Это сработало. Это действительно чертовски сработало. Каждый дюйм моего тела переполнен волнением, когда я понимаю, что наконец-то что-то меняется в мою пользу. То есть до тех пор, пока все не рухнет обратно. — Я, эм… Знаешь, что, не бери в голову, — отступает она. — Ты передумала? — Да. Возможно, я судила о ней слишком поспешно. Я дам ей еще один шанс. Я слышу, как Кен встает из-за стола, полагаю, чтобы обнять свою дочь. — Я действительно ценю это, милая. Спасибо тебе. Предатель. Она гребаная предательница. Все, о чем мы говорили прошлой ночью. Время, которое мы только что провели в моей комнате. Все было напрасно. Она именно тот человек, которым я ее считал. Жестокая. Эгоистичная. Манипулятор. Враг. Леннон выходит из-за угла и резко останавливается, увидев меня, стоящего там. У нее перехватывает дыхание, но я совершенно невозмутим. Эти бирюзовые глаза больше не влияют на меня. Ничто в ней не вызывает во мне ничего, кроме ярости. Теперь у меня новая миссия. Уничтожить Леннон и ее отца. 13 ЛЕННОН Дорогой дневник, Я должна сделать признание. Мои мысли о Кейде не всегда были такими чистыми, как белый день свадьбы. Они больше цвета слоновой кости, покрыты грязью и посыпаны пеплом. Такие, которые заполняют мои мысли, когда они не должны. Они ошибочны. Они грязные. Они запретные. Может быть, это к лучшему, что он ненавидит меня, потому что ничего хорошего из этого не выйдет. Из динамика доносится голос Мелани, сообщающий мне, что ужин будет готов через несколько минут. Я закрываю дневник и бросаю его под матрас. К счастью, «семейные» ужины превратились из ежедневных в всего один вечер в неделю. Чем меньше времени у меня будет, чтобы видеть Кейда, тем лучше. Мы с ним были дома три дня, и каждый раз, когда мы оказываемся в одной комнате, он мысленно всаживает кинжалы мне в висок. Ладно, так что, возможно, у него есть право злиться. Я сказал ему, что помогу, а затем, как только это у меня получилось, я отказался от своего слова. Я просто не могла пойти на это. Выражение лица моего отца задело меня за живое. Он принимал правильное решение, но при этом выглядел опустошенным. Возможно, Нора мне не нравится после того, как я узнала от Кейда, что она сделала с их семьей, но мой отец, очевидно, заботится о ней. Я чувствую напряжение в комнате, как только подхожу к столу. Обычное отношение Кейда убивает радостное настроение всех остальных. Я сажусь рядом с Молли и чмокаю ее в нос. Она морщит его и улыбается мне, к большому разочарованию своего брата. — Молли, подойди и сядь рядом со мной, — приказывает он ей. — Но я хочу сидеть рядом с Леннон. Он усмехается. — Почему? Предатели не заслуживают твоего внимания. Молли выглядит смущенной, когда поднимает на меня взгляд. Я закатываю глаза. — Если у тебя есть проблема, решай ее со мной, а не с ней. — О, у меня действительно есть проблема, а мы с тобой даже не начали. Я собираюсь огрызнуться, когда в комнату входят мой папа и Нора, выглядящие такими же влюбленными друг в друга, как всегда. Кейд смотрит с отвращением, но мы с Молли думаем, что это мило. Узнав, что произошло на самом деле, я могу понять, почему он разозлился, но разве он не должен просто хотеть, чтобы его мама была счастлива? — Итак, Леннон, как прошли танцы? Я заканчиваю жевать, прежде чем ответить. — Это было хорошо. Ничего захватывающего. Просто поддерживаю хорошую форму для Джульярда осенью. Она улыбается. — Это верно. Тебе там будет так весело. Когда ты уезжаешь? — Не раньше конца августа. То, как Кейд крепче сжимает вилку, не остается незамеченным. Он тычет ей в еду, и она разлетается по тарелке. Словно гвозди по классной доске, раздающийся шум заставляет всех нас съеживаться, включая его. Молли хихикает. — Все очень гладко, братан. Он прищуривается, глядя на нее. — Братан? Сколько тебе, тринадцать? — Однажды мне будет. — Тьфу. Пожалуйста, не напоминай мне. Представьте, если бы он знал, что его драгоценная младшая сестра впервые влюблена. Я бы никогда так с ней не поступила, но пару ночей назад она зашла в мою комнату, чтобы задать несколько вопросов. Думаю, я ответила на них довольно хорошо, или, по крайней мере, надеюсь, что ответила. Мне бы очень не хотелось давать ей плохие советы относительно мальчиков, но давай. Является ли восемнадцатилетняя девственница, которой только что изменили, тем человеком, к которому стоит обратиться за советом о свиданиях? Я так не думаю. — Итак, мы с Норой должны вам кое-что сказать, — говорит мой отец, и мое сердце падает. Кейд, должно быть, думает о том же, потому что весь румянец отходит от его лица, пока он ждет новостей. — Мы вдвоем отправляемся в тридцатидневный круиз. Мы с Кейдом выдыхаем, как будто мы оба задерживали дыхание. Я могу хотеть, чтобы мой отец был счастлив, но любое упоминание о браке вызвало бы бунт даже у меня. Достаточно того, что он перевез ее и ее семью через неделю после того, как представил ее мне. Разговоров о священном браке не должно быть нигде в комнате, не говоря уже о столе. — Молли, ты останешься со своими бабушкой и дедушкой. Леннон и Кейд, я надеюсь, вы двое достаточно ответственны, чтобы остаться дома вдвоем? Мы оба киваем, но напряжение возрастает на пару ступеней при мысли о том, что нам придется провести целый месяц наедине с ним. Я не очень конфронтационный человек. Если честно, после того, как Кейд поймал меня на том, что я отступаю от нашего плана, я намеренно избегала его в течение полных двадцати четырех часов. Но мы должны жить в этом доме вместе, по крайней мере, до тех пор, пока я не уеду в Нью-Йорк. Я бы предпочла, чтобы это был мирный опыт, чем необходимость оглядываться через плечо каждую секунду. Вот почему, как только мы все заканчиваем с ужином, я следую за ним на кухню. — Уходи, Леннон, — говорит он, даже не оборачиваясь. — Нет. Он смотрит на меня, и его брови приподнимаются. — Нет? Я расправляю плечи. — Ты слышал меня. Нет. Нет, пока не выслушаешь меня. Тихо посмеиваясь, он на секунду опускает взгляд в землю, и я на мгновение поражаюсь тому, насколько он красив. Форма его подбородка. Его идеальная улыбка. Даже огонь в его глазах, когда его взгляд наконец встречается с моим. Это несправедливо великолепно и может сделать меня беззащитной в мгновение ока. Он подходит ближе и смотрит мне в лицо. — В том-то и дело. Я не хочу ничего от тебя слышать. Ни извинения. Ни просьбы. Ни одного гребаного слова. Моя грудь сжимается, когда он протискивается мимо меня и уходит, не оставляя мне выбора, кроме как смотреть ему вслед. Я знала, что он разозлится, особенно после того, как увидела его на лестнице после того, как я вышла из кабинета отца, но я никогда не думала, что он будет в такой ярости. Такое ощущение, что он скорее умрет, чем даже посмотрит на меня, и я не знаю, как это исправить. *** Одна из моих любимых частей этого особняка — балетная студия, которую мой отец построил для меня в подвале. Все крыло разделено пополам — одна сторона служит моей студией, а другая — тренажерным залом. Их разделяет широкий коридор, но в обоих есть стеклянные окна, занимающие верхнюю половину стен. Это был способ моего отца наблюдать, как я тренируюсь в детстве, все еще будучи в состоянии тренироваться. Я беру бутылку воды из холодильника и спускаюсь вниз. После того, как я ранее разобралась с отношением Кейда, мне нужно потанцевать. Это лучший известный мне способ снять стресс и пустить все на самотек. Своего рода механизм преодоления. Я захожу в студию, когда мое внимание привлекает отражение в зеркале. Кейд в тренажерном зале, поднимает тяжести и выглядит при этом как гребаный бог. Капли пота скатываются по его спине, когда все его мышцы напрягаются. Я знаю, что должна отвести взгляд, но я не могу. Мои глаза прикованы к нему и к тому, как эти баскетбольные шорты низко сидят на его бедрах. Планы меняются, потому что я знаю, что не смогу сосредоточиться на танце, когда он в таком виде стоит в другом конце зала. Я иду в спортзал и встаю на беговую дорожку. Это было не совсем так, как я намеревалась потренироваться сегодня вечером, но, думаю, мне не помешала бы пробежка. Комната наполнена ароматом его средства для душа и дезодоранта, но не в грубом смысле. Опьяняющим образом. В его ушах пара AirPods, говорящих мне, что он понятия не имеет, что я даже здесь прямо сейчас. Так было до тех пор, пока он не поймал меня смотрящей через зеркало на задней стене. Он в середине действия, и его взгляд остается прикованным к моему, пока он продолжает изгибаться. Слава Богу, я всего лишь хожу, иначе, вероятно, упала бы лицом вниз. Он бросает гири на землю, и звук их грохота заставляет меня подпрыгнуть. Я отвлекаю свое внимание от него и направляюсь к беговой дорожке, притворяясь, что что-то меняю в настройках. Кейд хлопает руками по передней части тренажера. — О, как все изменилось. Посмотрите, кто кого сейчас хочет. Мои брови хмурятся, но он не дает мне шанса попросить его уточнить, прежде чем отходит в сторону и встает рядом со мной. Он приближает свой рот к моему уху. — Наслаждайся видом, Лен, — рычит он, ядовито извергая мое прозвище. — Ты могла бы заполучить меня в Малибу, но этот корабль уплыл в тот момент, когда ты превратилась в вероломную стерву. Я ошеломленно замолкаю, когда он разворачивается и уходит, не уделив мне больше ни секунды своего внимания. Часть меня хочет позвать его по имени, но я знаю, что это не принесет никакой пользы. Кроме того, другая часть меня ничего так не хочет, как врезать ему по физиономии, но это тоже не сделало бы ситуацию лучше. Вместо этого я увеличиваю скорость на беговой дорожке и бегаю до тех пор, пока больше не могу бежать. *** Час спустя, и я, не менее противоречива, чем была, когда спускалась туда. Давайте посмотрим правде в глаза, пока Кейд злится на меня, у меня нет шансов почувствовать какой-либо покой — что, по сути, означает, что остаток моего лета будет отстойным. Он даже не хочет со мной разговаривать, и я должна быть с ним наедине целый месяц. Когда я прохожу мимо его комнаты, я слышу, как из его ванной комнаты льется вода в душе. Это может быть дерзко и немного безумно, но что еще мне терять? Я поворачиваю ручку и внутренне радуюсь, когда понимаю, что она открыта. Вся комната пахнет им. Его одеколон наполняет воздух, и мне хочется в нем утопиться. Я была в этой комнате раньше, но она никогда не выглядела так. В одной стене есть дыра, где он, должно быть, пробил ее кулаком, вероятно, после того, как я все испортила. Грязная одежда свалена в кучу на стуле в углу, а бутылки с водой заполняют его тумбочку. Не давая себе времени на раздумья, я захожу в ванную и захлопываю за собой дверь. — Ладно, нам нужно поговорить, — требую я. — Леннон? — Спрашивает он, сбитый с толку. — Какого хрена ты здесь делаешь? — Ну, ты не даешь мне шанса что-либо сказать, прежде чем уйдешь. По крайней мере, здесь ты не можешь уйти. Он стонет. — Убирайся из моей комнаты. — Нет, пока ты не выслушаешь меня. — Мой тон тверд, давая понять, что я не собираюсь отступать. Не в этот раз. — Прости, что я предала тебя. Это дерьмовое чувство, и я не хотела причинить тебе боль. — Отвали. Я игнорирую его и продолжаю. — Я хотела помочь тебе. Клянусь, я это делала. Просто мой папа выглядел таким расстроенным. Прошло много времени с тех пор, как я видела его таким счастливым, как с Норой, и я не могу быть тем, кто отнимает это у него.