— Товарищ полковник, — встал Федоров. — Воздушная разведка на вас. Два самолета на север до Макона. Вполне возможно, что за нами едут еще и французы… Маршрут возвращения через Бурк-ан-Брес. Климов пожалел, что не стал взрывать за собой мосты и просто выводить из строя железнодорожное полотно. — Два самолета на восток до Шамбери. Два самолета на юго-восток до Гренобля. Два самалета на юг до Валанса. Два самолета на юго-запад до Сент-Этьена. И еще два самолета на северо-запад до Роана. Задача — высмотреть вражеские войска. — Сделаем, товарищ полковник. — Да, небольшое дополнение. Оцените реальную грузоподъемность самолетов и загрузитесь снарядами. Хотя бы по паре штук надо с собой взять и отбомбиться по всем путям, кроме восточного и юго-восточного маршрута. — Вас понял. –…Парашютики к бомбам приделайте… — Зачем? — Для стабилизации полета и может хоть немного замедлит падение, что даст самолетам возможность отлететь подальше. — Понял, товарищ полковник. Сделаем. Разрешите выполнять? — Действуйте. Воздушный казак ушел, Климов обратился к командиру саперов: — Вам поручается подорвать пути все пути подхода к Лиону, кроме восточного и юго-восточного направления. Взрывчатки не жалеть. Выполняйте. — Слушаюсь. Продолжил работу со штабом. — Товарищи, исходим из худшего и считаем, что проскочить нам не удастся. Мост через Рону на пути в сторону Шамбери так и просится к подрыву, по крайней мере я бы об этом позаботился в первую очередь и думаю американцы не глупее меня. То же самое с Греноблем. А потому давайте думать, где и как нам лучше обороняться исходя из самых паршивых условий, что у противника есть артиллерия и даже танки… — То есть мы двинемся через Швейцарию? — Да. Это единственный доступный и относительно безопасный маршрут. — Тогда чего мы ждем, товарищ полковник?! К чему эти оборонные стратегии, когда мы просто можем взять и поехать? — А с чего вы взяли, что мы сможем доехать? Нельзя просто взять и проехать… — для остальных непонятно чему, криво усмехнулся Климов. — А что нам помешает? — Например взорванные пути. От швейцарской границы и докуда смогут. Так что надо исходить из того, что придется задержаться на восстановление сколько-то километров железной дороги. А чтобы восстанавливать пришлось как можно меньше, я сейчас отправлю туда целый полк. И будем надеяться, что франки не додумаются до порчи полотна, но опять же исходим из худшего, вплоть до того, что эти сволочи подорвут тоннель и нам придется тратить время на разбор завалов. — На такое они не пойдут… — прозвучал неуверенный голос. — Дай-то бог… Штаб работал, выбирая подходящую местность и составляя планы обороны. Солдаты обносили Лион, выгребая из магазинов все что можно, не брезгуя ничем. Вынесли склады, а там чего только не было, от промтоваров до бухт проводов. Нашлись боеприпасы и взрывчатка. Выпотрошили банки. Бумажные франки, хоть и значительно обесценились из-за войны и революции, но Климов все равно приказал их полностью выгрести, ибо на выплату тех же долгов по займам вполне годились, ведь кредиты брали именно в франках. Имелись банкноты других стран, итальянские лиры и конечно же британские фунты. Ну и прочие ценные бумаги, вроде акций, облигаций и прочего. Игнатьев найдет им применение. Нашлось в банках и золото с серебром. И немало, порядка десяти тонн только золота, в слитках и монетах, причём не только наполеондорах, были и доллары и соверены и даже родные царские империалы с червонцами. Оказалось, что с 1914 года, банкиры, особенно из знаменитого «Креди Лионэ», свезли свои запасы, включая драгметаллы, из Парижа и других городов, которым угрожало немецкое вторжение, в более безопасный Лион, из которого к тому же, их сокровища можно было быстро вывезти хоть на юг, к морю, эвакуировав на кораблях, хоть на восток, в совсем близкую нейтральную Швейцарию. К тому же, в банковских ячейках нашлось множество разнообразных ювелирных изделий, в основном с всевозможными драгоценными камнями, а также камушков отдельно, доверенных банковским хранилищам местными богатенькими буратинами. Их тоже выгребли – не бросать же? Пригодятся!" В списке обнаруженного значилось и прочее барахло кое даже сразу не понять, как можно использовать и можно ли использовать вообще. Например, нашли целый состав, застрявший в Лионе с расстрелянными орудийными стволами различных калибров. Похоже, что их везли куда-то на переплавку. Вроде как под Марселем есть несколько заводов кои стали активно развивать, но из-за случившейся революции и последовавшего за ней бардака, регион остался лояльным прежнему правительству, состав застрял. — Подготовьте полный отчет по калибрам стволов… — дал распоряжение Климов. — Или сами посмотрите если такового нет. В голове забрезжила идея, как можно использовать стволы с практически полностью сточенными нарезами. «Это же практически готовые минометные трубы! — подумал он. — Надо только их обрезать в нужных местах, благо есть чем… вставить заглушку с шипом в казенную часть, поставить на плиту, присобачить прицел, вставить клапан-регулятор и вуаля миномет готов». — Тяжеловатый правда получится… с калибрами меньше ста миллиметров возиться в принципе бесперспективно, слабенькие мины выйдут. Хотя чего это я? Можно ведь надкалиберные бомбометы сделать для тех же семидесятипяток и мельче… Берем снаряд крупного калибра, привариваем шток… Правда стволы придется немного укрепить, чтобы не разорвало… А в качестве классических минометов в дело пойдут ста пяти и ста двадцати двухмиллиметровые обрезки… сделаем их буксируемыми. В походном положении положим на платформу от грузового шасси. В боевом положении просто откидаем назад… Более крупные калибры точно побоку, это совсем уж неподъемные монстры получатся. Толщина стволов-то о-го-го! Хотя вряд ли они найдутся… разве что некачественный ствол разорвало. Климов немного почеркал листы бумаги карандашом, пытаясь сконструировать, что-то удобоваримое, но быстро оставил это дело — не до того, но общую идею оформил, этакий эмбрион «тюльпана». Если минометы и будут сделаны из этих стволов, то не скоро. Но стволы он все-таки решил прихватить. Не отказался он и от мелкокалиберных стволов, как и от крупных. — В переплавку эти дуры пойдут. Сталь отменная, много чего из нее можно сделать… да хоть те же мины отштамповать… От планов о будущем использовании вернулся к настоящему. Можно ли использовать расстрелянные стволы без станков в предстоящем бою? Можно, правда один раз. Но и то хлеб. Посетив санитарный поезд, чтобы посмотреть, как там поживает Малиновский, с которого как оказалось уже сняли швы, а сам он активно заигрывал с молодой медсестричкой, Климова буквально обожгла мысль, что про раненых-то он и забыл! Их со всей Франции по его же задумке через Игнатьева сосредоточили в трех южных городах, возле Ниццы, Тулоне и Экс-анс-Провансе. Он ведь хотел забрать всех по дороге, а оно вон как вышло… — Проклятье… Фактически они могли стать заложниками в руках американцев. Оставалось только надеяться, что пиндосы до совсем уж грязных фашистских приемов не опустятся. Сейчас слегка не то время. А потом можно будет обменять. 26 Начала возвращаться воздушная разведка. Северные и западные направления пока не доставляли тревоги, все выглядело спокойным. Но Михаил дав им некоторое время отдохнуть, снова приказал им идти на взлет, теперь уже не столько для разведки, сколько для дальнейшей бомбежки путей. Это должно надежно задержать подход противника минимум на сутки. Вернулся сам Федоров летавший проверить самый длинный маршрут, что называется «зону особого внимания», то есть восточное, доложив: — Мост цел и ничего подозрительного не увидел. Потом вернулись разведчики, летавшие на юго-восток к Греноблю. — Замечены составы с войсками, товарищ полковник и на горизонте виднелись дымы. — Ясно… Тяжелое вооружение заметили? — Нет. Только пассажирские и грузовые вагоны. Платформ с пушками не видели. Разве что в следующих составах везут… — Возможно и так. Потому отдыхаете и снова на разведку. Пилоты козырнули и ушли отдыхать. Сильно задерживались разведчики с южного направления. Оно вроде как и понятно, маршрут до Валанса один из самых длинных. Наконец в небе появился самолет. Один. Климов сам побежал навстречу севшему пилоту. — Почему один? Был бой?! Поломался? — Никак нет… предал собака… курва панская… — То есть? — Сбросил бомбы в стороне от дороги и пошел на посадку. — Так он поляк? — Да… Ежи Лович. — Вот как… И много у нас еще поляков среди пилотов? — спросил Михаил, глянув при этом на злящегося Федорова. — Еще человек пять, если по фамилиям судить, — ответил тот злобно-раздраженно ощерившись ибо эта ситуация и на него бросала тень, как на командира. Климов закрыл глаза. «И вот что теперь делать?» — несколько растерянно подумал он. Доверять полякам после такого финта уже было нельзя. По крайней мере пилотам точно. Но как-то открыто их начать давить тоже не дело. Потому как если уж на то пошло, то тот же Малиновский если судить по фамилии тоже скорее поляк, чем русский и проявив открытое недоверие к полякам можно заронить в этого парня чувство неприятия, что вырастет во что-то больше с самыми печальными последствиями. — Так, ладно… что там по самой разведке? — переключился на более важную тему Климов. — Американцы там. Много. Составы идут один за другим до горизонта, сворачивая от Валанса на Гренобль. — Платформы с пушками видел?