В девятистах шестидесяти метрах от этого места – снайпер отложил в сторону бинокль и пододвинул к себе приклад снайперской винтовки, цевье которой опиралось на свернутое тугой скаткой верблюжье одеяло. Пробормотав для успокоения короткую молитву, он начал отсчитывать деления, вспоминая поправки. – Брат… ты просто не понимаешь, что говоришь. Тебе надо встретиться с моим пленником и переговорить с ним. Он покажет тебе, как мы заблуждаемся. Он покажет тебе и всем дорогу к победе над руси. – Если он что и покажет… – сказал Бадр – так это только дорогу в огонь, по которой уже идешь ты и зашел достаточно далеко. Я вижу брат, что ты впал в ширк и вот – вот выйдешь из ислама. Это все потому, что ты пригрел у себя на груди змею – жида, который обольстил тебя, заставил свернуть с истинного пути. Поэтому, как военный амир я приказываю тебе привести твоего жида сюда и ты сам, на глазах у моджахедов зарежешь его. Тем самым – ты подтвердишь, что ты по-прежнему правоверный и крепко держишься уммы. – Ты должен прочитать книгу, ты все поймешь, как прочитаешь эту книгу. Это книга, которую, написал Троцкий. – Ты поддался еретическому жидовскому учению, придаешь Аллаху сотоваришей и даже сам не замечаешь этого. В девятистах шестидесяти метрах от этого места – снайпер нажал на спусковой крючок снайперской винтовки Мосина-Смиирницого, заряженной патроном типа «Д», дальний – и пуля отправилась в полет. – Клянусь Аллахом, брат, я ни на секунду не усомнился в том, что нет на небе божества кроме Аллаха и у нет сотоварищей. Но я… Голова военного эмира взорвалась от попадания винтовочной пули, кровь и мозги брызнули на камни. Тот, кто стрелял – впервые выстрелил по цели в три года, а в восемь – сам охотился в тайге, добывая пушного зверя. Промахиваться он не умел. – Стреляют! Ихван вскочил с места – и тут же его как молотком ударило. Ноги отказались ему повиноваться, и он упал. – Аллах акбар! Боевики всполошились. – Батих! Батих![78] – Стреляйте! – крикнул кто-то уже на английском Затрещали выстрелы, боевики стреляли во все стороны. Еще один – подстреленный – рухнул в костер, одежда на нем вспыхнула – Аллах Акбар! Кто-то из боевиков попытался бежать к подстреленному эмиру – но упал. – Он справа! Справа! Трассеры – били в скалу, взрываясь разноцветными искрами. – Стреляйте! Еще один – упал и покатился по склону – Слева! Слева! – О, Аллах, они везде! Стреляли уже во все стороны. Ихван, придя в себя от болевого шока – попытался ползти – Аллах! Аллах! Кто-то подскочил к нему и потащил за собой. Другой – догадался бросить в костер пук сухой травы – пошел белый, плотный дым. – Уходим! – Нет! Надо убить неверного! – Надо уходить Один из боевиков, прибывших к месту встречи с Бадром – ударил другого, тот упал, полетел на спину – Трус! Оскалившись, упавший выхватил пистолет и дважды выстрелил в сородича. Тем временем – снайпер перезарядил винтовку, только этим и объяснялась небольшая отсрочка. Шансов у боевиков не было – они его не видели, а убить могли только случайной пулей. Девятьсот с лишним метров – по-другому и не бывает. – Надо… Кричавший это – поперхнулся словами, всю левую часть лица снесло пулей – и он с размаху упал… – Стреляйте! Дым – неторопливо плыл вниз, не скрывая суетящихся боевиков – Прикрой! Двое боевиков – потащили раненого амира к пещере. Трое – остались прикрывать. – Кара… Аллаха… Пулемет, только что частивший со склона, большая редкость у боевиков – заглох на полуслове. – Еще немного… – А-а-а-а… Один из боевиков – не удержался и покатился вниз на гальке… Боевики – втащили амира в пещеру. За каменными стенами – смолк последний ствол: стрелять было просто некому. Снайпер – убрал всех, одного за другим. – О, Аллах Всемогущий – вымолвил боевик – Надо пойти и забрать тела братьев! – Замолчи! С выпученными глазами, с искусанными в кровь губами, раненый – Ихван был страшен – Они сейчас у шайтана! Их постигла кара! Кара Аллаха! Аллах – покарал нашего брата Бадра за то, что он усомнился в мудрости Аллаха, и в том, что Аллах за справедливость! Он встал на сторону богачей – и Аллах покарал его! Кара Аллаха! Кара Аллаха! Боевики переглянулись. Сказанное – было полным ширком и вполне возможно, что амир начисто сошел с ума. С другой стороны – утверждать обратное, значило идти назад, под пули снайпера. А это – никому не хотелось… И потому – старший из оставшихся в живых боевиков – склонил голову – Что будем делать, эфенди? – Надо уходить отсюда! Иначе – Аллах покарает и нас… Двое боевиков – подхватили раненого и потащили вглубь пещеры. * * * Ранение оказалось тяжелым – настолько тяжелым, что по меркам гор требовалась ампутация. Вообще, в горах практиковали чрезвычайно примитивные методы лечения: например, огнестрельные ранения врачевали, закачивая в рану мед горных пчел. Но врач – он все-таки был настоящим врачом, пусть одновременно с этим и убийцей. И потому – Ихван не только выжил в его руках, но и сохранил обе ноги. Еще через месяц с небольшим – врач, поставив на ноги Ихвана, и обучив методам врачевания нескольких людей в отряде – решил их покинуть. Они вывели его к дороге – маленький зародыш великой армии. Им больше ничего не было нужно. Потому что у них теперь – была цель. Теперь – они были не просто грабителями и налетчиками – они были людьми с цель. А как сказал один мудрец – тот, кто знает «зачем» перетерпит любое «как»[79]. Теперь – каждый из них знал – «зачем». – Да сделает Аллах твой путь легким и удобным – напоследок сказал Бадр, по обычаю целую новообретенного брата в обе щеки. – Да поможет Аллах и тебе, хоть я и не правоверный и не могу просить его об этом – сказал доктор – помни, о чем мы говорили, и помни слова великого царя Сулеймана «Если будешь не ленив, то, как источник, придет жатва твоя; скудость же далеко убежит от тебя»[80]. Будь терпелив и точи стену как камень – вот увидишь, она рухнет. – Я все понял, брат. – Я найду тебя. Найду, когда будет нужно. Я буду помнить про тебя. И про вас всех. Доктор – поднял свой мешок с пожитками и пошел по дороге к побережью. Отряд – заторопился в горы… * * * Через несколько дней – вооруженный отряд ночью напал на полицейский пост. Служба велась из рук вон, потому захватить отдаленный пост не составило труда. Но дальше произошло нечто необычное – бандиты убили только офицера, а всех солдат отпустили, хотя и разоружили. Изумленные солдаты рассказали – конечно, не начальству – что главный среди налетчиков сказал, что они убивают только богачей и офицеров. А солдаты – солдаты такие же люди, как и крестьяне, братья в вере и судьбе. И им следовало бы оставить службу и служить только народу, защищая его от алчных бандитов.