину девятого ступили на третий причал. Катер уже их ожидал: похожее на маленький крейсер судно с гордо задранным острым носом, с деревянной капитанской кабинкой, сильно смахивающей на будку строительного крана, и двумя мачтами, между которыми была натянута гирлянда с лампочками. — Вы нас ждете? — обратился Вячеслав Григорьевич к матросу у трапа. — Заказ номер триста двадцать восемь через Интернет. Три места: один двухместный номер и один «люкс». — Ваши две каюты по правому борту, — посторонился моряк. — Располагайтесь. Сейчас еще двоих дождемся и отчалим. Олег не поверил, что на таком крохотном суденышке — всего метров семь в длину и метр над водой — могут быть какие-то каюты, но оказалось, что под капитанскую рубку ведет лесенка в узкий, как в магазине антиквара, коридор, выстеленный опрятной дорожкой. Справа и слева имелось по дверце. За створкой обнаружилась комнатушка с двухъярусными, уже застеленными койками и даже отдельным санузлом с холодной и горячей водой. Правда, свободного места там не оставалось. Только войти и сразу сесть — либо на горшок, либо на койку. Иначе второму пассажиру ступить будет уже некуда. Из дополнительных удобств был наглухо заделанный иллюминатор размером с человеческую голову. За стеклом влажно поблескивала свая причала. Видать, до воды оставалось совсем ничего, и при любой непогоде волны запросто захлестывали окошко. — Ты наверху хочешь или внизу? — поинтересовался у невольницы Середин. — С тобой, господин. — Сама посмотри, какие они узкие. На них только… В общем, я наверх, — решил Олег и бросил в изголовье замотанные в куртку саблю и ремень с прочим поясным набором. Внезапно корпус катера мелко завибрировал, послышалось утробное рычание — и свая за иллюминатором поползла назад. — Странно. Вроде, больше никто не спускался. Он выглянул в коридор, потом поднялся на палубу. Там, на кормовой скамейке, вальяжно развалился загорелый мужик, похожий на выцветшего тюленя: весь такой пухлый, глянцевый, лоснящийся, с короткими, расставленными в стороны руками, с рыхлой верхней губой, из которой торчали жесткие рыжие усы. Рубашка на его груди расползлась почти до пупа, обнажая не только соски, но и внушительного вида золотой крест на толстой цепи, рукава были засучены выше локтей. Справа и слева к Тюленю прильнули две поджарые и совсем молоденькие на вид, но грудастые девицы, рыжая и блондинка. — О-о, привет, — не поднимая руки, одной кистью помахал Середину мужик. — Ты тоже в скит едешь? — Наверное, — пожал плечами ведун, прикрывая от солнца глаза. На причале осторожно разворачивался красный микроавтобус с оттопыренным, далеко выступающим над задними колесами багажником. — Тогда знакомы будем. Сергей Дивин. А это — Зина и Лина. Ты один? — С подругой. И с товарищем. Олег. Олег Середин. — Чего же это вы? Мужиков двое, а девка одна? Видать, придется делиться. Как, девочки, спасем молодцев? Зина и Лина послушно засмеялись. — Значит, мы вшестером едем?