– Тогда мы стреножим его и оставим здесь, – предложил я. – Если мы дотянем его до следующего этажа, может быть, там ты сможешь сделать своё зелье. Мордекай покачал головой. – Извини, малыш. Не пройдёт. Что ты собрался предпринять? Закинуть его на плечо и так спускаться по лестнице? Вы из разных партий, и вас разделят в любом случае, как только вы окажетесь на следующем этаже. И даже если он будет стреножен, он все равно сможет активировать заклинания. Ситуация оказывалась нерешаемой. Я обернулся к Коробке Сока, которая, скрестив руки, наблюдала из-за наших спин. – Ты прикасалась к нему. Ты можешь сделаться одним из этих червей, проникнуть в него и вытащить ту тварь из его головы? – Нет, – сказала она. – Твари чересчур малы. И я не стала бы этого делать, даже если бы могла. Слишком гадкая это штука, чтобы о ней просить. Катя выстрелила в него снова. Осталось шесть штук. Элли: «Он говорит: «Эта женщина одержима яростью и отчаянием, и каждая минута, что я с ней нахожусь, хуже предыдущей. Ты забрал у неё сферу, но она всё равно может причинить тебе вред»». – Что за сфера? – спросила Пончик. – Она у меня. Я быстро осмотрел объект, находившийся в моём инвентаре. В первую секунду меня сбило с толку слово. Затем я прочитал описание. Небесная граната Эти шарики веселья изобрели послушницы Энио[127] в эру первого Просвещения, когда боги сражались между собой за последователей. Послушницы нисходили на селение и убеждали жителей, что их богиня лучше остальных и почему это так. Если поселяне не падали на колени в немедленном молебне, монахини обращались к более агрессивным методам ведения кампании. Монахиня бросала Небесную гранату, которая прямо призывала Энио в селение или город на шестьдесят секунд. Обычно этого бывало достаточно, чтобы обратить умы тех, кто остался в живых. Небесные гранаты вызывают следующие эффекты. Если владелец гранаты посвятил себя какому-либо божеству, то граната призовёт это божество на шестьдесят секунд. При этом владелец получит 60-секундную ауру Божественного вмешательства. Если владелец не является поклонником определённого божества, призывается случайный бог. Бафф Божественного вмешательства не присуждается. Зачем Мэгги понадобилось призывать бога? Только для того, чтобы убить меня? Казалось бы, овчинка выделки не стоит. Я припомнил, что она начала говорить. Звучало так, как будто она хотела предложить сделку. Тот факт, что Катя получила средство противодействия от принцессы Громады, означал, что граната могла прийти лишь из одного источника. Из империи Черепов. – Крис, Мэгги поклонялась Груллу? Пришлось ждать, пока ответ пройдёт через фильтр Имани и Элли – мы могли контактировать с Крисом только через них. Так что у меня было время на то, чтобы осмотреть гранату в своём инвентаре. Лишь убедившись, что взрывное устройство не приведено в действие, я перебросил гранату Мордекаю. Его глаза расширились при виде устройства. – Это очень дорогой и редкий предмет, – заявил он. – Их будет достаточно на девятом этаже, особенно ближе к концу. Кто-то хорошо раскошелился для того, чтобы предмет оказался в её руках. Но это зашкал. Всё равно что убивать таракана кинетическим ударом. – Вот и я так подумал. – Ты систематически унижал принца Маэстро и его семейство, – заметила Катя. – Они должны были уничтожить тебя, чтобы сохранить лицо. Если ты умрёшь до того, как они тебя убьют, возможно, это будет не менее плохо. – Да руки у них коротки, – заявила Пончик. – Ну, точно. Если они не могут убить одного человека, который даже не носит штанов, куда им управлять межгалактической империей? Без обид, Карл. Я хотел было послать Пончика куда-нибудь после того, как она заткнётся, но тут пришёл ответ Криса. Элли: «Он начал, но его оборвали. Дескать, его возможность рассылать сообщения блокирована на тридцать минут. Он сказал: «Это не Грулл. Она поклоняется богу по имени Алгос[128]. Это его должна призвать граната. Первым спонсором Мэгги является принц Маэстро, вторым стал кронпринц Дюжий, его брат. Они же и мои спонсоры. Они дали ей свиток, который позволяет выбрать, какому богу поклоняться. Я получил ящик с картинкой, на которой был Алгос, так она и поняла, кого ей выбрать. Она получила гранату сразу, как только мы оказались на этом этаже. Эта уродина добралась до нас в зоне безопасности и сказала…» Вот и всё сообщение». – Боже правый, – произнёс я, когда Катя снова выстрелила в истукана. – У Мэгги двойное спонсорство, и все четыре источника – в империи Черепов». Не мешкая, я перебросил сообщение по чату Мордекаю. Мордекай: «Непохоже на официальное спонсорство. Возможно, кто-то подкупил кого-то, чтобы устроить Мэгги встречу наедине в зоне безопасности. Такое случается, только об этом не полагается говорить вслух. Я подозреваю, что раса Мэгги не вправе поклоняться Груллу, поэтому им приходится искать другого бога, который выполнял бы для них грязную работу. К тому же вероятно, что они не хотят снова доверяться принцу Маэстро. Скорее всего, он загубит план и будет и дальше бесчестить семью. Алгос – бог боли. Он в секунды перебьёт всех в городе. Он – тот бог, которого стоит выбрать, если твоя цель – заставить жертву страдать». – Этот тип, Маэстро, бесплатно арендовал жильё в твоей голове, – сказала Пончик. – Печально. Я начинаю думать, что он влюблён в тебя. – Его сестра прилично потратилась, чтобы помешать ему, – добавила Катя, глядя вниз, на обездвиженную фигуру Криса. – Мне тоже никогда не нравился мой братец, – сообщила Пончик. – Он всегда считал себя лучше, чем мы все. – Твоего брата продали больше чем за десять тысяч долларов, – заметил я. Пончик изобразила плевок. – Не помню, чтобы видела его с какими-нибудь призами. Катя в очередной раз выстрелила в Криса. Наше время истекало. Грандиозность проблемы давила на плечи всё больше. Я чувствовал, как во мне нарастает отчаяние. – Сейчас я переверну его, вскрою его затылок и выцарапаю оттуда Мэгги голой рукой. – Карл, – воскликнула с тревогой Катя, – это не поможет! Ты убьёшь его. – И тебе не забраться туда, – добавил Мордекай. – Его голова – цельный камень. Паразит внутри его мозга, а не прицеплен к нему, как рюкзак. – Да чёрт же подери. Почему я один должен предлагать решения? Блин, что же нам делать? – взвился я. Но я знал ответ. Мы все знали. И от этого груз давил ещё сильнее. Ты не сможешь спасти всех. Карл: «Имани, прости меня». Она не ответила, и от этого я почувствовал себя ещё гаже. Положил ладонь на плечо Криса. Оно было горячим, но не непереносимо. – Эй, Крис. Я знаю, ты больше не можешь отвечать, но твой брат хотел, чтобы я передал тебе: он любил тебя и жалел, что не сказал тебе об этом. Мне жаль, что я не смог тебе помочь. Катя положила руку мне на плечо. – Карл, у тебя ещё нет черепов. У меня есть. Позволь мне это сделать. – Нет, – ответил я, формируя рукавицу. – Все отойдите назад. – Будь осторожен, – предупредил Мордекай. – Когда он умрёт, лазутчик останется живым. Она вырвется из его головы и постарается вселиться в кого-то ещё. – Вовсе я не собираюсь его убивать, – отозвался я. Вся небольшая группа сделала несколько шагов назад. Над неподвижным изображением Криса остались только Пончик и я. И у нас оставалось двадцать секунд. – Карл, – окликнула меня Пончик с моего плеча. – Что? – Не сердись на меня. На улице открылась большая яма, и в ней мерцало силовое поле, отделявшее наш сектор от следующего. Статуя Криса втянулась туда и исчезла, потом с грохотом упала где-то в тёмном пространстве внизу. Раздался всплеск. Я приземлился примерно в футе, в мерцающем поле. Стоял над силовым полем, как будто оно было стеклянной поверхностью, и в изумлении рассматривал его. – Лучше выйди из ямы, не то тебе отрежет ступни, когда я запущу заклинание, – предупредила меня Пончик. – А папе это не понравится. – Мать твою, Пончик. Что за хрень? – Ты не убийца, Карл. По крайней мере, не убийца людей. Ты нахлебался всякого зла, убивая неигровых персонажей. И как на тебя повлияет убийство одного из твоих друзей? Я не допущу этого. Не вынесу, если ты погрузишься во мрак. – Пончик, он просил у нас помощи. Сейчас её убрали, а Крис по-прежнему… Черт подери, тебе нельзя было это делать. Это было ошибкой.