— Мой господин! — кинулась ему на шею Урсула, едва он переступил порог. — У меня будет шелковое платье! Настоящее шелковое! Как у старших жен кагана! — Осторожно, не испачкайся, — вскинул руки вверх Середин. — Мам, откуда обновка? — Я со старого своего решила перешить. Чего оно понапрасну в шкафу болтается? И кроссовки твои школьные нашла, в самый раз пришлись. Так что некоторое время можно без покупок обойтись. Только трусики и лифчик нужны. Мои не подойдут, а шить такие вещи я не умею. — Спасибо, мам. За неделю я что-нибудь придумаю… — пообещал Олег и отправился в ванную. Пока он отмылся, переоделся, поужинал, прошло часа два. Рукоделие к этому времени закончилось. Женщины вызвали его в комнату, и Урсула, привстав на цыпочки, совершила медленный оборот вокруг своей оси. Яркие красные тюльпаны с огромными зелеными листьями на небесно-голубом фоне в желтоватом электрическом свете переливались, меняли оттенки, двигались, словно под порывами ветра. — Великолепно! Мама, у тебя золотые руки! — Моя госпожа самая умная и умелая на свете! — с готовностью подтвердила Урсула. — Это такое счастье, что я встретила ее на… Громкий звонок прервал словоизлияния рабыни. — Это еще кто на ночь глядя? — поднялся Олег с дивана. Женщины двинулись к двери следом. Середин наклонился к глазку: — Кто там? — Откройте, милиция! — На площадке и вправду переминались трое людей в форме. — А что случилось? — Вы знаете этого человека? — Перед глазком замаячил искаженный оптикой снимок. Ведун огляделся на невольницу и родительницу — одеты, потом отпер замок: — Кого вы ищете…? — Кого, кого, — проходя в дверь, передразнил сержант и внезапно ударил его кулаком в челюсть: — Тебя! Середин отлетел на женщин, шарахнулся в сторону своей комнаты. Менты один за другим ввалились внутрь, в руках замелькали пистолеты. Сержант прихватил Олега за ворот, ткнул пистолетом в кончик носа, сворачивая его набок: — Где она? — Кто? — Прикидываешься, дебил? На этот раз он ударил плашмя «Макаровым» по лицу, но Середин все равно откинулся назад, головой врезавшись в дверь и упав уже в комнату. Тут же торопливо поднялся, размазал по лицу кровь, попятился, испуганно распахнув глаза: — Не надо! Не надо, пожалуйста! Я не знаю, о ком вы говорите! Сюда никто не заходил! Только не бейте! Он видел, как Урсула прижала руки к груди и замерла. Второй милиционер толкнул ее вперед, в комнату, шагнул следом и, опустив ствол вниз, заскользил по полкам и стенам оценивающим взглядом. Третий, видимо, отправился в большую комнату. — Монета! Где монета?! Ты ее с собой таскаешь или прячешь где? — Какая монета? Кто вам сказа… — Козел! От нового удара Середин распластался возле кровати, с размаху сунув руки под изголовье. — Здесь я спрашиваю! Понял, урод? — Я понял, я все понял! — вставая на четвереньки, ответил ведун. — Не надо меня бить! Я все, все… Ладонь нащупала рукоять сабли, крепко ее обняла, и Олег рывком распрямил согнутое тело. Клинок, коротко свистнув, скользнул из-под постели через запястье с пистолетом ко второму менту, чиркнул его по горлу — ведун качнулся назад, смещая вес и утягивая за собой оружие, и обратным движением легко срубил голову сержанту. Похоже, тот даже не уразумел, что его рука отрублена и падает на паркет. Второй что-то успел сообразить — вскинул руки, захрипел, упал на колени. Середин обогнул его и, ступая на носочках, быстро миновал коридор, зашел в мамину комнату. Незваный гость по-хозяйски шарил по полкам мебели, вытряхивая содержимое многочисленных шкатулок хозяйки. — Даже пистолет куда-то дел, — отметил Олег, остановившись в двух шагах за его спиной. Тот вздрогнул, круто обернулся, выхватил из-за пояса оружие, передернул затвор и уже начал поднимать пистолет… Ведун тоже поддернул вверх кончик клинка и резко толкнул его вперед. Сталь легко пронзила китель и погрузилась в тело почти на локоть. Милиционер тихо икнул и обмяк, опадая на ковер. — Ну вот, палас испортили. — Середин присел рядом и тщательно вытер клинок о штанину мертвеца. — Пятно теперь не отмоется. Придется выбрасывать. — А-а-а-а! — запоздало заорала женщина. — А-а-а-а-а!!! — Ты чего, мама? — удивился Олег. — Уже все. Все уже закончилось. Урсула! Взгляни, там дверь закрыта? А то еще заглянет кто на шум. — Ты его убил! Убил! — Конечно, убил, не беспокойся. — Ты… Ты… Олег, ты убил человека! — Где? — театрально огляделся Середин. — Где ты человека видишь? Или ты про это двуногое? Так это не человек. Это тать, душегуб. Тварь, вроде собаки бешеной. Чем раньше забьешь, тем меньше людей покусать успеет. — Что… что теперь… — Матушка продолжала громко клацать зубами. — Урсула, принеси воды! — крикнул невольнице Олег. — Ты посиди, мама, успокойся. Все хорошо. Все уже обошлось. Хотя ковер, конечно, жалко. Он опять присел рядом с трупом и принялся не спеша, методично обшаривать карманы, выкладывая прямо на пол их содержимое: платки, расческу, ключи от квартиры, паспорт, портмоне, еще одни ключи. — О, да ведь это опелевский брелок. Значит, они на машине. Будет на чем вывезти в последний путь. А вот ментовских документов нет. Похоже, косили гаврики под стражей порядка, не настоящие. — Ты… Ты чего делаешь? — Ищу… Все, что может быть интересного. Они ведь знали, куда шли. Сразу про монету спросили. Неужели антиквар навел? Хотя, непохоже. Мачо знал, что она у меня с собой. А эти были не уверены. Знали только в общих чертах… Выследили, что ли? Разговор слышали, а товар не видели… О, триста баксов. Тоже неплохо. И рубли… Тысячу — мне на бензин, остальное — вам на трусы и шпильки. — Это мародерство! Я не прикоснусь к этим деньгам! — Что же их теперь, выбрасывать? Коли руки жгут, так отдай завтра же продавцу в магазине. — Ты… Как ты можешь, Олег? Ты… Ты только что человека убил, а ведешь себя… Ведешь себя… — Я веду себя, мама, как человек, которого только что чуть не зарезали. Радуюсь тому, что остался жив. Женщина вдруг плюхнулась на диван, прижала ладони к лицу и разрыдалась. — Урсула, да где же ты?! — рявкнул ведун. — Бегу, господин… — Невольница просеменила через порог, опустилась на колени возле ног хозяйки: — Выпей, мама. Это очень вкусно. Не бойся. Господин — хороший. Он всегда всех убивает, с ним можно никого не бояться. Подавившись глотком воздуха, Середин пнул девушку, покрутил пальцем у виска. Она — даром что первый раз в жизни этот жест видела — сообразила, закивала: — Выпей, мама, отдохни. Они больше не придут. Они все закончились. Я закрыла дверь. Теперь у нас спокойно и тихо. Зубы громко застучали о край чашки, женщина шумно прихлебнула. Потом еще раз. Наконец, успокаиваясь, спросила: — Ты как, Урсула? — Не знаю. Я же не была тут никогда. Не знала, страшно это или ничего. — Какие подонки! Какие сволочи! Что… Что мы им сделали, чтобы они так?.. Жили спокойно, и вдруг… — Убивать их всех надо, — скромно продолжил ее мысль Олег. Похоже, мама успокаивалась. Ведун отправился в свою комнату, быстро сдернул с покрывала кровати отрубленную голову. Но было поздно: вытекшей крови хватило, чтобы испортить и старый плед, и ватное одеяло под ним. — Вот, уроды! — сплюнул он. — Даже когда дохнут, и то нагадить норовят! Жалко, мертвые уже. Я бы вас еще раз зарезал, робин гуды хреновы. Середин обыскал тела, но больше ничего интересного не обнаружил — ни документов, ни записных книжек. Ничего, что могло бы подсказать, откуда у гостей появилась наводка на змеевик. Зато нашлись два сотовых телефона и еще пятнадцать с лишним тысяч рублей. Похоже, в финансах ворье проблем не испытывало. — Жили красиво, но недолго, — переложив добычу в сумку, сделал вывод Олег. — Сами понимаете, жмурики, замена порченого барахла — за ваш счет. Опустошенные бумажники он пихнул обратно в карманы, а с ключами от машины спустился во двор, прошел вдоль дома, свернул на улицу. Остановился возле довольно потрепанного «Опель-астра» с подгнившими понизу дверцами и плохо выправленной задней стенкой багажника, оглянулся, вставил ключ в замок дверцы, повернул. Открылась! Значит, машина именно та, что он искал. Ведун захлопнул салон, обошел сзади, открыл багажник. — Отлично! — Никакого барахла тут не валялось и места хватало аккурат на пару тел. Еще одно можно сунуть в салон. — А это что?.. Он подтянул к себе бутылку из-под «Пепси» с маслянистыми пятнами на этикетке, понюхал. — Электрическая сила, солярка! Значит, и правда выследили… Тяжело, видно, за мотоциклом по городу угнаться на этой лохматке, вот и подлили, чтобы не газовал. Хитрые ребята… были. Он захлопнул багажник и отправился домой.