— Жаль. Мне бы хотелось с ним потолковать. — И я бы не отказался, поверь. Но малыш каким-то чудом управился сам, — невесело улыбнулся Дядько. — Он у меня прирожденный боец, настоящий воин, отважный и смелый человечек. Вот только душу ему исковеркали, и я не знаю, сможет ли она когда-нибудь снова ожить. Эльф коротко взглянул на порозовевшее от волнения лицо Белика и в который раз вынужденно признал, что оно не лишено определенного изящества — тонкие брови, точеные скулы, маленький подбородок с крохотной ямочкой посередине. А еще — глаза. Слегка раскосые, огромные, потрясающей чистоты голубые глаза, которые обладали какой-то непостижимой магией и притягивали к себе как магнитом. Таррэн уже успел это прочувствовать — тогда, на берегу Язузы, когда Карраш едва не оттяпал ему пальцы, а пацан впервые посмотрел в упор, не таясь. И, хоть эльф вовремя отвернулся, неестественный блеск этих глаз, ставший особенно заметным в темноте, то и дело возвращал перворожденного в тот странный вечер, заставлял напряженно размышлять о причинах. Запал в душу настолько, что эльф рискнул обратиться не только к своему чутью, но и ко второму сердцу. Тому, что мудрее разума. И оно тоже подсказывало, что тут не все просто. Правда, проверить некоторые догадки Таррэн так и не смог: пристальный взгляд этих глаз вот уже который день упорно от него ускользал. Будто Белик заранее предчувствовал, когда эльф повернется, и предусмотрительно отворачивался. Неужели вот этот человечек сумел когда-то убить перворожденного? И неужели кто-то из темных мог уступить в силе малышу? Или оказался настолько беспечным, что позабыл, насколько опасна бывает загнанная в угол крыса? Даже взрослому, опытному воину стоило немалых трудов задеть в бою великолепных воинов, какими слыли эльфы. А Белик тогда был совсем ребенком, слабым, истощенным и раненым. Провидение подсказало ему момент для нападения? Врожденное чутье? Отчаяние? Судьба или что-то еще спасло малыша от неминуемой гибели? Таррэн молча покачал головой. Странный мальчишка. Но силой от него не пахло, а аура выглядела такой типичной, что гарантированно не была искажена никаким амулетом. То, что амулет у мальчишки был, темный знал — глиняная висюлька с криво нацарапанным гигантским глазом посередине нередко показывалась в вырезе его рубахи. Знак известного столичного мага на ней тоже стоял, но ни малейшей магической силы эта побрякушка не имела. Эльф проверил. Более того, старого ворчуна Робсила знал лично, причем не меньше пятидесяти лет кряду, и тот никогда бы не опустился до того, чтобы поставить клеймо на таком ненадежном материале, как глина. Поскольку одно с другим не вязалось, то, скорее всего, мальчишку просто обманули и всучили никчемную подвеску вместо настоящего охранного амулета. А это значит, что он зря уповает на собственную безопасность и… Белик неожиданно осекся на полуслове, а потом замер, вытянувшись струной и настороженно поводя носом. Секундой позже насторожился и Карраш — тоже застыл на середине дороги, поджав под себя переднюю ногу, как гончая на охоте, и шумно втягивая ноздрями сухой воздух. — Дядько-о-о… Страж, молниеносно позабыв про эльфа, развернулся в седле. — Знаешь, тут дурно пахнет, — еще более странным голосом сообщил пацан, уставившись на опекуна расширившимися глазами. Седовласый приподнялся в стременах, прислушиваясь к подозрительно притихшему лесу, и, неожиданно переменившись в лице, зычно рявкнул: — Броню надеть! Живо! И скорость прибавьте — немедленно уходим! Белик, ко мне! Гаррон, будь внимательнее — где-то поблизости маг! Южанин не стал задавать глупых вопросов: когда опытный боец начинает орать таким голосом, тут уже не до выяснения подробностей. Одним движением выдернул из переметной сумы кольчугу, молниеносно надел ее, нацепил шлем и метнулся вдоль череды повозок, предупреждая своих и свирепо рыча: — Живее, черепахи! Шевелите ластами! Сова, за вами тылы! Аркан, Рыжий, Молот — левая сторона! Ирбис, Лешак, Ирмил — правая! Сонтар, Юрас, присмотрите за девчонками! Актил, что с твоим амулетом? — Пока молчит. — Следи в оба! Воины беспрекословно повиновались и без лишних слов рассредоточились, на ходу надевая тяжелую броню и обнажая оружие. За какие-то секунды караван ощетинился мечами, копьями и арбалетами, закрылся окованными железными полосами щитами, за которыми спрятались уязвимые пассажиры, заблестел сразу несколькими десятками упрятанных в кольчуги тел и резко прибавил ходу, стараясь миновать подозрительное место как можно быстрее. Надо не надо — никто не спрашивал. Может, и нет никакой опасности, но уж если ветеран Бронлора что-то учуял, лучше сто раз перепроверить, чем лежать потом в пыли с простреленной глоткой. Воины без лишней суеты перестроились, охватив драгоценные повозки плотным кольцом, и, подгоняя скакунов, еще внимательнее зашарили глазами по непролазным лесным дебрям. Место для возможной засады действительно отличное — тенистое, закрытое от любопытных взглядов двумя крутыми поворотами и густыми зарослями на обочинах. Дорога старая, нехоженая, почва размякла после вчерашнего дождя, и колеса повозок постоянно вязли в грязи, с каждым шагом становясь все тяжелее. Где, как не здесь, брать на мечи богатую добычу? Только эльфы не суетились: неторопливо расчехлили луки, надели причудливо изукрашенные кольчуги, сбросили свои серые плащи и сдвинулись поближе друг к другу, цепко поглядывая по сторонам и держа наготове стрелы. Таррэн подъехал к Стражу и его племяннику, от которого даже сейчас уловил хорошо ощутимую волну неприязни. Однако глупостей Белик делать не стал, только насторожился еще больше и краешком глаза постоянно держал ненавистного эльфа в поле зрения. А еще внимательно слушал приглушенное ворчание Карраша и, словно дикий зверь, старательно тянул ноздрями воздух. — Где? — хрипло спросил Дядько, едва у мальчишки дрогнули губы. Белик на мгновение прикрыл глаза и наклонился к самому уху гаррканца, будто хотел его укусить или спросить о чем-то, но почти сразу выпрямился. — Малыш чувствует троих магов, слева, шагах в пятидесяти впереди и немного в стороне. С ними люди. Много. Не меньше сорока, но точно он не может сказать — далеко. Просится проверить сам. Но пока еще рано. — Тогда мы пройдем справа? Там вроде пусто, — предложил Белик. Дядько, не обернувшись, кивнул: — Только не высовывайся. Не хочу, чтобы вас случайно увидели. Мальчишка улыбнулся и, шепнув что-то на ухо гаррканцу, покосился на искренне недоумевающего эльфа. Сказать, что Таррэн удивился такому нелогичному решению, значило не сказать ничего. Почему Страж так легко отпускает от себя пацана? Ножики его — тьфу! Срам один против нескольких десятков вооруженных людей! Нет никакой гарантии, что и справа никто не ждет! А если Белик ошибся? Если ошибся Карраш? Мальчишка дерзко оскалился и ткнул пятками в тугие бока зверя. Гаррканец, всхрапнув, с готовностью развернулся и на огромной скорости ринулся вправо, под прикрытие плотно стоящих деревьев. Несколько мгновений оттуда еще слышался грохот тяжелых копыт и доносился шум отбрасываемых с дороги веток, а затем все внезапно смолкло, будто необычный конь сменил ороговевшую подошву на мягкие кошачьи лапы и дальше понесся совершенно бесшумно. Сдвоенная аура скакуна и наездника какое-то время виднелась, но потом пропала и она. И лишь тогда, к собственному удивлению, Таррэн облегченно выдохнул: пожалуй, с Каррашем Белика не то что ветер — ни одна магическая молния не догонит. А значит, одним уязвимым членом команды стало меньше. Эльф мысленно похвалил опекуна, нашедшего такое решение проблемы, как вдруг проснулось внутреннее чутье. И не просто проснулось, а во весь голос завопило об опасности, вынудив темного пригнуться и с силой пришпорить взвизгнувшего от боли скакуна. Дядько, будто тоже услышав этот беззвучный вопль (или у него в ушах раздался такой же?), рванул следом. И вовремя! Потому что на том месте, где они только что находились, вырос громадный огненный гриб, от которого почернела трава на несколько десятков шагов в округе. Ярче солнца полыхнуло зарево разгорающегося пламени, а следом донеслась волна такого неистового жара, что опалившие крупы кони жалобно вскрикнули и ринулись прочь с завидной скоростью, по пути едва не скинув седоков. Элиар, на мгновение оглянувшись, только зубами скрипнул, хорошо понимая, что использовать сейчас магию они не смогут: остаточный след от любого, даже самого слабого заклятия, будет такой, что по нему потом новый тракт можно прокладывать, а не то что найти хозяина. Но, что самое главное, эльфы обнаружат свое присутствие, а этого допустить нельзя. Танарис перехватил его напряженный взгляд и молча покачал головой. — Плохо, — выдохнул Таррэн, когда огненный столб остался позади, а невредимые повозки вырвались из клубов черного дыма. Рядом держались напряженные и настороженные воины — тоже пока целые. Кажется, неизвестный здорово промахнулся с траекторией? Или не ожидал от них такой прыти? — Нам бы только до поля добраться, — с неестественным спокойствием заметил Страж, цепко оглядывая молчаливые заросли по обе стороны дороги и к чему-то чутко прислушиваясь. — Сдурел?! Там нас станет видно, как на ладони! — Зато если мы увеличим расстояние, магам придется или прекратить огонь, или вылезать из своих схронов, чтобы нас достать. — Странно, что они до сих пор… Раздраженного эльфа оборвал звук нового взрыва. На этот раз — откуда-то спереди, из-за поворота, за которым уже успели скрыться три первых повозки и светлые. Следом донеслись громкое ржание, отчаянный скрип телег, болезненные крики раненых, а еще — победное гудение пламени, чьи яркие отблески проступили даже из-за тесно стоящих деревьев. Затем над верхушками сосен показались густые клубы дыма, послышались тяжкий удар от упавшего поперек дороги ствола и дружный рев множества глоток. Вместе с оставшимися повозками Дядько на полной скорости вылетел на дорогу и, резко натянув поводья, сплюнул: путь дальше был надежно перекрыт, потому что нападавшие сумели подрубить разлапистую ель у обочины и обрушили ее прямо на одну из телег. Тем самым не только вынудили остальных остановиться, но и лишили их возможности обогнуть неожиданное препятствие: по левую руку от перекрытого тракта сплошной стеной стояли деревья, куда с повозками лучше не соваться; справа же находился глубокий овраг. — Вляпались, — мрачно констатировал Страж и, пригнувшись к конской шее, послал скакуна вперед, хоронясь не только за его массивным телом, но и за бортами сбившихся в кучу телег. — Гаррон! Пусть слезают на землю и выставляют щиты! Девчонок выволакивайте — и за спины! Остальные — в круг! Южанин отбросил черную косу за спину. — Это чтобы с нами одним точным ударом покончили? Думаешь облегчить задачу магам? — Думаю сохранить ваши шкуры! — огрызнулся Страж. — Маги не твоя забота, так что заткнись и делай, что говорят, если хочешь сохранить жизнь людям! Телеги ставьте в кучу и хоронитесь за бортами, со стороны оврага пока тихо, поэтому туда можно потихоньку отводить женщин. И плевать на колючки! Потерпят! Таррэн, присмотри! — Ты куда собрался? — немедленно насторожился темный. Дядько кровожадно улыбнулся: — Пойду познакомлюсь с гостями. А вам не стоит высовываться: надежды, конечно, мало, но вдруг это случайность? — Если это случайность, то я тогда — глупый кролик, — проворчал эльф, накидывая на голову капюшон. — Эй! Осторожнее там! Мне бы не хотелось искать другого проводника. Страж хмыкнул: — Так и знал, что все ушастые — неисправимые снобы. Хоть бы на скуку сослался! Он неожиданно подмигнул гневно засопевшим светлым, поправил на плечах свою латаную-перелатаную куртку, подхватил в руки огромный меч и очертя голову ринулся обратно. Под нескончаемый ливень стрел, где не было шансов уцелеть даже у отличного бегуна. Таррэн укоризненно покачал головой: смертные — совершенно непредсказуемые существа! Вот вроде бы кажется, что все о них знаешь, а потом приходит время, и ты понимаешь, что на самом деле не знаешь ничего. Это ж надо: сигануть на верную смерть как начитавшийся героических хроник пацан! Совсем обезумел в своих пределах! Элиар, глядя на то, как отчаянно петляет по опустевшей дороге сумасшедший Страж, тихо скрипнул зубами: Дядько, уподобившись дикому кролику, несся вдоль оврага по такой безумной траектории, что стрелки просто не могли толком прицелиться. Он кидался из стороны в сторону, вихлял, как пьяный селянин за бороной, и при этом умудрялся медленно, но верно приближаться к спасительному повороту, откуда, судя по всему, намеревался отправиться на поиски укрывшихся в лесной чаще магов. — Дикарь! — с нескрываемым отвращением процедил светлый. — Если его прибьют… Он словно сглазил: сосредоточившиеся на шустрой добыче, налетчики так усилили обстрел, что везение дерзкого смертного просто не могло продлиться вечно. Сразу три стрелы клюнули Стража в грудь, заставив пошатнуться, еще одна вскользь задела плечо, а последняя на излете зацепила правое бедро. Седовласый зашипел, понимая, что переоценил свои силы, и с тихим проклятьем рухнул на бок. А над его головой просвистели несколько арбалетных болтов, красноречиво подтвердив: зря он сюда сунулся. Потому что следующий залп будет уже прицельным, а обездвиженный глупец больше не способен уклоняться. Таррэн глухо ругнулся и вскинул лук. Гаррон не успел поймать его движение, только краем глаза уловил смазанную тень, слетевшую с тетивы и мгновенно пропавшую в лесу, да где-то неподалеку вычленил болезненный вскрик. Кажется, остроухий попал — даже так, не целясь, не видя ничего за листвой и действуя исключительно по наитию. Но Таррэн на этом не остановился. Сцепив зубы, он терзал тугую тетиву еще и еще, остервенело выпуская длинные тяжелые стрелы в густое переплетение ветвей и каждый раз мстительно улыбаясь, когда оттуда раздавался очередной вскрик или шум упавшего тела. Он даже про раненого Стража позабыл, полностью сосредоточившись на схватке. Но если получится отвлечь от него внимание, то, быть может, старый безумец все-таки выживет? Светлые тоже взялись за оружие, мигом загнав нападавших в надежные укрытия и заставив их не только поумерить пыл, но и сбавить темп обстрела. Стоило кому-то неосторожному только высунуть нос из-за дерева, как он тут же получал оперенный подарок от рассерженных эльфов, которые даже так, почти вслепую, били с поразительной точностью. Неизвестные стрелки быстро осознали угрозу, и на какое-то время установилось хрупкое равновесие: эльфы не могли выпрямиться в полный рост, чтобы придать своим стрелам убийственное ускорение, а налетчики были вынуждены осторожничать, чтобы не лишиться главного преимущества — в численности. — Во дает! — вдруг восхищенно прищелкнул языком Гаррон, заставив Таррэна бросить мимолетный взгляд в сторону. Как там Урантар? Живой? Или ему уже не помочь? Больно много стрел в него попало. Хорошо, если дышит еще… Он ожидал увидеть пронзенное сотнями стрел тело, окровавленную землю, но вместо этого нашел лишь стремительно исчезающую среди деревьев тень, пару клочков одежды на дороге и отпечатавшиеся в пыли следы. Темный ошеломленно моргнул, не заметив на земле следов крови, а Дядько, с кривой усмешкой вырвав из ран стрелы, резким движением сломал все пять и, равнодушно отбросив, бесплотным призраком растворился в лесу. Таррэн от неожиданности едва не крякнул. Что такое?! Да там же прямое попадание было! В грудь, в плечо, в бедро, наконец! Да он каменный, что ли?! Или правду говорят, что Стражи, много лет проведшие на границе Проклятого леса, тоже начинают меняться?! Дядько мельком глянул на громадные дыры в своей несчастной куртке и со вздохом признал, что слегка увлекся с отвлекающим маневром. Теперь-то эту рвань наверняка придется менять — прорехи оказались такими большими, что носить куртку дальше будет просто неприлично. Белик, когда вернется, наверняка съязвит по этому поводу, а потом скажет, что скупая бережливость здесь неуместна. И, наверное, будет прав. Страж снова вздохнул, уже предчувствуя все эпитеты, которыми наградит его по возвращении дорогой племянник, и прикрыл блестящие необычными радужными переливами звенья кольчуги, которую почти никогда не снимал. А затем в который раз поблагодарил Гончих за то, что их стараниями некоторые полезные останки тварей Серых пределов стали переходить на заставы. Как, например, чешуя огненной саламандры, из которой был скроен его необычный доспех — тонкий, легкий и способный выдержать попадание в упор даже тяжелого арбалетного болта. Не зря мастера-гномы в Лунных горах только ахнули, завидев чудный материал. Но сейчас он знал, что должен поторопиться. Знал, что у него есть совсем немного времени, прежде чем маги ударят снова. Как знал и то, что не имеет настоящей защиты от их воздействия. Выдержать пару минут тяжелый взгляд или пришедшийся вскользь удар — да. Но открыто противостоять мощи ордена — для этого его сил явно не хватит. И доспех не спасет тоже: даже огненная саламандра не бессмертна. То, что на нем сейчас надета кольчуга из ее бесценной чешуи, только лишний раз это подтверждало. Где-то за спиной раздался новый рев от разорвавшегося заклятия, которому вторили грохот очередной развалившейся повозки и истошное ржание заметавшихся в постромках лошадей. Следом донеслись испуганные вскрики, чей-то болезненный вопль, а затем все потонуло в новом грохоте. Дядько поджал губы и сменил траекторию движения, ориентируясь не столько на резко обострившееся чутье, сколько на приближающиеся звуки новой схватки. Той, о которой оставшиеся на дороге караванщики не имели никакого понятия.