– Мужики, заходите! Таня, меня не беспокоить. Занят, до конца дня! Из руководящего стола появилась бутылка коньяка, чайные чашки, печенье и конфеты. – Ну что, товарищи, – хозяин кабинета поднял чашку с коньяком, – давайте за встречу. Мы ведь никуда не торопимся? Вот и выпьем за то, чтобы была у нас такая возможность – посидеть, выпить, вспомнить. А нам есть чего вспомнить. Слава богу, не зря служили. Бутылка опустела, но Гена не поленился сбегать через дорогу, купить еще – и выпить, и закусить поплотнее. А генерал тем временем рассказывал. Как в августе выезжали на московские площади танки, как снимали с постамента памятник Дзержинскому, как сам помогал друзьям вывозить из здания на Лубянке дела агентов. Тогда, после победы демократии, самым главным было – не допустить их засветки. Среди новых хозяев страны всерьез звучали призывы ворваться в кабинеты чекистов, вскрыть сейфы и на всю страну, поименно назвать их «добровольных приспешников». Было такое уже и в ГДР, и в Грузии, и в Прибалтике. Этого нельзя было допустить в Москве. А славная милиция выставила по Садовому кольцу посты, которые досматривали все машины, что выезжали из центра. Пришлось генералу своей ментовской ксивой прикрывать ребят. Уже потом дела свозились на дачи и сжигались. Тщательно, чтобы навсегда похоронить все следы тяжелой, на пределе сил работы по защите страны. Которую продали ее правители. Кстати, и дело «Комарова» сожгли, семь бед – один ответ. От услышанного хмель мгновенно ушел. – Досталось вам, мужики. Я в Штатах тоже не отдыхал, то такого даже представить не мог. За «Комарова» отдельное спасибо. Но что дальше? – Ждать, – уверенно ответил генерал. – Сейчас наверх полезет дерьмо. Бандиты, хапуги всех мастей, мразь, которую будут брать под крыло новые правители. Они уже рвутся, каждый день кого-то убивают, по всей стране перестрелки, похищения. Народ ослеплен, но эта слепота не может длиться вечно. Жизнь – штука объективная, она потребует профессионалов, вышвырнет на свалку пену и у нас, и у вас. Слышал? Московскую милицию возглавил демократ, так от большого ума сразу потребовал созвать собрание агентов, на котором собрался выступить, объяснить, как работать надо. – Чего? – от удивления у Щербатова глаза полезли на лоб. – Было, я, когда узнал, сам охренел. Но ничего, ненадолго это, стране, людям потребуются специалисты. И тогда главное, чтобы они были. Так что, братцы, держаться. Нельзя нам рапорта на увольнение писать, как бы ни было паршиво. Щербатов вернулся домой поздно. Алла сидела на кухне, смотрела телевизор. Точнее, смотрела в телевизор, потому что происходящее на экране ее не интересовало ни в малейшей степени. – Пришел? Чего так поздно? Я уже изволновалась. Вон в городе чего происходит – убийство на убийстве, как в Чикаго. Или на Сицилии. – Да с друзьями посидели, все в порядке, – он попытался успокоить жену. Не вышло. – В порядке?! А то, что сегодня, прямо на моих глазах расстреляли председателя правления банка?! Нашего банка, если ты не понял! А потом пришли какие-то бритые бугаи в красных пиджаках и сказали, что банк теперь их – это, по-твоему, порядок? Щербатов бросился к жене, попытался обнять, успокоить. Но та резко отстранилась: – Не надо! Не надо меня трогать. И утешать не надо. Вася, – в ее голосе прозвучала мольба, – давай уедем! Мне предложили работу в Швейцарии! Представляешь?! Горы, спокойствие и, главное, никаких бандитов, крыш, терок и предъяв, ничего! Или в Израиль? Нас там примут! Недавно звонила тетя Фрума, сказала, что есть хорошее место в банке, в Тель-Авиве. А уж хороший полицейский там ни за что без работы не останется. Для них ведь ты еврей, не забыл? Про бабушку по маминой линии, Розу Яковлевну? Так за что нам здесь держаться. Он вспомнил разговор с генералом, усмехнулся. – Да, инспектор израильской полиции еврей Вася Щербатов – это звучит. Это грозит стать сенсацией. Хотя ты и права, но мама из своего Селижарово точно ни в какой Израиль не поедет, а папе там и вовсе делать нечего. Ближневосточный климат не для его здоровья. Мне, кстати, сегодня должность предложили. В том самом Селижарово, замом по розыску. – Ты… ты серьезно? За гроши гнить в тамошних болотах? Вместо нормальной жизни? Зачем?! Действительно, зачем? Ради тех, кто готов плевать на твои погоны? Тех, кто с таким наслаждением обливает грязью твоих товарищей, всерьез считая всех вас взяточниками, грабителями и убийцами, душителями свободы, которым противостоят благородные Робин Гуды в малиновых пиджаках? Да. Потому что наивная вера лжецам и одурманенное журналюгами сознание не должны лишать людей права на защиту. Народ и так валит из милиции валом. От оскорблений, от нищенской зарплаты, от бессонных ночей. Молодежь придет, но кто ее будет учить? И родители. Старики. Как они будут жить на свою пенсию, которую платят через раз, если единственный сын уедет? – Нет, Аля, я не поеду. Во всяком случае, не сейчас. Ты поезжай, обустроишься, а там решим. – Ты… – Аля побледнела, голос дрогнул, – все? Совсем? Щербатов подошел, обнял, словно маленькую девочку погладил по головке. – Ну что ты, о чем ты… Нет же, конечно, нет. Ты, как геройский авангард, поедешь в неизвестность и подготовишь на новом месте плацдарм для приезда одного глупого, но, надеюсь, любимого мента. Как легко обманывать женщину, которая обманывает себя сама. Через неделю после отъезда жены Щербатов стоял посреди квартиры. Завтра утром приедет машина, в которую погрузят уже упакованные вещи. Все, его московская история закончена. Приказ о назначении в Селижаровское РУВД подписан, через три дня начнется новая работа. Квартира будет сдана и плата за нее поддержит скудный бюджет провинциального сыщика. Ни семьи, ни детей. Лишь недавно была Алка, казалось, вернулась любовь, вернулась семья. И все. Один. Грустно. Хотя родители счастливы. О, телефонный звонок, наверняка мама, никак не дождется его приезда. Ну-ка. – Hi Basil, I'm Judith! How are you? Ого! А он и забыл, что оставил ей свой телефон. – Рад тебя слышать! Как ты, как Линда? – У нас все прекрасно Линда о тебе постоянно вспоминает причем постоянно путает твои имена то Бэзилом назовет то по привычке Клодом а на днях у нас собирались ее одноклассники так она на всех наготовила плов успех был потрясающий! – Я рад. Ты удачно позвонила – я уезжаю из Москвы, буду жить в другом городе, работать в тамошней полиции. Как приеду – сообщу адрес и телефон. – Обязательно сообщи… – Джудит замялась. – Понимаешь, я все не решалась сказать… видишь ли… ну, в общем… у Линды брат будет. Или сестра, пока неясно. Вот. Я все понимаю, ты женат, и вообще… но я решилась… я просто хочу, чтобы ты знал… у тебя… у нас будет ребенок. Ребенок! После всего, после всех… когда уже и не надеялся… Сын! Или дочь, да какая разница, главное – его! Они болтали не меньше часа. Вспомнили друзей, врагов. Им обоим было, что вспомнить. Но за каждым словом, каждой интонацией стояло главное – у них будет ребенок! Он положил трубку и достал из серванта бутылку коньяка. Курвуазье, который подарили ему друзья на тридцатилетие, мирно ждал, когда произойдет событие, достойное его аромата. Что же, дождался. Сегодня – лучший день в его жизни! Он налил рюмку благородного напитка… Опять телефон! Джудит не наболталась?! – Вася, привет! Как живется в гордом одиночестве? Алка. Из славного города Цюрих. И ей надо рассказать, а как? Когда? Прямо сейчас? Впрочем, кажется, она не слишком готова слушать. – Вася ты представляешь я приехала а тут так здорово так красиво такие улицы такие горы такая красота правда вечером скукота на улицах пусто вообще никого но после московских приключений это такой кайф! И главное – я играю в четыре руки! – Чего? – Глупенький, я беременна! Представляешь, у нас будет ребенок! Наш! Я такая счастливая! А ты, а ты? Счастлив, да, счастлив? Закончив разговор, Щербатов достал граненый стакан, вылил в него содержимое рюмки, потом наполнил до краев. И выпил. Не отрываясь, глоток за глотком, словно воду, не слишком обращая внимание на вкус. Навалились проблемы? Еще какие. Но это привычно, можно сказать, в порядке вещей. Необычно другое. Впервые в жизни он не знал, как эти проблемы решать, и впервые в жизни он был благодарен за них судьбе. Сегодня он был счастлив. Эпилог Совершенно секретно Помощнику директора – руководителю нью-йоркского полевого офиса ФБР Докладываю о результатах вербовочной разработки сотрудника нью-йоркской резидентуры советской внешней контрразведки А. Лисицына (объект «Весельчак»). В соответствии с Вашей санкцией с ним был установлен личный оперативный контакт в ходе которого от объекта была получена важная оперативная информация КГБ СССР касающаяся международных организованных преступных групп. В частности, с его непосредственным участием пресечена деятельность объекта разработки отдела по борьбе с оргпреступностью, выходца из СССР «Пана». Его ближайшие сообщники арестованы, материалы на них переданы в суд. Сам «Пан» был убит при задержании. Кроме этого, пресечена преступная деятельность группы, возглавляемой бывшим сотрудником резидентуры ГРУ Министерства обороны СССР Н. Баштаном (объект «Солист»). Участники группы арестованы, материалы на них переданы в суд. Сам «Солист» был убит при аресте. В ходе данной разработки с помощью «Весельчака» получены легализованные материалы, позволившие начать уголовное преследование четырнадцати человек, обвиняемых в организации заказных убийств. Остальные материалы проверяются оперативным путем в целях установления иных лиц, совершивших подобные преступления, и предъявления им обоснованных обвинений. На последней встрече «Весельчак» инициативно передал специальному агенту Г. Кончаку секретную информацию КГБ СССР о разработанной и реализовывавшейся «Паном» финансовой схеме отмывки доходов, полученных преступными группировками в США и других странах. Достоверность его сведений полностью подтверждена оперативными данными ФБР. В настоящее время реализуются мероприятия по изъятию указанных доходов в бюджет страны. Ожидающийся экономический эффект – свыше $50 млн. К выполнению наших поручений «Весельчак» относится ответственно, при контактах с нашим сотрудником соблюдает правила конспирации. С любовью и уважением относится к культуре и моральным ценностям Америки, дорожит возможностью жить и работать на территории нашей страны. Любит жену и дочь, порочащих связей, которые при необходимости могли бы быть использованы для его дискредитации, не имеет. Учитывая изложенное прошу Вашей санкции на проведение в «Весельчаком» вербовочной беседы. В связи с тем, что ранее «Весельчак» передал нам значительный объем секретных материалов и фактически уже считает себя информатором ФБР, полагаю целесообразным его вербовку подпиской не закреплять, в случае согласия включить в число информаторов под псевдонимом «Весельчак». В дальнейшем планируется его использование по линии отдела по борьбе с организованной преступностью.