Кап… Кап… Кап… Кап… Кап… Кап… Кап… Ммм… Голова трещит, в горле — пустыня Сахара, руки и ноги не чувствую от холода… Попыталась разлепить свинцовые веки — не получилось. Глубоко вздохнула сырой прохладный затхлый воздух и попыталась двинуться. С трудом удалось немного поменять положение. Спина затекла, любое движение простреливало в голове. Блииин, опять мне угораздило попасть куда-то. Последнее, что я помню, когда открыла дверь и сделала шаг во двор — ослепительную вспышку и толчок в грудь. С третьей попытки у меня получилось приоткрыть глаза и повернуть голову в сторону. В полутьме я рассмотрела стоящие вдоль стены клетки, в каждой из которых лежала девушка. Никто на двигался. Я повернула голову в другую сторону и увидела в соседней клетке Вику. Она тоже не двигалась, но по ровному дыханию видно было, что она или спала, или была без сознания. Я попыталась пошевелить руками и ногами — не вышло, они были перевязаны тончайшими нитями, которые я не чувствовала, но которые не давали мне двигать ими. — И где был хвалённый браслет эйо, когда меня вырубили! — прошипела я и посмотрела на своё запястье. Там, где ещё недавно просвечивало серебристое кружево браслета, теперь была черная татуировка. Теперь понятно, почему я пришла в себя, а остальные нет. Значить выложился по полной. Я смогла немного приподняться и рассмотреть место, куда попала. Какое-то подземелье, на стенах висят факела, которые являются здесь единственным источником света. Посчитала клетки. Один, два, три…семь, вместе с моей и Викиной. В центре помещения лежало что-то огромное, закрытое грязными тряпками. Попыталась сесть, не получилось. Пришлось повернуться на бок и доползти до её клетки. — Вика, очнись! — громким шёпотом позвала я, — Вика! Всё бесполезно, она даже не дёрнулась. Я просунула руки через решетку и начала тянуться к её ноге. Только почти вывернув плечи у меня получилось погладить её ногу. Хорошо, что клетки маленькие и стоят впритык. — Вика, это я, очнись, — я продолжала гладить её в надежде, что моя особенность разрушать любые поля и заклятия поможет ей выйти из этого состояния, по крайней мере я этого желала всей душой, потому что всё вокруг просто кричало, что нас здесь собрали для какого-то ритуала и в живых оставлять не планируют. Сколько времени осталось до его начала — неизвестно и я понимала, что время утекает, и дорога каждая минута. Когда я почувствовала, как дернулась мышца под моей рукой, я чуть не закричала от радости. — Вика, это я, просыпайся, пожалуйста, пока я с ума не сошла от всего этого ужаса. Я смотрела, как она пытается открыть глаза и пошевелить руками. — Тёмные нас связали какими-то нитями, мне кажется, что они непростые. Я не могу пользоваться свой энергией. Хотя и чувствую её. Попробуй доползти до меня, а я постараюсь развязать тебе руки, вдруг получится. Вика попыталась перевернуться и доползти до меня. — Голова раскалывается, аж тошнит. Я ничего не поняла, только вышла на крыльцо — сразу вспышка и всё. Помню только, что кольцо сильно нагрелось и рассыпалось прямо на пальце, — она приблизила руки к глазам и посмотрела на палец, на котором остался розовый след от него. Потом положила руки на живот и улыбнулась. — Всё в порядке? — спросила я. — Да, моё солнышко спит в надёжном коконе. Вся защита ушла на неё. Всё, я ползу к тебе. Нелька, вся надежда на твою особенность, надеюсь она ещё работает. — Я тоже надеюсь. У меня руки почти не шевелятся, поэтому подставляй мне свои нити. Она положила свои руки под мои, и мы застыли, ожидая результат. — Ну как, работает? — с надеждой спросила я. Подруга вытащила руки, поднесла их ко рту и зубами потянула нити. Они поддались и вскоре она сидела и разминала их. — Работает! — шёпотом воскликнула она, — не знаю, как, но работает. Подожди минуту, — она освободила ноги и села на колени перед моими руками. — Не могу понять, почему ты с моих смогла снять заклятие, а со своих нет. Подожди, я сейчас посмотрю, что там такое. — А ты можешь? Дар вернулся? — Да, и с каждой минутой я всё больше ощущаю прилив сил. Тааак, что тут у нас? Ого, они запитали эти нити на твой резерв, поэтому твой дар на них на действует, они сразу восстанавливаются от твоей же энергии. Всё идёт по кругу. Надо его просто разомкнуть. Только как? Она задумчиво смотрела куда-то вглубь меня и азарт в к её глазах говорил мне, что она ищет решение. — Нашла! — она взяла мои руки, положила их на решётки, — сожми. Это как электрическая цепь. Сейчас энергия идёт по одной руке к пруту, возвращается по другому, и через правую руку обратно к тебе. Поток раздвоился, на нитках в два раза меньше энергии, значит и усилия их разорвать надо в два раза меньше. Теперь не двигайся. Вика попробовала прикоснуться к моим путам, но получила ощутимый разряд по рукам. — Ах, ты…! — зашипела она, боясь создавать лишний шум. Потом, как будто вспомнила о чём-то, быстро достала из-за пазухи какую-то овальную пластину, размером с куриное яйцо, на верёвке и полоснула ею по моим ниткам. Они вспыхнули и опали на пол. Я даже рот открыла от неожиданности. Так просто! — Что это? Я никогда её у тебя не видела. — Это чешуйка, которую мне подарила драконица Глая. Я уже и забыла о ней, честно говоря. О чешуйке, конечно, а не о Глае. Она всегда со мной, и на теле становится невидимой. Здорово, правда? — Нет слов! Что теперь будем делать? Я так понимаю, что нас тут не просто так положили и скоро придут, чтобы осуществить свои намерения. И они мне совсем не нравятся. Надо выбираться. Девчонок жалко. Погибнут не про что. Я посмотрела на соседнюю клетку. Девушка в ней лежала совсем молоденькая, лет пятнадцати, не больше. Красивая, со светлой длиной косой. — Посмотри, да они ещё совсем дети! У этих уродов совсем совести нет! — негодовала я. — Не знаю, как ты, но я не могу их оставить! Я распалилась не на шутку и начала понимать, что не могу себя сдерживать, вернее свою энергию, которая, как только я взялась за прутья, сразу нашла себе выход, раскалив их до красна, чем я и воспользовалась, раздвинув их. Вика только шумно выдохнула. — Ну ты даёшь! — только и сказала она. — Тогда и мои раздвигай, и пойдём отсюда. Она подождала, когда я сделаю достаточный проём для неё и тоже вылезла вслед за мной. — Подожди, давай посмотрим, что здесь лежит, — попросила я, — иначе я умру от любопытства! — Идём, уже! У нас абсолютно нет времени, они могут прийти в любую минуту! — Ну, пожалуйста! — я сложила руки в умоляющем жесте и ей пришлось мне уступить, тем более по глазам было видно, что самой тоже любопытно. — Хорошо, давай по-быстрому. Мы с ней начали скидывать тряпки, но в полутьме не могли толком разглядеть что же это за чёрная куча каких-то кусков кожи, палок и округлых кусочков, похожих на металл. Я сбегала за факелом и поднесла его к большой овальной части, с которой Вика, пыхтя от усилия, стягивала тряпку. Когда она освободила последний уголок и стащила её полностью, мы с ней так и замерли, не в силах оторвать взгляд от того, что увидели. — Дракон! — прошептали мы хором. Глава 15 Перед нами лежала морда огромного чёрного дракона с высохшей кожей и впавшими глазницами, больше похожая на мумию. То, что он умер много лет назад, не вызывало сомнений, по крайней мере у меня. Я принюхалась, трупного запаха не было, он пах только затхлостью и старыми тряпками. Вика тоже рассматривала его с большим интересом и молчала. — Что скажешь, подруга? Они его хотели оживить, что ли? Эту мумию? Раскопали же где-то! Ты чего застыла? Вика не двигалась и смотрела на голову дракона своим внутренним зрением. — Это не мумия. Он в стазисе, очень давно, сильно истощён. Его время на исходе. Она вышла из оцепенения и повернулась ко мне. — Ты не представляешь, что я увидела. Очень жаль его. Он остался один и очень долго пытался жить, но драконы не живут одиночками, им нужен клан, общение, обмен энергией. В итоге, от тоски и безысходности, он ушёл в сакральное место и впал в состояние между жизнью и смертью, — она резко повернулась к коридору, который вёл в это помещение и прошептала, — сюда идут, нам надо спрятаться. — А может дадим им… — начала я. — Не сейчас, мы тогда не сможем спасти девушек. Залезай под его крыло, быстро! — и она подняла большой лоскут черной кожи, подождала, пока я туда нырну, залезла сама и накрыла нас. — А теперь постарайся ни о чём не думать и не разговаривать. У них есть менталист, засечёт, — прошептала она. И мы замерли, прижавшись друг к другу. Я выкинула все мысли из головы и постаралась только слушать. В помещении раздались шаги нескольких человек, тяжелые, мужские. — У вас всё готово? Девушки все живы, надеюсь? А то я вас, старательных, знаю! — шаги пошли в сторону клеток. Около каждой из них они останавливались ненадолго, пока не подошли к нашим. Молчание длилось несколько секунд, видно они пытались осознать, что произошло, а потом раздался отборный мат, который закончился лаконичным высказыванием: — Всех закопаю заживо в этом подземелье! Что тут началось! Все оправдывались и умоляли дать им шанс, уверяли, что мы не могли далеко уйти и через час будем у них. Он молчал и ждал, пока они закончат. А потом сказал коротко: — Даю час! То, что его поняли, выразилось в быстром топоте ног из подземелья. Когда он стих, этот человек походил вокруг клеток и пошёл в нашу сторону. Неужели взял след? У меня вспотели ладони, а в голове раздалось: — «Не смей бояться! Он страх сразу почувствует». Шаги приближались с каждой секундой и вскоре остановились напротив нас. Я постаралась представить себе что-нибудь хорошее, но почему-то перед глазами было лицо отца, который с укоризной смотрел на меня, качал головой и говорил: — «Что же мне делать с тобой? Неужели всё так и закончится, Лорган?» Лорган? Кто такой Лорган? И тут я спиной почувствовала какой-то толчок, очень слабый, но отчётливый. Я сжала руку Вики, а она мою. Я напряглась и прислушалась, звуков никаких не было слышно. Значит он всё ещё здесь. Прошло несколько минут, прежде чем мы услышали: