– А вот кстати. Про существование в каждой точке полета я понимаю – но с какого фига мы за день до старта отскочили? – Может, потому что не в корабле были? – предположила Инна. – Или влезли слишком глубоко в струну, вот она нас подальше и забросила. Пусть Обухов разбирается. Она вдруг закрыла лицо руками и пробормотала: – Как хорошо, что не в будущее. Я к маме с папой поеду. И к Римке. – Блин, – сказал Олег, сунулся лицом в колени и глухо повторил: – Блин. Так я бабушкино письмо прочитать и не успел, подумал я покаянно и сообразил, что теперь-то она мне все, что захочет, и так скажет. Если я спрошу. Если захочу и смогу. А я захочу и смогу. И тут я с замиранием сердца спросил экипаж о другом: – А как вы думаете, если не обязательно от старта до финиша получилось вернуться – вдруг и правда еще дальше забросить сможет – в семьдесят пятый там… А? Инна взяла меня за плечо. Я смотрел на Олега. Олег, помявшись, напомнил: – Корабля-то нет. – Новый построим, – сказал я, не отрывая от него умоляющего взгляда. Олег поскреб голову и отвел глаза. – Линар, ты же не сможешь их отговорить, чтобы не ехали. Как они тебя такого мелкого послушают? – Ну тогда я просто с ними попрошусь, – сказал я тихо. – Ты дурак, что ли? – возмутился Олег. А Инна молча обняла меня. Мы посидели немножко, потом я встряхнулся и бодро сказал: – Да ладно, шучу я. Раз мы здесь, надо здесь все исправлять. – В смысле? – спросил Олег. – В прямом. Мы тут единственные, кто знает, что будет. И если нам это не нравится, можем придумать, как этого избежать. – Как? – Так вот это и надо придумать. – А если не получится? – спросила Инна. – Ну тогда все останется как есть, – сказал я. – Тебе же мороженое там понравилось? Вот все будут жрать мороженое, и радоваться, и не знать, чего чуть было по нашей милости не лишились. Пока Антон в наших записях не разберется и заново дверцу в космос не откроет, хотел добавить я, но завис, размышляя, получит ли Антон наши записи в новой версии будущего. – Мороженое в обмен на звезды, – сказала Инна. – Ну да, равноценно. А если наоборот? Союз останется, а ни мороженого не будет, ни звезд. – Не, так неинтересно, – отрезал я. – Такого мы придумывать не будем. – Там же как, – сказал Олег медленно. – Меня вот это время вполне устраивает. И то, в котором мы оказались, – ну, нам не повезло просто, а так оно тоже вполне, жить можно. Меня не устраивает то, что было между нашим и их временем. И в этом «между» нас не было. Может, в этом и дело. Может, если мы просто будем всю дорогу вместе со всеми, такой фигни не случится. – Мы самые важные, – согласился я, ухмыляясь. – Или просто ферменты, – сказала Инна. – Знаете, микроэлемент, иногда довольно несимпатичный и вонючий, – а без него реакция не идет. – Силы реакции поднимают голову, – сказал я. – Чур, несимпатичный и вонючий – это не я. Слушайте, а если бы мы сейчас, ну, не мы, а вот те мы, которые ушли десять минут назад, – если бы мы оглянулись и нас увидели, что было бы? – Не оглянулись бы, – заверил Олег. – Почему? – Ну ты же тогда не оглянулся. А это тот самый раз. Он не меняется. Меняется только то, что дальше. Я поежился и решил про это пока не думать. Инна поправила одеяло на моих плечах и спросила: – А если мы все переменим, этот… выживет? – Если все переменим, другой мир будет совершенно, – сказал Олег. – Без предателей и продаж. И этот с ума не сойдет. И того не подстрелит. – Потому что мы туда не выпадем? – спросила Инна. – Или выпадем, но там все будут готовы нас встретить? Или сами себя встретим? – А фигли на сей раз не встретили? – проворчал я. – Потому что это другая ветка реальности, – сказала Инна и принялась объяснять про Брэдбери и бабочку. Я засмеялся. – Да ну тебя, – сказала Инна. – Ветки, струны и нити. Вы нить-то рассмотреть успели? Сквозь костер тут же продавился багровый мир и пошел трещинами, которые стали падать на меня лезвиями. Я потряс головой. Инна сказала: – Зеленая такая и все извивается? Ну да. Дальтоничка, что ли, хотел сказать я, но вместо этого спросил Олега: – А у тебя? Он покрутил пальцами перед лицом, подумал и неуверенно протянул: – Желтое и в клетку все. – Желает, знать, где, – сказал я. – У каждого по-разному, получается. Почему? – Может, мы все в разные миры вернулись, – предположила Инна. – Зашибись. Трое меня, трое тебя и так далее? Переборчик. А это вот чей мир? Я ткнул пальцем себе под ноги и тут же уверенно заявил: – Мой. Одновременно с остальными. Олег засмеялся, нашарил где-то полешко и подложил в огонь. Угли потрещали и радостно загудели. – Народ, картошечку будете? – спросил я. – Так ты же забрал, – напомнила Инна, кивая в сторону гостевого домика. – Тогда еще. Ну, давеча. – Так я и оставил, – напомнил я в ответ. – Кому, думаешь? Вот это я называю предусмотрительность. Я потюкал пальцем по голове и рявкнул: – Кто первый картошку достанет, того и мир! И рванулся к золе. Хозяйкой мира оказалась, конечно, Инна. Потому что я тормоз, а Олег явно поддался. Джентльмен, блин. Может, я тоже поддался, а сам не понял, подумал я и решил в следующие разы не забывать делать это специально. Так интересней и приятней. Мы сидели у костра, пыхтя, выкусывали из угольной оболочки зернистые комья огнедышащей картошки и поглядывали, улыбаясь, на костер, в небо и друг на друга. Торопиться было некуда. Перед нами были вся ночь и весь мир, который мы однажды спасли, а теперь будем переделывать под себя и под всех. Не уверен, что получится совсем здорово. Но мы очень постараемся. И это будет наш мир. Март – май 2021