Ходить Белику было явно еще рановато: до молчаливого гаррканца он доковылял с большим трудом. Да и за шелковистую гриву ухватился так, будто ноги грозили вот-вот подломиться от слабости. Несмотря на это, Белик все равно решил ехать верхом, уже напружинил колени, чтобы взлетел гаррканцу на спину, но отчего-то вдруг замер и очень странно вытянул шею. Неугомонная сойка чирикнула снова. У Карраша широко раздулись ноздри. Шерсть на загривке встала дыбом, а в горле заклокотал зарождающийся рык, но Таррэн уже ощутил неладное — его второе сердце тоже встрепенулось. Эльф застыл, чутко прислушиваясь к малейшему шороху, и вдруг понял: они здесь не одни. А когда птичий крик раздался в третий раз, темный инстинктивно шагнул в сторону, под прикрытие густых еловых лап. Белик, словно и не помирал только что от усталости, с поразительной скоростью метнулся прочь, хоронясь за высокой травой и припавшими к земле еловыми ветвями. Бесшумно упал, перекатился и, наконец, стремительно уполз с открытого места, извиваясь не хуже иного червяка. В какие-то секунды достиг густого орешника, осторожно приподнялся, выглянул и… с неудовольствием констатировал, что они с проклятым эльфом действовали по одной схеме. Не сговариваясь, они укрылись в одних и тех же кустах, а теперь едва не дышали друг другу в лицо. — Торково семя! Куда ни плюнь, всюду в ушастого попадешь! — беззвучно ругнулся мальчишка. — Скоро ни пройти ни проехать будет! Таррэн не обратил на него внимания. Ему не надо было видеть врага, чтобы точно знать о его присутствии. Хватало неровного удара второго сердца, мимолетного дуновения чужой ауры, чтобы распознать опасность. Но кто? Где? Откуда взялся в этой глухомани? Сколько их, наконец? Пока он не знал. А недовольно сопящему пацану сунул под нос кулак, чтобы не вздумал высовываться или, упаси Создатель, разглагольствовать вслух. Тот, на удивление, понял: вжался в рыхлую землю, настороженно посверкивая крупными глазенками, а затем вдруг поднял над головой ладонь и принялся складывать пальцы в непонятные фигуры. Таррэн сперва ничего не понял, но вскоре сообразил: Белик подавал знаки Каррашу. Эльф успел углядеть только «молчать», «лежать» и «ищи», потому что они были знакомы ему по Бронлору и здорово напоминали манеру общения Бешеных лис во время рейдов в орочьем тылу. Таррэн пораженно застыл, лихорадочно размышляя, откуда об этом мог узнать Белик, но затем подивился еще одной мысли: каким же зрением должен обладать свирепый полукровка, чтобы в полнейшей тьме углядеть тонкие пальчики, сплетающиеся в подобие команд?! Он сам едва различал эти жесты, а Карраш с такого расстояния не должен был даже заметить! Но гаррканец не подвел: мигнув зеленовато-желтыми глазами, вдруг понятливо их прикрыл, дважды прянул ушами и как-то странно распластался по земле, умудрившись почти полностью скрыться в густой траве. Вокруг него почти мгновенно разлилась непроглядная чернота, начисто скрыв очертания массивного тела. Словно плащом, накрыла его темным пологом, и… внезапно Карраш исчез. Таррэн ошеломленно моргнул, но спустя какое-то время ощущение чужого присутствия полностью пропало, будто Карраш растворился в воздухе. Эльф рискнул даже приподнять голову, чтобы воочию убедиться, что он не сошел с ума, но гаррканца действительно не было. А на земле — там, где только что лежало его крупное тело, остались взрыхленные полосы и немалая куча вырытой земли, будто необычный зверь… к’саш! Будто он зарылся в нее целиком на манер гигантского крота! Или же уполз поверху, но при этом яростно загребая дико извернувшимися конечностями, как тюлень — ластами! Таррэн подавил желание немедленно выяснить все подробности у лежащего рядом мальчишки и снова втянул ноздрями прохладный воздух. Кажется, тихо? Пожалуй, даже слишком тихо. Особенно вон там, шагах в сорока левее, где неожиданно примолкли сверчки и затаилась молодая полевка… Эльф стремительным движением выхватил из-за пояса нож и, ориентируясь больше на чутье, чем на звук, с силой метнул оружие. Клинок мелькнул серебристой рыбкой и исчез в ночи, а через мгновение с глухим стуком вонзился в сосновый ствол. Эльф молча ругнулся, запоздало сообразив, что не только промазал, но еще и выдал себя неосторожным броском. А когда встретил тяжелый, полный понимания взгляд помрачневшего мальчишки, и вовсе едва сдержался: тот разве что пальцем не покрутил у виска и первым начал осторожно отползать в сторонку. Мол, люди, я не с ним и не имею к идиоту никакого отношения! Таррэн неслышно зашипел, но, признавая правоту пацана, сменил диспозицию, опасаясь, что неведомые гости уже торопятся им навстречу. А у него под боком — беззащитный малец, которого нельзя бросить. И даже плохонького доспеха нет — одна голая грудь и босые пятки. Нож всего один, и тот бесполезен. Лук остался в лагере, а от мечей в такой ситуации проку мало — если не видно, кого рубить, можешь хоть весь белый свет заплевать со злости, да только всадят стрелу из-за кустов, и привет родителям. Улучив момент, эльф юркнул за сосновый ствол, оказавшись рядом с насупившимся Беликом, и осторожно выпрямился, прикрывая собой беззащитного пацана. Его ладони обхватили рукояти родовых мечей, глаза безостановочно шарили по округе; он почти перестал дышать, в неимоверном напряжении ожидая развязки, и только поэтому различил едва заметный шорох чужих шагов. Откуда-то сзади. Таррэн молниеносно развернулся, отбрасывая замешкавшегося мальчишку за спину, и с готовностью пригнулся. Но потом поднял глаза и замер, наткнувшись сразу на три взведенных арбалета, с нескрываемым интересом изучающих его обнаженную грудь. — С’с-сош… — выдохнул эльф, безошибочно распознав агинцев с их извечно темными доспехами и закрытыми повязками лицами: трое наемников стояли в десяти шагах от него и без особых эмоций следили за эльфом, который оказался перед отвратительнейшим выбором. Таррэн аж содрогнулся от мысли, что ему, чтобы выжить, придется подставить под болты не готового к такому повороту событий сорванца. Да, увернуться даже от трех арбалетов Таррэн сумеет. Изогнется, пару мышц потянет, но все же сделает. Но мальчишка-то не эльф! Будь он хоть трижды тренирован, хоть как обучен, но он человек. И это значило лишь одно — Белик непременно напорется на болт. Однако если не отойти в сторону, то непременно нарвешься на них сам, и даже тогда мальчишка будет обречен… Иррадэ! Внезапно на сведенные судорогой лопатки Таррэна легли две удивительно твердые ладошки. Прохладные пальцы пробежались по его обнаженной коже как по струнам арфы, вычертив на спине вздрогнувшего от неожиданности эльфа ровный круг, из которого в разные стороны брызнули две выразительные стрелки. Так, понятно: маленький умник предлагал разделиться. Затем на коже вспыхнули сразу три вертикальные полосы, означающие агинцев, а немного поодаль и левее вдруг пролегла еще одна черточка… и Таррэн стиснул зубы. Как же он сам не заметил?! За дальними кустами прятался еще один человек и точно так же целился в него из арбалета! Но, что самое поганое, у всех четверых не было аур! Будто у призраков, у мертвецов! Как у того воришки в Аккмале! Вот почему они так близко подобрались! Вот почему он промахнулся! Неужели кто-то снабдил их антимагическнми плащами? Белик все с той же бесцеремонностью ткнул Таррэна пальцем в спину, а затем крест-накрест перечеркнул две правые линии — мол, эти твои. А затем самым наглым образом вытянул оставшийся на поясе темного нож. Да так ловко, будто всю жизнь тем и занимался, что обкрадывал доверчивых, невнимательных эльфов. От этой мысли Таррэн едва не расхохотался, но выбора все равно не было — он уже почти слышал звук срывающихся с лож арбалетных болтов. А потому не колебался — быстрее молнии рванулся вправо, одновременно выхватывая клинки, и метнулся к наемникам, молясь про себя, чтобы успеть. «Создатель! — мысленно взмолился эльф. — Никогда ни о чем тебя не просил, но сейчас умоляю: дай мне немного времени! Только чтобы успеть дотянуться до всех троих! А там, надеюсь, пацана не заденет: в отличие от меня, он не представляет для агинцев угрозы!» Наемники, видно, тоже так посчитали, потому что, игнорируя хрупкую фигурку Белика, разрядили все три арбалета в беззащитную грудь Таррэна. «Благодарю…» Длинный шаг, разворот, легкий шелест потревоженных листьев… он шел, едва касаясь земли, почти летел! Сейчас припасть на правую ногу, пропуская над головой свистящую смерть, затем нырнуть еще ниже и отточенным лезвием взрезать чужое тело, совсем так, как острый коготь вскрывает неподатливую устрицу. Потом новый рывок вниз и вправо, короткий взмах, выдох, плавный поворот, и одна дуга полностью закончилась, без труда разрубив податливую плоть вместе с доспехом и вернув поющий сак’раши в исходное положение. Вторая дуга еще длилась: с’сирташи как раз перехватил сорвавшийся с ложа второй болт, рассек его на две половинки и с угрожающим гудением вонзился в чужую шею. Там что-то отвратительно чмокнуло, хлюпнуло и порвалось, а наружу щедро хлынула кровь, кажущаяся в темноте почти черной. Темному эльфу понадобилось всего два удара его медленно бьющегося сердца, чтобы разобраться с парой ошарашенных агинцев. А еще — несколько секунд драгоценного времени и целое море напряженного ожидания. В себе-то он не сомневался, но вот Белик… почему-то его присутствие заставляло нервничать. Как там малец? Не задели его? Не ранили?! Таррэн змеей скользнул за спину третьего наемника и уже почти свел смертоносные мечи на его шее, как внезапно осознал, что тот и так уже падает навзничь. Из левого глаза агинца угрожающе торчала рукоять ножа. Ай да мальчишка, ай молодец! Эльф для верности все-таки смахнул мечами чужую голову и, закончив, наконец, движение, лихорадочно огляделся, силясь подавить нехороший холодок в груди и пытаясь понять, насколько шустрый пацан успел пострадать. Человек все-таки, да и сущий ребенок, хотя, по людским меркам, наверняка уже приближался к совершеннолетию. Ну где же этот малыш? Живой? Однако, к собственному удивлению, Таррэн не нашел Белика ни пришпиленным к дереву, ни лежащим ничком на земле. И вообще нигде, словно пацана от удара противника просто вышвырнуло с поляны и унесло куда-то в сторону. А что? Он худой, легкий… все возможно. Только спустя долгую секунду эльф смог нормально вздохнуть, потому что Белик, наконец, нашелся: он стоял на четвереньках шагах в десяти дальше и, наполовину скрывшись за кустом, шарил руками по земле, недовольно шипя сквозь плотно сомкнутые зубы. — Вот гад… чего тебе стоило упасть на другую сторону? Куда ж… а-а-а… вот ты где! — Мальчишка с удовлетворенным вздохом выполз обратно, сжимая окровавленными пальцами сразу два клинка — свой и тот, что недавно спер у эльфа. — Вот что значит чужое оружие: своим бы ни за что не промазал, а тут и балансировка другая, и вес чуток не тот… Эй, ушастый! Ты откуда это барахло взял?! В подвале подобрал? Или у дохлого бандита позаимствовал? Таррэн медленно вернул на место отпавшую челюсть, чересчур долго соображая, что наглый пацан не только увернулся от болтов, но и пришпилил парочку наемников всего парой изумительно метких бросков! Судя по телу крайнего, малыш в первый раз немного промазал, не привыкнув действовать чужим клинком, и только потом метнул свой, родной. — Ты в порядке?! — Да, — буркнул Белик, небрежно кинув эльфу его же нож. Таррэн машинально поймал клинок, все еще находясь под впечатлением, а пацан торопливо похромал к оставленному лагерю. Но даже так, кривясь от боли, умудрялся делать это совершенно бесшумно. Только незаметно потрогал живот под подозрительно липкой рубашкой и как-то очень уж поспешно отер ладонь о траву. Эльф без лишних слов нагнал мальца и пристроился бок о бок, уже не сомневаясь, что мудрый Страж успел привить племяннику полезные навыки, а природная гибкость и ловкость позволяли ему творить совершенно потрясающие вещи. Глядя на скупые, экономные движения юноши, Таррэн внезапно осознал, что доволен увиденным. Белик шел по лесу так, как не всякий сумеет: тихо и быстро. Бесплотной тенью скользил в ночи, сосредоточенно поглядывая по сторонам и настороженно прислушиваясь. Внезапно из-за деревьев донесся тихий свист, заставивший темного замереть на середине шага. Белик же, напротив, лишь широко улыбнулся и негромко свистнул в ответ, как-то странно вывернув губы и всего за секунду сумев трижды поменять тональность. — Малыш? — Дядько, сколько? — уже не таясь, в голос поинтересовался Белик. — Девять. — Ха! А у нас четверо! — У кого это — у вас? — с нескрываемым подозрением уточнил Страж, но почти сразу изумленно вскинул брови, обнаружив рядом с выбравшимся к лагерю племянником полуодетого эльфа. — Таррэн?! Гм… я что-то пропустил? — Никого не задели? — словно не услышал эльф. — Рыжему нос поцарапали, а остальные в порядке: Карраш вовремя нас предупредил и кое-кого сгоряча даже зашиб. А оставшихся мы уж хорошо встретили. Сам погляди — они не в обиде. Таррэн прошелся вдоль повозок, машинально считая про себя распластавшиеся на земле тела: один, два… вот этих ловко зарубили здоровенным мечом. Еще одного располовинили гигантской секирой. Кого-то нашпиговали стрелами. Двое оказались жестоко покусаны и изрядно потоптаны, словно по ним прошлась знаменитая тяжелая кавалерия Интариса, а последний… Эльф отпихнул от себя откушенную голову в шлеме и хладнокровно констатировал, что умный гаррканец воистину незаменим в ближнем бою. А еще — что у него на редкость здоровенная пасть, куда с легкостью помещается такой предмет, как чья-то глупая голова. — Чисто, — выдохнул Гаррон, вынырнув из темноты на пару с Ирбисом и Арканом. — Мы прошлись по округе, но других следов нет. Только эти и еще четверо, которых Таррэн и Белик так замечательно приложили. Похоже, больше никого в гости сегодня ждать не придется. — Интересно, откуда они знали, где нас искать? — в пустоту спросил Весельчак, старательно вытирая меч. — Чего тут знать? Дорога одна, до Бекровеля поворотов почти нет, да и те давно заросли. А после нас следов осталось море. — Ты сам-то в это веришь? Южанин мрачно глянул на недовольного товарища и вздохнул. — Я похож на дурака? Но о другом мне как-то не хочется думать. — А зря, — ровно отозвался Таррэн. — Оборотень мог и случайно на дороге попасться, но остальные… на агинцах очень уж удачно оказались эти славные плащики. Кстати, вы знаете, что у оборотня тоже была не видна аура? Седовласый нахмурился: подобная мысль ему тоже приходила в голову. — Хочешь сказать, они — из одного источника? — Таррэн, ты почему в таком виде? — изумленно обернулись светлые, пробежавшись глазами по босым пяткам темного, его распущенным волосам и особенно — по обнаженному торсу, поблескивающему в свете звезд мелкими капельками пота. Белик неожиданно хихикнул. — Это еще что. Видели бы вы его полчаса назад… Дядько поспешил прервать развеселившегося племянника. Но вот то, что Белик все еще стоял рядом с ушастым и не пытался его прирезать, было, по меньшей мере, странно. Неужто малыш наконец-то начинает привыкать? — Эй, рыжий! — обрадованно вскинулся Белик. — Хоть, я сейчас таку-ую новость сообщу, что тебе разом станет понятна вся глубина разницы между тобой и перворожденными? Вернее, не глубина, а очень даже длина? Седовласый мысленно охнул и, проклиная все на свете, ухватил стервеца в охапку, чтобы тот не вздумал делиться впечатлениями. Эльф ведь когда-нибудь прознает правду, и вот тогда с ним возникнут проблемы, потому что язвительный характер Белика давно ни у кого не вызывал удивления, но на некоторые темы шутить не стоило даже ему. — Уй! Дядько, пусти! — Цыц! Я кому сказал — угомонись! — Но я же только… — Белик! Еще одно слово, и я окуну тебя в ближайшую лужу! Таррэн, ты его что, уже искупал? Почему рубаха мокрая? Эльф непонимающе вскинул брови, а мальчишка поспешно вырвался и отпрыгнул в сторону. — Бели-и-ик… — вдруг угрожающе протянул Страж, заподозрив неладное. — Ну-ка, иди сюда. Почему ты мокрый?