– Нет, я просто покойник. – Я не шучу. – Голос хозяйки дрожал от злости. Или обиды? Впрочем, какая разница? Сейчас-то. – Я тоже, – Щербатов говорил устало. Вопреки законам жанра, он не злился, не оправдывался, даже не испугался – он был равнодушен. – Паспорта были завернуты в газету. Посмотри, там, в разделе криминальных новостей. Тебе все станет ясно. – Я повернусь, а ты меня… Боже, ну и кин она насмотрелась… или кино? – Обязательно, вот из этой бутылки, – ответил Щербатов, наливая себе виски. Полный стакан. – Не смеши, все равно не получится. Поставил стакан на стол и уставился на него, как на что-то очень важное, способное подсказать решение всех проблем. Смотрел, но не притрагивался. Джудит все же решилась. Повернулась, поднялась в комнату. Вот эта газета. Она бросила ее на пол, когда увидела чертовы паспорта. Что он там сказал? Криминальная хроника? Вот дерьмо! На второй полосе фотографии троих убитых полицейских. Русских. В том числе и его. «Vasiliy Scherbatov». Лучше, чем Клаудэмарионееидэ Бонкриштиану, но ненамного. Мать твою… Ты, подруга, мечтала о сенсации? Получи, полную кастрюлю. Только не обделайся от восторга. И что ты с этим будешь делать? Она спустилась вниз. Гость все так же сидел, тупо пялясь на полный стакан. – Значит, настоящий паспорт – вот этот? – Джудит подняла советский. Щербатов лишь кивнул, даже не взглянув. – Я должна сообщить в полицию. – Лучше в ФБР, это по их части. Кстати, – в его голосе появились проблески интереса, – у тебя есть там знакомые? – Конечно. Я все-таки журналист. – Это хорошо. Мне надо найти одного из них. – Голос вновь стал равнодушным. – Черт возьми, что здесь происходит? – взорвалась Джудит. – Я тебя вообще-то в тюрьму собираюсь определить, а тебе насрать?! Какого черта! Щербатов все-таки оторвал взгляд от стакана, посмотрел на нее. – Только что передали – найден труп полицейского со следами пыток. Юджин Красовски. – Это ваши его? – Следи за словами. Я полицейский, бандиты никогда не будут мне своими. Все тем же ровным голосом. Он что, в ступоре? – Клод, очнись! Ты расклеился, как девица после первой ночи! Это в моем доме сидит долбаный русский, то ли коп, то ли шпион, за которым тянется гора трупов, это я должна психовать! – Так ты и психуешь. Если чуть прибавишь громкость, наш разговор услышит весь поселок. Хочешь исполнить свой гражданский долг? Тогда будь любезна, помоги найти Гордона Кончака. Месяц назад он служил в Нью-Йоркском офисе ФБР. – А что я с этого буду иметь? – В Джудит не вовремя проснулся журналист. Черт возьми, это же шанс! Она в центре драмы! И все эксклюзивные права у нее. Упустить? Ни за что, второго такого судьба может и не дать! Щербатов заметил, как засверкали глаза собеседницы. Знал он этот блеск, не раз видел его у коллег, выходивших в цвет. Но те были профессионалами, знавшими, на что идут и что следует делать. А эта? Мать-одиночка, писака про бомонд и модные прикиды, она что, хочет ввязаться в эту драку, где уже куча покойников и вариант взятия пленных противником даже не рассматривается? – Мне кажется, или ты заинтересовалась? Как это у вас называется – журналистское расследование? Джудит лишь кивнула. Восторг от головокружительных перспектив буквально сиял на ее лице. – Забудь. Хорошо, я готов тебе все рассказать, но только потом, когда все кончится. Сейчас даже не думай влезать в это дело. Юджин – уже двадцатый убитый, о дочери подумай. – Двадцатый! – В голосе Джудит прозвучал откровенный восторг, она уже видела себя в свете софитов на вручении пулитцеровской премии. За выдающееся расследование, не иначе! – И, раз говоришь «Юджин», значит, вы знакомы? Вы друзья, да?! Вот дура баба. Совсем крыша поехала. Щербатов подошел к вскочившей Джудит, обнял за плечи и сильно, жестко встряхнул. – Еще раз повторяю, это не кино, здесь убивают всерьез. Линда, черт побери! О Линде подумай. Что с ней может случиться? Этим ребятам все равно, кого убивать, они уже перешли черту. Азарт в глазах журналистки начал блекнуть. – Все, успокоилась? Готова думать? – Да. – Слава богу, наконец-то нормальный взгляд. Пусть все еще заинтересованный, но уже думающий. – Еще раз повторяю, у тебя будет эксклюзивная информация, но только если забудешь об игре в сыщиков. Плата за мою информацию – твоя дисциплина. Железная. Куда ей было деваться? Пришлось согласиться, тем более что в главном он прав – дочерью рисковать нельзя. Еще возникло желание пошутить, вскочить и гаркнуть что-нибудь военное, вроде «Sir, yes sir!”, но, взглянув на собеседника, осеклась. – Рассказывай. И Щербатов рассказал. Не все, разумеется, но и этого хватило, чтобы напрочь выбить последние мысли о самостоятельном расследовании, в котором она укажет тупым, а какие они еще бывают, профессионалам их истинное место. Где-то на уровне городской канализации. – Значит, тебе нужно найти этого Гордона Кончака? – Не просто найти, а безопасно. Для тебя и Линды. Поэтому слушай. ГЛАВА XVIII Гордон Кончак Сейчас, сидя за рабочим столом в небольшом, скупо обставленном, зато отдельном кабинете, Гордон вспоминал утреннее совещание. В огромном кабинете, в углу которого стоял флаг США, в присутствии коллег он узнал о себе много нового и интересного. Сказать, что это был разнос, значит не сказать ничего. В язвительно вежливом получасовом монологе был не только дотошно разобран ход самого бездарного, по мнению начальства, расследования, но и красочно описаны нюансы интимной анатомии Гордона и его сексуальных пристрастий. А озвученные перспективы натуралистично указывали на скрытые эротические фантазии самого шефа. Довольно извращенные, надо отметить. При том, что он публично поклялся воплотить их в жизнь, используя как предмет вожделения Гордона. Во время выступления могучий чернокожий шеф посинел, но, как подозревали слушатели, не от смущения, а от яростного желания приступить к дурному делу немедленно, на глазах обалдевшей публики, впервые видевшей своего начальника в таком гневе. Самое обидное, что возразить на эту тираду было, по сути, нечего. Можно сколько угодно рассказывать о запутанности криминальных сообществ русских, об их закрытости и подозрительности, но это будут всего лишь слова. Гордона с повышением взяли в отдел борьбы с оргпреступностью, подчинили группу, а результат? Не просто ноль – минус. Жирный такой, размером с крест на карьере, если не произойдет чуда. А откуда ему взяться? И дернула нелегкая согласиться на это предложение. Ловил бы сейчас русских шпионов, играл в игры с их разведкой. Выиграл – молодец, держи конфетку. Не выиграл – тоже ничего, бывает, подождем, когда выиграешь. Проиграл? А как это? С чего вы, господа начальники, решили, что проиграл? Вам кто-то сказал? Вы где-то прочитали? Нет? Ну, так и не наговаривайте на специального агента. Вот вам вагон отчетов о вербовках русских, о внедренных агентах. Ах, вы считаете, что завербованы их подставы, а внедренных агентов они перевербовали? Откуда знаете? Ах, информатор рассказал. Уверены, что он сам не перевербован? То-то же! А вот мы их агентов вычислили – пожалуйте справку, и их подставы перевербовали – пожалуйте отчет. Красота! А здесь? Преступников арестовал? Нет? Плохо работаешь. Полицейских убивают? Вообще никуда не годится. Ошиблись мы, похоже, с вашим назначением, мистер Кончак. Как там эти русские копы говорили – нужна оперская удача? Увы, здесь она им не помогла. Нет ее, похоже, в благословенной Америке. На столе зазвонил телефон. – Специальный агент Кончак? Я агент Гриффитс, отдел связей с общественностью. Ко мне пришла журналистка, Джудит Кэмпбелл, говорит, что ей необходимо с вами пообщаться. Нет, не с вашим дивизионом, а именно с вами. Она так и сказала – Гордон Кончак, месяц назад работавший в нашем нью-йоркском офисе. Я не знаю, при чем здесь месяц, задайте ей этот вопрос сами. Да, она в соседнем кабинете, сейчас приглашу. – Мистер Кончак? – раздался в трубке женский голос. – Я Джудит Кэмпбелл, да, я рада, что ваша жена читает мои статьи, но сейчас у меня для вас информация. У меня есть друг, он русский, он попросил задать вам вопрос: «В силе ли приглашение мистера… секундочку, забыла фамилию, а, мистера Шенли достойно ответить на русское гостеприимство?» Да, разумеется, я передаю трубку мистеру Гриффитсу. – Дружище, – Гордон изо всех сил старался говорить спокойно, – делай что хочешь, но эта женщина не должна выйти из твоего кабинета до моего приезда. А я выезжаю немедленно! От неприметного здания в Бруклине, два этажа которого занимал дивизион борцов с мафией, до главного здания ФБР в Нью-Йорке всего десять минут на машине. Но в этот день судьба точно решила испытать выдержку специального агента – Манхэттен намертво встал в бесконечной пробке. Пришлось в нарушение всех правил бросить машину прямо под запрещающей табличкой и отправиться пешком… нет, на это не хватило терпения – бегом! Только влетев в штаб-квартиру, Гордон заставил себя успокоиться, восстановить дыхание и вообще принять вид солидного человека, которому некуда и незачем торопиться. Штраф за неправильную парковку? О, он будет крутым, но если все склеится здесь, на него можно будет наплевать с самого высокого небоскреба. Хотя подчиненным все же позвонил, приказал забрать машину. – Мистер Гриффитс, здравствуйте, я Гордон Кончак. А вы, – он обратился к сидевшей рядом миловидной женщине, – миссис Кэмпбелл? Рад знакомству, – он протянул руку. – Мисс, с вашего разрешения, но, насколько я понимаю, вас не моя семья интересует? – Джудит ответила на рукопожатие. – Разумеется. Вы что-то говорили о своем знакомом? – Да, вот его паспорт. «Идиот! – подумал Гордон, беря в руки синий документ. – Мы все здесь идиоты! Облазили гостиницу, соскребли ошметки тел и одежды, только что языками там все не вылизали, а простая мысль, что в номере взорвавшегося русского не обнаружено ни клочка от паспорта, никому в голову не пришла. Что там шеф говорил о его профнепригодности? Кажется, это относится ко всей команде».