Она пожимает плечами. — Я думала, что они фальшивые. Я никогда не видела никаких реальных видеозаписей с них. — Так что, очевидно, они должны быть фальшивыми. — Я закатываю глаза. Она скрещивает руки на груди. — Не умничай со мной. — Ну, чего еще ты от меня хочешь? — Пораженно спрашиваю я. — Я наконец получил тебя в свои объятия, только для того, чтобы твой отец пришел, как чертов диктатор, и запретил тебе встречаться со мной, и я должен просто смириться с этим? По выражению ее лица я могу сказать, что она этого не хочет, но ее слова говорят об обратном. — Я не вижу другого выбора. — Да, — возражаю я. — Тебе восемнадцать лет. К черту то, что он говорит. Сделай то, что ты хочешь, хоть раз. — Это не так просто! — Ее голос громкий, но она говорит тихо, осторожно, чтобы никого не разбудить. — Мой папа — это все, что у меня есть. Я подхожу ближе и беру ее лицо в свои руки. — Это не так. У тебя есть я, Леннон. Я прямо здесь. Слеза скатывается по ее щеке, но я быстро вытираю ее. Я наклоняюсь вперед и нежно целую ее в лоб. Единственное, за что я сейчас благодарен, это за то, что она не отталкивает меня, потому что я не знаю, смог бы я с этим справиться. Только не снова. Не после того, как мы, наконец, прошли через то, что я чуть все не испортил… дважды. — Я не знаю, что делать, — шепчет она. Я киваю и делаю шаг назад, отпуская ее. Она следует за мной, когда я проскальзываю мимо нее к двери. — Ты уходишь? Вместо того, чтобы выйти, я кладу два пальца на ручку и поворачиваю замок. — Это нормально — не быть уверенной, но я собираюсь быть здесь каждую ночь, обнимая тебя, пока ты не будешь. Она облегченно выдыхает и ложится в постель. Я выключаю свет, и мы вдвоем устраиваемся поудобнее, ее голова у меня на груди, там, где ей и место. Вскоре ее дыхание выравнивается, и она крепко спит, но я часами лежу без сна. К черту Кенсингтона Брэдвелла за то, что он постоянно пытается что-то у меня отнять. Сначала он забирает мою маму у моего отца, а теперь пытается помешать Леннон встречаться со мной? Нет. К черту это. Нет, если мне есть что сказать по этому поводу. *** Утро наступает раньше, чем мне хотелось бы, и, прежде чем я это осознаю, Леннон открывает глаза и смотрит на меня. Я улыбаюсь ей сверху вниз, пытаясь успокоить ее нервы и скрыть тот факт, что прошлой ночью мне едва удалось выспаться. — Ты просто лежишь и смотришь, как я сплю? Я хихикаю и щелкаю ее по носу. — Ты милая, когда мертва для всего мира, и, по крайней мере, тогда ты не называешь меня подонком за то, что я пялюсь. Похоже, она по горло сыта моим дерьмом, но в хорошем смысле. — Эх, ты определенно все еще подонок, называю я тебя так или нет. — Достаточно справедливо, — уступаю я. — Но, если бы я попытался встать, я мог бы разбудить тебя, а я не хотел этого делать. — И ты вдруг стал таким джентльменом, верно? Я пожимаю плечами. — У меня бывают свои моменты. Она слышит, как снаружи закрывается дверца машины, и встает, чтобы подойти к окну. Когда она, наконец, оглядывается на меня, она расслабляется. — Мой папа только что ушел на работу, но я думаю, что твоя мама все еще здесь. Конечно, предоставьте Кену идти сегодня на работу, хотя технически они все еще в отпуске. Может быть, если мне повезет, его уже тошнит от моей мамы. Или, может быть, ему надоело держать ее детей в своем доме. Очевидно, он больше не такого высокого мнения обо мне — нет, если он сказал Леннон держаться от меня подальше. Говоря о Леннон, она подходит и садится на кровать рядом со мной. — Что мы собираемся делать? — Все, что ты захочешь, — говорю я ей. — Если ты хочешь послушать своего отца, я постараюсь облегчить тебе задачу. Но если ты хочешь попробовать, встречаться за их спинами, я тоже готов на это. Она смотрит на свои колени и теребит низ рубашки. — Ты думаешь, это могло бы сработать? — Я думаю, если мы оба этого захотим, то да. — И что произойдет, если это станет серьезным? — Она копает дальше. — Рано или поздно они обязательно узнают. Я беру ее за подбородок и поворачиваю ее голову лицом к себе. — Мы разберемся с этим, когда придет время. Просто взглянув на нее, становится очевидно, насколько она раздираема этим решением. Идти против желаний своего отца — это не то, что она делает часто или вообще не делает, но она думает об этом. Если я попытаюсь прямо сейчас подтолкнуть ее в одну сторону, это обязательно аукнется мне в лицо. — Эй, — я наклоняю голову, чтобы встретиться с ней взглядом. — Тебе не обязательно знать ответ прямо сейчас. Просто найди время, чтобы подумать об этом. Я никуда не собираюсь. — Я делаю паузу. — Ну, кроме скейт-парка с Брайсом и Джейденом. Это заставляет ее смеяться. — Такой мальчишка. — Черт возьми. — Я одариваю ее дерзкой ухмылкой. — Я весь мужчина. Она закатывает глаза. — Конечно, ты такой, Кейденс. Конечно, ты такой. Я толкаю ее в бок и смотрю, как она извивается. Пользуясь возможностью отплатить ей за использование моего полного имени, я хватаю ее за талию и продолжаю щекотать, пока она не начинает сопротивляться, пытаясь оттолкнуть меня. — Остановись, остановись, — умоляет она. — Я описаюсь. Я сжалился над ней и наклоняюсь, чтобы прижаться губами к ее губам. Это не так круто, как мне бы хотелось, но это лишает ее дара речи. Выбираясь из ее постели, я подмигиваю и запечатлеваю в памяти улыбку, которой она одаривает меня. Теперь я проведу день с ребятами, надеясь, что по милости Божьей Леннон выберет меня, а не своего отца. Все зависит от этого. Буквально, все. Никакого давления. *** В скейт-парке полно двенадцатилетних подростков, которые думают, что знают, как делать настоящие трюки. Лично я предпочел бы уйти после первых десяти минут, но Брайс настоял, чтобы мы остались. Он всегда катался на скейтборде лучше, чем на доске, что странно, потому что мы занимаемся этим не так часто. — Позвольте мне прояснить это, — говорит Джейден. — Ты наконец-то заполучил ее хотя бы отчасти туда, куда хотел, а ее отец приходит домой и все портит? — Примерно так, да. — Чувак, это отстой! Брайс заканчивает показывать свой трюк и качает головой, глядя на меня. — Не, это просто твоя удача. Я выбиваю из-под него доску и смеюсь, когда он падает. — Так тебе и надо. Присаживаясь на перила, Джейден занимает место рядом со мной. — Как ты думаешь, есть ли какой-нибудь шанс, что она выберет тебя? Я пожимаю плечами. — Я имею в виду, я надеюсь на это, не поймите меня неправильно. Но ее отец — это вся ее жизнь. Я даже не уверен, что у нее есть мама, потому что я никогда ничего о ней не слышал. — Таким образом, она, по сути, предпочла бы тебя единственному родителю, который у нее есть, — поясняет он для себя. — Это жестко. — Да, это ты мне говоришь. На мгновение я начинаю сомневаться, правильно ли я поступаю. Но потом я вспоминаю, как пахнут ее волосы, и выражение ее глаз, когда она каталась на своей первой волне, и все сомнения рассеиваются. — Я не думаю, что тебе есть, о чем беспокоиться, — уверенно говорит Брайс. Я фыркаю. — О да, всезнающий? И почему это? Он кивает в сторону входа. — Потому что она здесь, и она привела с собой свиту. Моя голова поворачивается в этом направлении, и я не смог бы скрыть улыбку, даже если бы попытался. Леннон проходит через ворота с Саванной и Делейни, в то время как Нокс и Грейсон следуют за ними. Я встаю и иду ей навстречу. Ее друзья оставляют нас в покое и продолжают подходить к Брайсу и Джейдену, но ее внимание остается сосредоточенным на мне. — Что ты здесь делаешь? Она ухмыляется, снимает кепку с моей головы и надевает ее на свою — задом наперед, точно так, как она была у меня. — Я скучала по тебе. Подай на меня в суд. Прежде чем я успеваю сказать еще хоть слово, она хватает мою доску и ставит ее на землю, прежде чем прокатиться на ней. И позвольте мне сперва сказать, что это, должно быть, одна из самых сексуальных вещей, которые я когда-либо видела. *** Скрываться, легче сказать, чем сделать, особенно когда моя мама постоянно рядом. Ее желаемой профессией может быть трофейная жена, но разве она не может быть одной из тех жен, которые выходят из дома и тратят все деньги своего богатого мужа или что-то в этом роде? Между ней и Молли было почти невозможно найти время наедине с Леннон. После скейт-парка и того, как мы провели большую часть ночи, тусуясь со всеми, мы вдвоем поехали на пляж. Мы сидели на песке, положив ее голову мне на плечо, и я никогда не чувствовал себя лучше. Проводить с ней время — это больше не просто то, чего я хочу. Мне это нужно. С той ночи прошло пару недель, и я могу сказать, что терпение Кена по отношению ко мне на исходе. Не нужно быть специалистом по ракетостроению, чтобы увидеть, как мы с его дочерью смотрим друг на друга, но пока у него нет никаких доказательств. Единственное, что я знаю, это то, что мне нужно раздобыть больше денег для моего отца, прежде чем мистер Толстосум вышвырнет меня и я потеряю шанс попасть в его офис. Я сижу на кухонном островке, наблюдая, как моя мама все собирает. Она ведет Молли на примерку школьной формы. По-видимому, Кен решил, что Молли будет посещать подготовительную школу Хейвен Грейс в следующем году. Моя мама, будучи такой же бесхребетной, какой она была в последнее время, не имела возражений по этому поводу, хотя Молли, кажется, не в восторге от этой идеи. Леннон ушла на танцы час назад, и с уходом моей мамы это дает мне прекрасную возможность прийти и получить еще немного наличных. Это неправильно? Конечно. Но есть ли у меня другой вариант? Не совсем. Не похоже, что моя мама помогла бы ему, если бы я рассказал ей. Во всяком случае, это просто забило бы последний гвоздь в крышку гроба их отношений. Я смотрю, как она берет свою сумочку и улыбается мне, прежде чем выйти за дверь с моей сестрой. Как только машина выезжает с подъездной дорожки, я принимаюсь за работу. Сначала я осматриваюсь и проверяю, нет ли каких-либо признаков персонала. Когда там ничего нет, я проскальзываю в офис и быстро залезаю в сейф. Я знаю, что много не вынесу, но мне нужно, чтобы мне хватило хотя бы на пару месяцев. Я получаю то, что мне нужно, и кладу все обратно. Однако, как только я поворачиваюсь, чтобы уйти, человек, стоящий в дверном проеме, заставляет меня застыть на месте. — Леннон, — выдыхаю я, но выражение ее лица говорит, что я не должен ничего говорить.