Мы появились сбоку от червоточины. Так близко, как только позволял вражеский Ком. Отсюда нас было видно. И, самое главное, тварей здесь почти не наблюдалось. Да и чего им, спрашивается, тут делать? Основная заваруха шла поодаль, и туда устремилось все внимание иномирцев. Земля содрогалась от одновременной поступи огромных особей и мощнейших созданий этой Вселенной. Небо дрожало от ударов мечей. Трава пригнулась от порывов ветра, исходящих от сражающихся. Никогда прежде Атрайн не видел битвы, подобной этой. Но я смотрел совсем в другую сторону. – Сергей, я могу ошибаться, но вроде при перемещении в пределах одного мира одежда не развеивается? – спросила Рис. – Так это не относится к призванной, – ответил я, глядя на ее обнаженную грудь и доставая Ком. – Наверное. – Только ману зря тратить, – фыркнула девушка, призывая балахон. Я лишь пожал плечами. И еще ощутил какую-то странную эманацию одобрения, исходящую от Балора. Будто ему данный фокус тоже понравился. Ладно, не время наслаждаться человеческой анатомией. Я махнул рукой, и мы побежали к червоточине. Не так быстро, как могли бы. Все-таки среди нас была смертная. Не учел я лишь один момент. Рис уже давно что-то или кто-то большее, чем обычная Ищущая. Надо было вспомнить хотя бы тот случай, когда она шустро удрала из кузни. Вот и сейчас девушка удивила. Смертная припала к земле, коснувшись ее руками, оттолкнулась и сразу опередила нас на несколько шагов. Ничего себе прыть! В матрице внезапно встал образ лабиринта и твари, что передвигалась подобным макаром. И гналась она за мной. Ага, очередные вьетнамские флэшбеки, то есть воспоминания из прошлой жизни. Я прибавил ходу и принялся догонять Рис. А на бегу разглядывал, как идут дела у наших Братьев. Среди белесого, колышущегося моря яркими звездами сверкали три Архонта. Иномирцы разбивались о них, словно корабли, унесенные прибрежным течением и налетающие на острые скалы. Мелькали белые мечи, с легкостью отделяя лишние головы и отростки-пальцы от тел. Но иномирцы все перли. Пренебрегая инстинктом самосохранения, ведомые общей целью и жаждой убивать. Вратари успешно вели сражение, но именно сейчас время работало против них. Несмотря на огромные потери, особей становилось все больше. Они брали наших в кольцо, заставляя медленно, но верно отступать, тесниться друг к другу. А червоточина все исторгала новых и новых тварей, которые тут же бросались в бой. Сколько их там? Тысячи, десятки тысяч? И ведь это все старшие особи, не молодняк. Последние, наверное, вообще не подлежат никакому счету. Я представил, что произойдет, когда Керрикон будет готов не только расширить данную червоточину, но и открыть новые порталы в другие миры. Эти волны сметут все живое. Мы и раньше представляли, что война будет нелегкой. Но, получалось, что никакого сопротивления попросту не случится. Бесчисленная орда тварей набросится на эту Вселенную, как рой саранчи. Единственный вариант – отобрать Керрикон и закрыть проход. Всего-то и делов. Чем ближе мы подбирались к червоточине, тем больше она внушала мне ужас. Дорога в логово тварей, мертвый мир, где особи уже уничтожили все, до чего могли добраться. Портал, который был нужен им, как смертным воздух, для дальнейшего развития своего вида. И неслучайно, что именно сейчас нас заметили. Поток иномирцев разделился, как река, наскочившая на огромный валун, и к нам потекла тонкая струя. Совсем немного особей в общем масштабе. Всего каких-то три-четыре десятка. Как бы я ни был уверен в Рис, но сейчас достал меч с вкраплениями Интурий. Балор, Рунд и Свет сделали то же самое. После успеха с кузницами, Братья немного разжились правильным оружием. И, конечно же, моему отряду, как диверсантам с невероятно важной миссией, выделили лучшие мечи. Балор отказался заменить свой клинок, и я последовал его примеру. Как-то привык уже к весу меча и балансу. А учиться в короткий срок заново не видел смысла. Именно в тот момент, когда я решил, что меч все-таки придется пустить в дело, Рис остановилась. Она выпрямилась, замерев лишь на мгновение, а волна, бежавшая на нас, даже не дрогнув, промчалась мимо. Иномирцы огибали отряд, устремляясь к остальным Вратарям. Тем, кого можно было убивать. Тем, кого никто не защищал из них самих. И именно сейчас у меня родилась гениальная и сумасшедшая мысль. Хотя обычно два эти эпитета соседствовали. Я сначала окинул взором сонмище иномирцев, пытаясь вычленить того самого, а после перевел взгляд на предателей. Ну да, конечно. Предводитель тварей и не собирался сражаться. Он смотрел на смертоубийство со стороны. Но, что самое главное. Именно эта особь и «охраняла» бывших Братьев. Интересно, что случится, если убить иномирца? Но этот вопрос был из разряда гипотетических. К тому же я заметил, что наш марш-бросок привлек внимание того, ради которого вся эта вакханалия и затевалась. Молчун крикнул что-то своим подчиненным и… устремился к нам. – Говорю сразу, я долго не протяну, – сказала Рис. Ее голос был чужим. Визгливым и тонким, как волос, но в то же самое время девушка еще оставалась человеком. Насколько это вообще было возможно. – Слишком много особей, слишком. На ее лбу проступили вены, жилы вздулись под кожей, а из белых, слепых глаз потекли тоненькие струйки крови. Я мог только подозревать, каких колоссальный усилий стоит ей распылять интерес тварей, чтобы те не обращали внимания на нас. – Рис, долго и не надо. Скоро все закончится. Мы продолжали движение по инерции, но уже значительно медленнее. Да это было и не важно. Потому что с дальней, безопасной части равнины, во главе небольшого отряда к нам несся Молчун. Хотя об отряде это я так сказал, к слову. Старший Брат сильно оторвался от них. Думаю, когда те подоспеют, все будет закончено. К тому же Молчун успевал лавировать между мчащимися тварями, зачастую особи сами старались обойти его, тогда как его приспешникам иномирцы заметно мешали. Вратарям не хватало реакции, чтобы быстро продраться сквозь них. Я еще раз пожалел, что не могу убить того самого главнюка из белых тварей. Вернее, у меня была одна способность. Но я приберегал ее ради Старшего Брата. – Почти, – негромко сказал я. В самый последний момент мы встали. Рис скрылась за нашими спинами, Балор вышел чуть вперед, готовый принять основной удар на себя. А перед Старшим ровными рядами стали появляться Оружия Эха. Небольшой заслон, который не сможет остановить, но задержит Молчуна. Свяжет его боем, пока мы будем активировать остальные способности. По поводу заклинаний – большая часть была бесполезна, урон других минимален. Поэтому мы не собирались их использовать. Я же смотрел, как Балор превращается в Архонта. Становится могучей боевой формой совершенного Вратаря. А Рунд и Свет за его спиной готовятся вступить в бой, если Брат не сможет остановить Молчуна. Точнее, когда это произойдет. Мы не испытывали никаких иллюзий. Был всего лишь один шанс, если Старший отвлечется. И этот шанс лежал в инвентаре. Менять интурный меч на Грам я пока не собирался. Молчун еще далеко. Он смотрит, оценивает, рассуждает на ходу быстрее, чем мы все вместе взятые. Даже через Оружия Эха почти перепрыгнул, как боевой конь через палисад. Но призванные Балором связки (у него они вышли намного больше по размерам, чем у остальных) подскочили вместе со Старшим, преградив путь. И Молчун сбился. Точнее, он принялся яростно расшвыривать Оружия. И делал это мастерски. Но тот темп боя, который Старший сам же выбрал, оказался сбит. Молчун злился. Я буквально чувствовал это. И вся его ненависть обрушилась на Балора. Бывший главарь отступников сопротивлялся. Более того, поначалу мне казалось, что он почти ничем не уступает Старшему. Но вот Вратарь в боевой форме (по размеру он оказался равен Молчуну) пропустил один удар, второй, третий. Если бы не Архонт, сосавший сейчас упоение быстрее, чем «Гелендваген» бензин на пониженной передаче, Балору бы пришлось совсем плохо. И тут в дело вступили Рунд и Свет. Они обогнули отступающего Брата и перешли в контратаку. По крайней мере, сначала мне именно так и показалось. Но Молчун успевал отмахиваться и от их жалких выпадов. А ведь я могу поклясться, что у него тоже имелся Архонт в запасе. Только Молчун даже не помышлял им воспользоваться. А наши явно задействовали весь свой арсенал. Со стороны это сражение выглядело проигрышным. Старшему Брату противостояли обычные Вратари. Пусть двое из них – Балор и Рунд довольно опытные. Но как ни странно, все сейчас развивалось именно по нашему сценарию. Архонт продолжал отступать, тогда как Рунд со Светом «беспорядочно» сбились в кучу, пытаясь словно мелкие шавки укусить огромного льва. А Молчун теснил самого сильного из нас, успевая отвечать на атаки парочки. Казалось, он обезопасил себя со всех сторон. Лишь пару раз посмотрев на испуганного меня (а тут даже притворяться не пришлось, я только приоткрыл свои эманации), за которым пряталась получеловек-полуособь. Вот сейчас Молчун разберется с этими недобитками и закончит то, ради чего сюда собственно прибежал. Балор отступил еще дальше, парочка моих друзей сделала одновременный выпад, на который Старшему пришлось развернуться, и настало мое время. Один меч сменил другой, включенный Вихрь чуть ускорил атаку и этого почти хватило. Почти. В самый последний момент Молчун крутанулся через левое плечо, подставляя латную перчатку под удар. Это были доспехи Старшего. Они могли выдержать почти все. За исключением Грама. Клинок прошел практически до запястья, присыпав колышущуюся на ветру траву пылью. Надо было хотя бы Натиск подключить, а то получилось как-то так себе. Жалко, нельзя время откатить. Пары секунд бы точно хватило, чтобы все поменять. Но это я так, мечтаю и желаю невозможного. Будь у меня такая способность, я бы целый мир изменил. Но пришлось довольствоваться тем, что имелось. Рана Молчуна была не смертельной. Я бы квалифицировал ее как «повреждение средней тяжести». Но что самое неприятное – в глазах Старшего появился страх. Страх такой силы, какой отключает все мыслительные действия. Он заставляет лишь бежать. Так быстро, как только может существо, ему подверженное. Прочь, прочь, пока источник этого чувства не останется далеко позади. И Молчун, несмотря на рану, побежал. Могли ли мы его догнать? Пустой, вычерпавший почти всю ману и упоение Рунд? Или не менее выдохшийся Свет? Утративший боевую форму Балор, что припал на одно колено? А, может, обретшая в последнее время невероятную прыть Рис? Конечно, никто не мог догнать Молчуна. Он сейчас мчался быстрее любого иномирца. Настигнуть его способен лишь равный – Старший Брат. Но те были слишком заняты. Да и переместиться сюда не смогут, благодаря Кому у меня в руке. Тому, из-за которого и Молчуну пришлось убегать, как самому обычному смертному. Разве что в разы быстрее. Забавнее другое. Даже сейчас все шло по плану. Точнее, мы предполагали и такую вероятность развития событий. Поэтому не особо переживали. Вот Рунд выжидательно посмотрел на меня, следом Балор поднял взгляд. Я же активировал изученную в тюрьме способность. Строки сейчас встали сами собой в матрице, будто их пришлось прочитать только что. Дуэль – выбор противника на расстоянии не больше 50 м и мгновенное перемещение к нему. Стоимость изучения – 3 очка сопротивления. Это было сродни обычному перемещению Вратаря. Как если бы Кома в моей руке не оказалось. Я предстал прямо перед Молчуном, сразу активировав другую способность – Контратаку. Простейшую, одну из самых первых, которую изучал почти каждый послушник, когда у него появлялись начальные крупицы опыта. Страх сейчас воздействовал наиболее деструктивным образом на матрицу Молчуна. Команды у него были простейшие, примитивные. Если можно убежать – беги, встало препятствие на твоем пути – убей. Задумайся здраво Старший Брат хоть на мгновение, он бы постарался просто уклониться. Но Молчун ударил. Ловко, быстро, сокрушительно. Но не для способности, которая давала шанс увернуться от любой атаки. А когда меня выбросило обратно, я разглядел лишь обреченность в глазах Старшего. Грам разрезал золоченые доспехи подобно канцелярскому ножу, которым проводят по тонкому листу бумаги. Я почувствовал, как тяжело клинок вошел в оболочку. Как заскрипела под его острием пыль. Как она хлынула наружу, высыхая почти сразу, стоило ей оказаться за пределами тела. Засыпая в том числе и меня. Все было кончено. Братья-изменники далеко. Рядом только иномирцы, рвущиеся из червоточины и не обращавшие на нас ровно никакого внимания. Молчун находился под защитой их предводителя, я под опекой Рис. Кончено. Я победил. Мне казалось, что все должно закончиться именно так. Сейчас Молчун упадет, обративший в пыль. Я получу немного опыта, достану из пустых доспехов Керрикон, спрячу Ком и вернусь к своим обеспыленным короткой схваткой друзьям. Потом мы вместе уберемся обратно в Ядро, чем дадим общий сигнал к отступлению. В итоге – меня окончательно прощают, Седьмой-Сергей-Серг герой. Аве мне, аве! Проблема оказалась в другом – Молчун не собирался сейчас умирать. Пыль хлестала так, что здесь можно было ставить шезлонги, брать деньги с иномирцев и открывать платный пляж. Но Старший оттолкнул меня. Я повалился на спину, готовый защищаться, и снова попал впросак. Молчун проскочил мимо, осыпая пылью, и явно двигаясь на пределе. Но я ему был не интересен. Оболочка отказывалась подчиняться Старшему. Но он еще пробежал несколько шагов, направляясь к червоточине, и достал Керрикон. Мой восторг, когда я увидел древний артефакт, внезапно сменился ужасом. Из-за понимания. Молчун осознал, что погибает. Прямо сейчас. Но не собирался сдаваться. Он замахнулся и швырнул Керрикон в червоточину. Ослепительно белый кадуцей пролетел над головами иномирцев и исчез в чреве черного портала. Молчун же развернулся ко мне ради одного единственного слова. – Никогда… Наверное, он хотел сказать еще что-то. Но либо решил напоследок оправдать свое прозвище, либо это все, на что хватило его оболочки. Потому что Старший резко замолчал, а еще через пару секунд рухнул, осыпавшись остатками пыли. После Молчуна остались лишь его доспехи. И мое разочарование. Уровень развития: 20. Прогресс: 115214/142056. Наполнение пылью: 72%. Доступно четыре очка распределения. Ко мне бежали члены маленького, но гордого отряда. А вот Вратари Молчуна, напротив, встали как вкопанные. Оно и понятно, все их надежды были связаны исключительно с предводителем. Старший единолично общался с тварями, все договоренности завязаны на нем. Единственное, что могло сейчас внести свежую струю в переговоры – Керрикон. И тот утрачен. По большому счету, они теперь не нужны иномирцам. И главная особь будто услышала мои мысли. В мгновение ока Вратари, что оказались сейчас среди белесого моря, были сметены. Только что стояли, но вот широкая волна на мгновение поднялась и поглотила их. Я пытался высмотреть сквозь переплетение отростков их доспехи, но стычка вышла совсем короткой. Вскоре волна успокоилась и продолжила свое движение. Лишь вновь зазмеившись еще в одну сторону, теперь к тем предателям, которые стояли на возвышении и наблюдали за сражением. Те осознали все довольно быстро и исчезли. Ушли из этого мира, в смятении и ужасе, без надежды на будущее. Знамя Вратарей-изменников пало и не оказалось никого, кто мог бы его поднять. – Уходим, Брат, – положил Балор руку мне на плечо. – Мы сделали, что могли. Надо же, я даже не заметил, как наши добрались до меня. Я кивнул, убирая Ком, но тут заговорила Рис. – Не все! Мы можем пройти. Я не сразу понял, о чем она. Но рука девушки взметнулась в сторону червоточины. – Туда? – дошло до меня. – Всех не потяну. Точнее, потяну, но не слишком долго. Пойдем вдвоем. Она говорила так уверенно, словно все было решено. Да, собственно, девушка права. Без Керрикона у нас никакого шанса. И не будет. Я развернулся к Братьям. – Отправляйтесь к нашим. Если не вернемся через минуту… – Две, – поправила Рис. – Через две минуты, уходите все. Им не выстоять. Братья кивнули и исчезли. А я убрал Грам, вытащил вратарский меч и посмотрел на Рис. Нелепую, угловатую, сейчас меньше всего похожую на ту девушку, которую встретил в Фесворте. Надеюсь, в Рис еще больше человеческого, чем иномирного. Но времени на раздумья не было. И, не сговариваясь, мы побежали к червоточине.