— Ах, это. — Похоже, он застигнут врасплох, но качает головой. — Это был всего лишь Оукли. Вчера вечером он познакомился с какой-то девушкой на вечеринке. Ужас захлестывает меня, когда я слушаю его ложь. Оукли никак не мог быть на той вечеринке прошлой ночью, потому что он в Массачусетсе, обсуждает варианты поступления в колледж со своим отцом и тренером из Бостонского университета. Часть меня хочет подтолкнуть тему — выяснить, почему он солгал, и настоять, чтобы он сказал мне правду, — но мы только что закончили один спор. Я не уверена, что хочу еще одну. Я использую более мягкий подход и расслабляюсь в нем. — Ты познакомился с какой-нибудь девушкой прошлой ночью? Он расплывается в ухмылке, от которой я превращаюсь в кашицу. — Не говори глупостей. Ты же знаешь, что ты для меня единственная девушка. Одним быстрым движением он разворачивает нас, пока не нависает надо мной. Когда он прижимается губами к моим, все мои подозрения улетучиваются, и единственное, что остается, — это он и я. Он целует меня с мастерством, рожденным опытом, от того, как он сжимает мою талию, до того, как его язык переплетается с моим собственным. Это так сексуально. Проходит всего несколько минут поцелуев, прежде чем я чувствую, как его рука начинает скользить вниз к поясу моих шорт. Я напеваю ему в губы и хватаю его за запястье, чтобы остановить. — Келлан, — бормочу я. Он отстраняется и кладет голову мне на плечо. — Почему нет? Потому что я боюсь. Потому что я не уверена насчет нас. Потому что я этого не хочу. Но все эти ответы только вызвали бы спор, которого я действительно предпочла бы избежать прямо сейчас. Поэтому вместо этого я перестраховываюсь. — У меня месячные, — вру я и хихикаю, когда он спрыгивает с меня, как будто у меня в любую секунду может хлынуть кровь. — Ладно, да. Это достаточно веская причина. Я игриво закатываю глаза и шлепаю его подушкой, когда он садится в пяти футах от меня. — Расслабься, придурок. Менструация не заразна. Он съеживается. — Мы можем, пожалуйста, перестать говорить об этом? Забавно, что он ведет себя как такой мужественный мужчина, но что-то столь естественное, как месячные, может заставить его так нервничать. Я лежу на диване, положив голову ему на колени, и улыбаюсь, когда он проводит пальцами по моим волосам. — Итак, — он меняет тему. — Как ты думаешь, что твой папа хочет сказать тебе сегодня вечером? Вот вопрос, который я задаю себе с тех пор, как он мимоходом упомянул об этом сегодня утром. Мой отец — серьезный бизнесмен практически для всех, кроме меня. В последний раз он сказал мне, что хочет сообщить мне что-то важное, когда сказал, что частный детектив нашел мою маму. Я даже не знала, что он кого-то нанял. Моя мама ушла от нас, когда мне было три года, и я ее почти не помню. Однако, когда я начала расспрашивать о ней, мой отец попросил кого-то найти ее на случай, если я захочу связаться с ней. Я этого не хотела и до сих пор не хочу, но усилия, которые он приложил, чтобы дать мне выбор, заставили меня полюбить его еще больше. — Честно говоря, понятия не имею, — отвечаю я. — Я просто надеюсь, что в этом нет ничего плохого. *** Остаток дня мы проводим за просмотром телевизора, время от времени целуясь. Как только я перестаю бояться, что он попытается заняться со мной сексом, становится легче позволить событиям зайти немного дальше — например, его руки забираются мне под рубашку. Келлан отвозит меня домой вскоре после шести, и когда мы добираемся туда, я замечаю, что машина моего отца уже стоит на подъездной дорожке. Я целую своего парня на прощание и направляюсь внутрь. В ту секунду, когда за мной закрывается дверь, из кухни доносится незнакомый смех. — Папа? — Зову я. — Сюда, милая. Я иду через дом на шум, но только для того, чтобы обнаружить своего отца, стоящего там с женщиной, которую я никогда раньше не встречала. Она хорошенькая, с короткими каштановыми волосами и пухлыми розовыми губами. Я бы сказала, что она, вероятно, всего на несколько лет моложе его. Мой папа улыбается мне и кладет руку ей на поясницу. — Леннон, я хотел бы познакомить тебя с Норой, моей девушкой. Воздух становится таким густым, что я могу им задохнуться. — Твоя д-девушка? Я даже не знала, что мой отец ищет отношений, не говоря уже о том, чтобы с кем-то встречаться. Я снова оглядываю женщину, гадая, кто она такая и откуда взялась. Всю мою жизнь здесь были только мы с папой. Я не уверена, что меня устроит, если какая-то случайная цыпочка станет частью нас. — Приятно познакомиться с тобой, Леннон, — приветствует она меня. Изо всех сил стараясь изобразить вежливую улыбку, я отвожу взгляд от нее и смотрю на своего отца. — Это то, что ты хотел мне сказать? Важные новости? Виноватое выражение появляется на его лице, когда он смотрит на Нору, а затем снова на меня. — Ну, отчасти. Я хотел, чтобы вы двое встретились и узнали друг друга получше. Нет, спасибо. — Я имею в виду, я постараюсь, но я очень занята выпускным, танцами и подготовкой к поступлению в колледж. Я просто по-настоящему завалена делами, папа. Он одаривает меня беззаботным взглядом, который всегда использует, когда я попадаю в беду. — Все в порядке. Я уверен, что у тебя будет достаточно времени, поскольку вы будете так часто видеться друг с другом. — Прости, что? Учитывая то небольшое количество времени, которое мой отец проводит в этом доме, я вообще не представляю, как я смогу ее увидеть. Однако мой папа сбрасывает бомбу, которая вполне может разрушить комфортную домашнюю жизнь, которую я всегда любила. — Милая, Нора переезжает к нам — со своими двумя детьми. Самое время нам заполнить этот большой пустой дом. Мое зрение сужается, и все становится туманным. Я смутно слышу, как мой отец упоминает что-то о том, что ее сын моего возраста, но я не могу найти в себе сил для беспокойства. Все, что я когда-либо знала, вот-вот изменится. 4 КЕЙД Из всего, что я мог бы сделать прямо сейчас, сборы, должно быть, худший вариант. Достаточно плохо, что мои родители расходятся, но в довершение к этой дерьмовой ситуации мне приходится жить с разлучником. Конечно, я мог бы остаться здесь со своим отцом. Мне девятнадцать. Это не чей-либо выбор, кроме моего собственного. Однако моя мама настаивает на том, чтобы взять Молли с собой, и я не могу оставить свою младшую сестру — особенно не тогда, когда я не знаю, кто, черт возьми, новый парень моей мамы или какой он. Очевидно, что он из тех парней, которые спокойно относятся к разрушению семьи, и, на мой взгляд, это мгновенно превращает его в кусок дерьма. Я достаю футболки из шкафа и бросаю их в коробку. Определенно есть более аккуратный способ сделать это, но я не хочу делать это в первую очередь. Почему она должна была пойти и все испортить? Почему она не могла просто поговорить с моим отцом и рассказать ему, что делает ее такой несчастной? Они могли бы все уладить. Никто не может сказать мне, что мой отец не сделал бы того, что требуется. Последние двадцать лет он ставил ее и нашу семью на первое место. Он бы сделал что угодно. Прошедшая неделя была, вероятно, самым неловким временем в моей жизни. Моя мама не слишком много свободного времени проводит дома, утверждая, что готовит комнаты для нас с Молли в новом доме. Честно говоря, я думаю, она просто не может заставить себя быть рядом с моим отцом. Не тогда, когда знает, что виновата в этом она. Наша идеальная семья в руинах, и это все из-за нее. Снимая с полки свои трофеи по серфингу, я плотно заворачиваю их и кладу в коробку. Я повсюду пишу «ХРУПКОЕ», потому что, если они будут испорчены, я вполне могу причинить кому-то боль. Серфинг — лучшее, что есть в моей жизни. Моя отдушина. Мое любимое хобби. Мой спасательный круг. Это единственное, на что я всегда могу рассчитывать, несмотря ни на что. Ссоры дома? Серфинг. Жизнь в руинах? Серфинг. Мир вокруг меня сгорает дотла? Серфинг. Я как раз кладу последний трофей в коробку, когда дверь моей спальни распахивается, и Брайс бросается на мою кровать. Он стонет от боли, вытаскивая кусок воска из-под спины. Я закатываю глаза и выхватываю его у него. — Вот что ты получаешь за то, что не смотришь сперва. Он хмурится. — Ну, кто бы мог подумать, что у тебя в постели случайно окажется кусок воска? Я ничего не говорю, вместо этого просто смотрю на него, пока он не хихикает. Любой, кто знает меня, ожидал бы именно этого. — Ладно, touché. Следующим приходит Джейден с целым чертовым сэндвичем и банкой содовой. Мои брови хмурятся, когда он откусывает большой кусок. — Что? — Спрашивает он с набитым ртом. — Твоя мама приготовила это для меня. Честно говоря, я даже не знал, что она здесь. Опять же, я не должен удивляться. Мой отец на работе, а это значит, что у нее нет причин избегать этого места. Я уверен, что она уйдет до того, как он вернется домой, потому что, не дай Бог, она действительно столкнется с человеком, которого она сломала. — В любом случае— Я встряхиваюсь от своих мыслей. — Что вы, ребята, здесь делаете? Брайс встает, как будто он не помнит, с какой целью они здесь. — О, точно. Мы забираем тебя отсюда. Мои брови приподнимаются, и я оглядываю комнату. — Э-э, ты не видишь, что я собираю вещи? Завтра мы переезжаем в Дом Сатаны. — Ты собирал вещи всю неделю, — парирует Джейден. — У меня много вещей. Это не совсем ложь, но в последнее время мне было не до компании. Большую часть времени я проводил, отправляясь на другой пляж заниматься серфингом, чтобы побыть одному. Дело не в том, что я не люблю своих друзей. Они практически мои братья. Просто иногда мне не хочется разговаривать или притворно улыбаться. Притворяться, что со мной все в порядке, становится утомительно, и в последнее время у меня не было на это сил. — Ну, нам все равно, — говорит мне Брайс. — Ты пойдешь, даже если нам придется вытащить твою задницу за волосы. У них обоих такое выражение лиц, что я не осмеливаюсь пойти против них. Я обдумываю это секунду, но потом понимаю, что в последний раз, когда Брайс был так решителен, он бросил меня в бассейн — полностью одетого, с моим мобильным телефоном в кармане. Если я попытаюсь сказать им «нет», они действительно вытащат меня отсюда, и их двое. Я провожу пальцами по волосам и вздыхаю. — Прекрасно. Что у вас на уме? Они двое ухмыляются, и я сразу задаюсь вопросом, во что я ввязался. *** Посреди большой толпы горит большой костер. В нем чуть больше семи футов, и здесь должно быть больше пятидесяти человек. Все пьют пиво и хорошо проводят время. Мои друзья были правы — это именно то, что мне было нужно. С другой стороны, это также напоминает мне, что я скоро вынужден все это оставить. Может быть, до Норт-Хейвена всего двадцать минут езды, но люди там отстой по сравнению с людьми здесь. Я хватаю свою доску и направляюсь к воде, видя, как начинают накатывать идеальные волны. Возможно, это не самый умный поступок — заниматься серфингом ночью, — но я ничего не могу с собой поделать. Мне нужен кайф, который я получаю, когда оседлаю волну. Быстро выплывая из воды, я едва вижу волны, но чувствую их. Костер дает небольшое количество света, которое позволяет мне разглядеть, что происходит, если я сильно прищурюсь. Наконец, я погружаюсь в движение воды, и как только она начинает уносить меня вниз, я запрыгиваю на свою доску.