— Да, кому-то из нас повезло, — лицемерно вздохнул Белик. — Жаль, что не мне… а вот скажи еще: что надо сделать, чтобы эльфа перестали называть темным? — Мм… перекрасить? — Не-а. Хорошенько прожарить. А если подкрасться и посильнее пнуть под зад, он приобретет замечательный малиновый оттенок. У меня вчера почти получилось, да жаль: Дядько испортил все веселье. — Я гляжу, ты не любишь темных? — усмехнулся Гаррон. — Зато ты, похоже, обожаешь. — Сдурел?! Юноша насмешливо хмыкнул. — Молодец, пацан! — воскликнул незнакомый молодой воин, показав большой палец, и хитро подмигнул. — Но в следующий раз на рожон не лезь: ушастые располосуют на длинные ленточки и не поморщатся. Никакие боги не спасут. — Боги? — с любопытством обернулся Белик, пробежавшись глазами по роскошной рыжей шевелюре говорившего. У него оказалось узкое хищное лицо, характерный разрез глаз с чуть опущенными наружными уголками, забавные веснушки на носу. На груди алела капелька охранительного медальона. Такие носили только приверженцы культа ста богов, чьи почитатели встречались в далекой Ланнии. На амулете взгляд мальчишки ненадолго задержался, на краткий миг стал необычайно острым, но почти сразу погас. — Ого! Ланниец? Воин кивнул: — Меня Весельчаком кличут. А вон тот мрачный тип, что сейчас нагло зырит на твоего гаррканца, мой напарник Аркан. Юноша одобрительно покосился на жилистого парня с правильным лицом, пронзительными черными глазами и тонкими усиками над верхней губой, который действительно внимательно разглядывал великолепного скакуна. — Да пускай смотрит, не жалко. Только чтоб дырку не протер, а то у моего Карраша шкура дорогая. Как я ее потом заштопаю? — Эльфов вон попросишь, — хохотнул рыжий. — Говорят, они магией чего хочешь залепят: хоть пробоину в судне, хоть дырку в заднице. — Ну, положим, не всякую дырку и не во всякой заднице. И потом, далеко не каждый ушастый владеет силой: только представители правящих домов да еще хранители. Остальные — так… пшик один, а не магия, — спокойно отозвался юноша. — К тому же своего Карраша я ни в жизнь не доверю ни одному эльфу, так что перебьются. — Откуда знаешь про магов? — полюбопытствовал Аркан, приблизившись к напарнику. — А гаррканец откуда? Где ты его нашел? — Это он меня нашел, — неохотно отозвался юноша. — Давно уже. Правда, мне пришлось в свое время повозиться, чтобы он научился вести себя прилично и наконец запомнил, кто есть кто… Карраш фыркнул и на полном ходу, стремительно извернувшись, вдруг игриво цапнул хозяина зубами за сапог. — Вот зараза! Отстань, плюнь! Фу! Кар-ра-аш… Гаррканец выплюнул обслюнявленное голенище и под дружный хохот караванщиков с непередаваемым достоинством отвернулся. Потрусил дальше с самым независимым видом, потряхивая длинной гривой и едва не мурлыча. При этом не только не сбавив темп, но даже с шага не сбившись. — Чудовище! — буркнул Белик, брезгливо отирая сапог о бархатную шкуру питомца. — В следующий раз останешься дома! Вот скажу потом Траш, что ты тут вытворял, она тебя живо на место поставит! — Отличный зверь! — щедро похвалил Аркан, с восхищением покачав головой. — Во сколько обошелся? Белик мстительно улыбнулся: — Дешево. Можно сказать, даром. Только что не приплатили в придачу! У гаррканца так выразительно вытянулась морда, что даже Гаррон не сдержал смех, не говоря уж об остальных: воины заржали так, что со впереди идущих телег народ стал испуганно оборачиваться, а мальчишка торжествующе усмехнулся. Под дружный гогот конь оскорбленно всхрапнул и неожиданно взбрыкнул. С силой подбросил наездника и буквально вышвырнул его из седла. Белик, на свое несчастье, именно в это мгновение высвободил ноги из стремян, собираясь протереть платком испачканный сапог. От мощного толчка его руки соскользнули с луки, в отчаянной попытке схватили воздух, и… потерявший равновесие пацан с яростным выдохом буквально взлетел. Уже в воздухе он приглушенно взвыл. Пролетел несколько шагов и по красивой траектории шмякнулся в дорожную пыль. Прямо под колеса позади идущей телеги. — Тпру-у-у… — вскрикнул перепуганный возница, с силой натягивая поводья, чтобы не затоптать мальчишку, но тот уже пропал из виду. В тот же миг громко заржали кони, которым впившиеся в губы удила причинили боль. Заскрипели деревянные борта, противно взвизгнули тележные оси, загрохотали копыта спешно подтягивающихся охранников, кто-то закричал, кого-то придавили… на дороге мгновенно образовался затор из застопорившихся подвод, проворно соскакивающих наземь воинов и нервно приплясывающих скакунов. — Чтоб тебя! — ахнул Весельчак, выискивая невезучего пацана. — Белик! Живой?! — Что случилось?! — Эй, вы там спятили?! — Кого еще придавили?! Гаррон ругнулся и чуть ли не бегом кинулся проверять, жив ли дурной мальчишка. Сунулся под телегу — пусто. Затем с холодеющим сердцем заглянул под ноги тревожно фыркающим тяжеловозам, обернулся, страшась наткнуться на окровавленные ошметки и раздавленные куски, — все, что осталось от глупого юнца, но того и след простыл. — Ах ты, зар-раза! — внятно прошипели вдруг откуда-то сверху. Южанин вздрогнул от неожиданности и вскинул голову, нос к носу столкнувшись с растрепанным и ужасно злым мальчишкой, каким-то образом оказавшимся не под телегой, а прямо в ней, как раз за спиной испуганно озирающегося возницы. Каким образом он сумел извернуться и отпрыгнуть от тяжелых копыт — один Торк знает. А теперь многообещающе поглаживал рукояти метательных ножей и неотрывно следил за коварной скотиной, вздумавшей так не вовремя поиграть. — Ты же знаешь: я предупреждаю только один раз! Карраш съежился и опасливо попятился, не отрывая от взбешенного хозяина испуганно-виноватого взгляда. Понял, что дело плохо, неожиданно мелко задрожал, а потом стремительно развернулся и позорно задал стрекача. — Ку-уда?! — Белик одним махом перелетел через высокий борт, поднырнул под брюхо одного из дорассцев и ринулся вдогонку, с подозрительной легкостью настигая поспешно улепетывающего жеребца. — А ну стой, мерзавец! Но гаррканец несся прямиком к жестким кустам на обочине, высоко вскидывая задние ноги и тараща ошалелые глаза, в которых горела нешуточная тревога. Нет, почти паника! В один миг он преодолел немалое расстояние, отделяющее его от спасительной стены деревьев, с отчаянно громким треском проломился через густой кустарник и помчался к маячившему впереди озеру, словно надеясь найти там спасение от разгневанного хозяина. Белик кровожадно улыбнулся и, чуть замедлившись перед непроницаемой зеленой стеной, бесплотным духом шагнул следом, скользнув между древесными стволами так легко и изящно, будто всю жизнь умел. Караванщики успели только изумленно моргнуть, как дорога вновь опустела, и лишь отчетливые следы в пыли свидетельствовали о том, что здесь совсем недавно прошли двое. Через пару долгих минут откуда-то издалека раздался испуганный всхрап, больше похожий на медвежий рык, громкий треск, словно перетрусивший гаррканец ринулся напрямик через сосновый бор, но не рассчитал и влетел на полном ходу в особо крепкий ствол. Затем послышался смачный удар, треск вырываемых корней и скрежет ломающегося дерева. Пошатнулась и неожиданно начала заваливаться стройная осинка, будто по ней со всего маха ударили тараном. Следом донесся отчаянно долгий скрип, еще один удар, смягченный густой листвой, и только после этого все окончательно стихло. — Что тут происходит? — хмуро поинтересовался герр Хатор, подъехав к озадаченно чешущим затылки охранникам. Эльфы молча оглядели шумное столпотворение и, поджав губы, отвернулись: это очень досадная задержка, которой можно было избежать, а ее виновник… Один Дядько не остался возле раздраженного купца и виновато оправдывающегося возницы, а сразу направил жеребца в сторону леса — к широкой просеке, которую проложил Карраш. — Белик? — Чего? — недовольно отозвалась чаща через пару томительных секунд. — Что произошло? У Карраша опять пробился стайный инстинкт? — Стадный инстинкт! Гонор решил показать, паскудник! — сварливо поправил Белик и вынырнул из-под разлапистых елей на дорогу. За его спиной раздался виноватый писк. — И нечего подлизываться, чудовище! У меня из-за тебя теперь синяк на заднице будет! — Чем ты его? — спокойно поинтересовался седовласый, по достоинству оценив выражение на морде опасливо выглядывающего из-за кустов Карраша: все еще напуганный, глаза огромные, виноватые, но вместе с тем — хитрющие. Мальчишка, выбравшись на дорогу, подчеркнуто медленно стащил с руки устрашающего вида кастет. — Как видишь, пригодился. Еще раз выкинешь подобное и отправишься домой, понял?! — негромко предупредил он, краем глаза следя за выбирающимся на дорогу гаррканцем. — Хватит с меня твоих выкрутасов. Один поход во дворец чего стоит! Дядько, можно я пока на телеге поеду? — Да ради бога. Может, тогда я смогу наконец спокойно вздохнуть. — Тогда я пошел отсыпаться. Карраш округлил глаза и отчего-то заторопился. Нагнал Дядько и Белика, с готовностью подставил бархатный бок, а затем умильно заглянул в посуровевшее лицо молодого хозяина и просительно заскулил: ну, прости, пожа-а-алуйста… — Ты наказан до утра, а вздумаешь снова показать характер — останешься один. Насовсем. Гаррканец с несчастным видом проводил глазами посуровевшего мальчишку, легко взлетевшего на ближайшую телегу. А затем уныло поплелся следом, прижимая уши, преувеличенно громко вздыхая и всем видом выражая искреннее раскаяние. Белик сдержал слово: до самого вечера добросовестно трясся на отчаянно громыхающей подводе, старательно не замечая полных надежды взглядов пристыженного скакуна, которого, как выяснилось, сиротливо пустующее седло угнетало гораздо сильнее, чем гневные окрики. Временами казалось, что Карраш сейчас заплачет, если хозяин не прекратит его позорить перед всем честным народом. Похоже, худшего наказания для него действительно не было, и оно заставляло его раскаиваться больше, чем шипастый кастет, которым недавно от души прошлись по черным бокам. Весь день вороной упорно держался рядом с сорванцом. Тяжко вздыхал, когда тот сердито фыркал или демонстративно отворачивался. Бессовестно подлизывался, всячески пытался привлечь внимание и с надеждой подставлял спину всякий раз, когда пацану надоедало сидеть в неудобной позе. Но мальчишка был неумолим — предпочел несколько раз пробежаться бегом, чтобы размять затекшие ноги. После чего гаррканец понял, что пощады не будет, заметно скис и потом лишь старался держаться поблизости, чтобы, не дай бог, не пропустить момент, когда молодой хозяин все-таки сжалится. Караванщики при виде этих странностей непонимающе терли затылки. Купеческие дочери поглядывали с любопытством. Дядько благоразумно не вмешивался. А пацан, устав от унылых песенок, которые без перерыва мурлыкал под нос угрюмый возница, принялся развлекать попутчиков шутками и коротенькими рассказами. Причем так удачно, что ехавшие впереди эльфы вскоре начали морщиться от громкого смеха, а потом и вовсе ускорили шаг, постаравшись оставить между собой и гогочущими людьми как можно большее расстояние. Герр Хатор, напротив, весьма заинтересовался причиной, по которой львиная доля его доблестных охранников постепенно подтянулась к одной из телег и временами ржала как ненормальная. Оставив уважаемых «послов», он приостановил кобылу, терпеливо поджидая, пока шумная повозка не приблизится, и напряг слух. — Или вот еще: встретились в лесу два эльфа — светлый и темный, — с воодушевлением рассказывал Белик. — Зашел у них спор о том, у кого уши длиннее. Начали сравнивать, даже палочкой померили, но к единому мнению все равно не пришли: каждому казалось, что второй мухлюет. А тут идет им навстречу гном, они к нему. «Ты, — говорят, — существо без предрассудков, вот и скажи, у кого из нас уши длиннее. Сто золотых, если не соврешь». Гном посмотрел снизу вверх, подумал, взял деньги, а потом ответил чистую правду: мол, нормальные мужики не ушами меряются… Его прервал исступленный гогот. — С-согласен… — простонал Весельчак, утирая выступившие от смеха слезы. — Надеюсь, тому гному удалось вовремя свалить? Мальчишка, сидя задом наперед, поболтал свесившимися с подводы ногами и хитро улыбнулся. — Об этом история умалчивает. Но не зря же говорят, что горькая правда лучше сладкой лжи? Боюсь, кое-кому придется смириться с этой страшной истиной… Хотите еще? — Давай, все равно делать больше нечего, — добродушно хмыкнул в усы Гаррон. Мальчишка с готовностью кивнул. — Встретились как-то в лесу эльфы, светлый и темный. Один тащил с собой гнездо пеструшки, а второй — пленного гнома. Время было позднее, зима, снегу вокруг — по пояс. Оба страшно устали, замерзли, а потому решили скоротать ночь на одной поляне… э-э-э, хватит ржать! Это не то, о чем ты подумал, рыжий… Ну так вот, разожгли они костер. Темный ради такого случая даже дровишек соизволил собрать, а светлый в порыве ответной щедрости предложил разделить свою добычу на двоих. «Хочу, — говорит, — печеные яйца на ужин»… — Развлекаетесь? — вкрадчиво осведомился герр Хатор, подобравшись к телеге вплотную. Белик моментально умолк, невинно потупившись, а всадники, вполголоса поминая демонов необитаемых земель и их прародителя Торка — рогатого владыку Нижнего мира, поспешили рассыпаться цепочкой вдоль всего каравана: купец платил хорошо, но и спрашивал за работу по полной. А они тут уши развесили, как последние лопухи. — Опять дурью маешься? — поинтересовался подъехавший вместе с нанимателем седовласый.