Вариант 35. Этот предмет совместим с вашим интерфейсом и строением. Предупреждение: эта пилюля будет вызывать непрерывные изменения в вашем мозгу. Предупреждение: у вас не установлен Нейтральный усилитель от корпорации «Валтай». Поскольку ваше биологическое программирование совместимо с этим Нейтральным усилителем, вам рекомендуется посетить Центр корпоративной пропаганды «Валтая» и обсудить возможности обновления. Доступны планы оплаты и наследования. Всё, что сохраняет жизнь лучшим из вас. Текущее биологическое программирование: обходчик Синдиката версия 47.002b. Человек. Приняв эту пилюлю, вы установите на ваш интерфейс следующее обновление: Текущая высота и скорость полёта. «И всё?» – подумал я. Высказаться вслух я не осмелился. Сначала испытал разочарование, но затем вспомнил, насколько дьявольски полезным оказалось последнее обновление. Можно было надеяться, что полезность этой штуки как-нибудь проявится сама. Я слопал пилюлю, возвёл глаза к потолку и произнёс: – Благодарствую, мозговые черви. И открыл следующий ящик. Первый нёс на себе логотип «Валтая». На этом же стоял спиральный галактический символ с буквами какого-то незнакомого алфавита. При виде всего этого Мордекай только пожал плечами. Ящик открылся, и в нём обнаружился плод, похожий на клубень батата. Я взял его в руки. – Это что ещё за говно… Корнеплод Торалин Алхимический материал. Эти редкие клубни растут только в земле, покрытой лавой. Встречаются очень редко. И никто их не выкапывает. А почему, знаете? Потому что вкус у них, как у собачьего дерьма, вот почему. Они совершенно бесполезны. Сказать честно, хочется, чтобы вас унесли черти за то, что вы заставили меня тратить время. – Откуда этот высер и почему он в серебряном ящике, а не в бронзовом? – Тип ящика определяется происхождением, ценностью, степенью редкости содержимого и ещё сотней факторов, – возвестил Мордекай и когтем выцарапал плод из моей руки. – Я ничего подобного никогда не видел. Встречал зелья, для которых нужны растения подобного рода. По большей части это мази для чешуйчатых существ. Специализация – исцеление. – Ты считаешь, они хотят, чтобы я приготовил из этого зелье? – Возможно. А возможно – взрывчатку. Возможно также, что это шутка для внутреннего потребления. – Мордекай возвратил мне штуковину. – У некоторых пород в разных мирах бывают весьма неприятные обычаи. Это вот, насколько известно, – традиционное брачное предложение. И всё-таки… у меня… в блокноте… рецепты многих зелий. Я их просмотрю и скажу тебе, если вдруг сложится. Заодно узнаю что-нибудь и о твоих грибах. Я кивнул. Решил, что обращусь к кулинарной книге. Там полным-полно страниц с рецептами зелий. Я уже читал названия настоек и описания их свойств, но не записывал для памяти ингредиенты. Пока же я забросил Торалин в свой инвентарь и узнал, что хотя он характеризуется как очень редкий, ценность его невысока – на уровне незаколдованных предметов одежды, которые я ещё не успел продать. И я снова возвёл глаза к потолку. – Спасибо вам за ямс[81], таинственные инопланетяне. Я скорее любитель картофельного пюре, но и это сойдёт. Как я полагаю. Я вернулся к обновлению от «Валтая». Теперь у меня появилась возможность добавить текущие скорость и высоту к своему пользовательскому интерфейсу. Перевёл тумблер в такой режим, чтобы мне демонстрировалась скорость моего движения только тогда, когда она превышает шесть километров в час. Прибор был оснащён множеством экранов, и они одновременно показывали разные скорости. Раздери меня дьявол, если я понимал, что это означало. К счастью, там имелся тумблер с надписью «Скорость относительно поверхности». Я выбрал этот режим, и вся прочая информация исчезла, остался единственный датчик, который извещал, что я стою неподвижно. С монитором высоты дела обстояли не менее сложно. Я щёлкнул тумблером, и на экране возникла целая страница информации, которой я не понимал. В качестве единиц измерения не предлагались футы или мили, зато присутствовали километры и метры; их я и выбрал. Выскочили очень большие числа. Я попробовал установить «Только над планетарным уровнем моря», но это решение оказалось ошибочным. Я узнал, что нахожусь на высоте минус девяносто две тысячи метров. Я понял так, что пребываю в девяноста двух километрах под поверхностью планеты. Это же безумие. Разве земная кора настолько толстая? Известно вроде: если спуститься достаточно глубоко, то вокруг будет магма, нефть и всякая липкая пакость. Но я всегда плевал с высокой колокольни на уроки геологии. Немного разобравшись, я нашёл наконец два экрана, которые снабдили меня нужными сведениями. Один был управляемым, и я настроил его на 0,00, чтобы получить расстояние до поверхности гробницы. Второй датчик показывал 8932 метра. На приборе значилось: «Гравитационная зона уровня моря». Если я понял правильно, то мы находились в девяти километрах над сектором воды. Сумасшедшая высота. К счастью, все коротышки, которым покорялись такие огромные высоты, в нашем пузыре не играли, но эта мысль тоже ощутимо действовала на нервы. Я даже не делал вида, что всерьёз изучаю эту науку. Если я правильно сопоставил данные, то мы находились на высоте, примерно равной высоте Эвереста[82]. А ещё это означало, что некрополь Ансера прямо-таки немыслимо огромен. Я не знаю размеров самого высокого в мире здания (до краха мира), но его высота даже не приближалась к тысяче метров[83]. Мы были обязаны поддержать застрявших в усыпальнице мозгляков настолько, насколько это было в наших силах. Ведь если у них ничего не выйдет, то нам придётся переться туда, коль скоро мы выяснили местонахождение замка гномов. Чего я не хотел. * * * Буря закончилась, и город её пережил. Верблюды не стали сворачивать покрытие, как это делалось обычно. Лэнгли сообщил, что у главных ворот появились стражники, и верблюды занялись устройством системы противовоздушной обороны для всего города. Входить и выходить пока не запрещалось, но всех путников стражи расспрашивали о жабах Грульке и гномах: не встречались ли поблизости те или другие. Оставалось четыре часа до того момента, когда гномам станет известно наверняка, что их заложник мёртв. Возможно, бомбы начнут падать через пять часов. Невозмутимый, благодушный город испарился, уступив место городу осаждённому. Теперь в моём инвентаре имелись четыре усовершенствованные ракеты. С помощью Мордекая и Стола сапёра четвёртого уровня я сотворил ракету, которая могла бы взлететь на нужную высоту. Точнее не узнать, пока мы не проведём испытание. Обстоятельства складывались так, что вот-вот нам должна была представиться прекрасная возможность испытать новую модель. Случай, который придёт на помощь и нам, и команде Гвен внизу. Когда Катя и Пончик вернулись из клуба «Десперадо», я как раз стоял у входа в «Палец», поджидая их. Они провели в «Десперадо» все два часа бури. Катя намотала на шею боа из перьев. Монго шагал самостоятельно, на нём тоже красовалось боа, оно свободно свисало с его шеи. Динозавр не переставая щёлкал зубами на своё украшение, и перья разлетались в стороны. Пончик и Катя вместе побывали на «Параде пенисов». – Что, правда? – не удержался я. – Ещё восемь визитов, и бесплатный танец от «Анаконды» – мой! – торжествовала Пончик. – Подождите, подруги, сколько же денег вы собираетесь потратить в этом месте? Пончик проигнорировала мой вопрос. Она плясала на спине Монго и кричала: – Эй, эй, угадай новость, Карл! У меня ящик от принцессы Д-Надии! Пока только бронзовый, но я клянусь, что там что-то сногсшибательное! – Ты не получила тот ящик, о котором упоминала Лойта? – Нет ещё. Она прислала сообщение: ящик, мол, придёт сегодня немного погодя. Она сказал: спонсор хочет удостовериться, что мы пережили бомбёжку, прежде чем высылать образец. Это же приключение, скажи! Я открою подарок принцессы Д-Надии, не сходя с места! Кошка и Монго растворились за дверью. Мы с Катей проводили их взглядами. Катя посмотрела вверх, но небо до сих пор было закрыто навесом. В час сумерек, надо полагать, весь город был погружён в темноту. – Птички не было? – Пока не было, – ответил я. – Как прошёл урок с молодым пауком и вторым пацаном? Катя развернула перед ними общую карту всей структуры и тщательно прочертила дорогу к другому городу, примерно половину пути до склепа. Если предположить, что через двадцать четыре часа мы все будем живы, то они встретятся со своими и устроят привал. В нижней части некрополя имелись значительно более просторные помещения, и карта часто показывала только выход через потолок и через пол. Чтобы спускаться, требовались лестницы и канаты. – Подземники не настолько плохи, как Луис и Фирас, – заметила Катя, – но совершенно разбиты. Их можно понять, но они очень напряжены. Перенапряжены. Я рассмеялся. – Мордекай сказал о тебе почти то же самое, когда мы впервые встретились. Он увидел в тебе обречённость. Ну, а этих мы называем мародёрами гробниц. Катя не нашла эти определения забавными. – Если что-нибудь случится с этим несмышлёнышем Бобби, погибнет вся команда. Только он способен распознавать ловушки, и несколько штук он уже пропустил. Его спутники запускают в туннели других, потому что Бобби слишком ценен, и те, другие, умирают прямо перед ним. Они рассказывали о такой ловушке: из пола торчат иглы и запускают в кровь обходчика зелье, которое заполняет все полости его организма плотоядными жуками. – Её передёрнуло. – Может быть, ты сумеешь сделать для них какую-нибудь не особенно мощную взрывчатку? Что-нибудь такое, что можно катить впереди себя и уничтожать ловушки. – Им помогло бы что-то вроде Пончикова Часового утроения, – сказал я. – Что-то такое, что позволило бы создавать миньонов и управлять ими. Твой паук – псионик, он мог бы попытаться найти что-нибудь. Я нисколько не сомневаюсь, что в этом городе найдётся то, что им поможет. Ситуация у них пакостная, но выход должен быть. Катя откашлялась. – Они без конца спрашивают, когда мы будем штурмовать замок. У меня сложилось впечатление, что они хотят отступить и дождаться нашей помощи. Я тряхнул головой. Вот же нелёгкая. – Нам надо их подтолкнуть. У нас нет времени на выжидание. – Я согласна. И сделала кое-что. Я солгала. Сказала им, что мы не планируем заканчивать действия в секторе воздуха, пока крайний срок не приблизится. – Она взглянула на меня, и тревога в её глазах была очевидна. – По крайней мере, я надеюсь, что это была ложь. Я инстинктивно снова взглянул вверх. Защитный парус, отработавший воздушный шар, что бы это ни было – поблёскивал в скудном свете. Мимо продефилировал верблюд на ходулях, он зажигал светильники по всему городу. Я знал, что «Бесплодная Земля» по-прежнему висит над водой. Но пока мы дожидались явления другой сущности. – Приближается, – сообщила Катя. – Я вижу на карте точку. Я уловил тяжёлое, сердитое жужжание летучей твари. После беседы с Гвен о секторе земли я попробовал расспросить владельца бара «Палец», но верблюд не был расположен делиться со мной чем бы то ни было. Зато Коробка Сока с радостью проинформировала меня обо всём, что касалось босса района, – в обмен на золотую монету. Имя птицы было Рукус[84], и представлял собой он титаническую версию обычного стервятника. И наведывался в город каждый вечер после бури. Эта птица была наполовину биологическим, наполовину механическим объектом. Киборг в стиле «стимпанк». Коробка Сока утверждала, что ей невдомёк, почему механические птицы тянутся к этому городу, тогда как вся среда здесь чисто биологическая. Проститутка сказала, что эти птицы остались в окрестностях, выжив либо после неудавшегося вторжения гномов, либо и раньше существовали в этой местности. В «эру охотников за сокровищами», как она выразилась. Патруль Бездельников обходил Рукуса стороной, хотя хищных птиц нормальных размеров был обязан отгонять, едва они покажутся. – Если она летает над городом каждую ночь, почему нельзя подстрелить её противовоздушной ракетой? – спросила Катя. – По всей видимости, когда-то в этих краях был и третий верблюжий город, – предположил я. – Его жители попытались подстрелить птицу, и добром для них это не закончилось. Щёки Кати побелели. – И ты намерен сражаться с этим чудищем?