– Ты забыла, кто я, – негромко ответил я ей, пожав плечами. Существ из лагеря здесь имелось действительно в изобилии: занятых делом смертных, разгружающих привезенные товары, Ищущих-зверолюдов, следящих за порядком, праздно шатающихся зевак, не знающих, куда себя применить. Последних я и начал прощупывать. Внимательно, без спешки. Заодно вновь «сцедил» немного пыли. Точнее, значительно ощутимее, чем в прошлый раз, заставив почему-то Рис серьезно нервничать. Я вот был спокоен. И почти что уверен в своей правоте. Наконец я нашел нужную кандидатуру.. Существо с песьей головой и оборванным ухом. Я указал на него Рис. – Ищущий, – зашипела она. – Может быть стоить найти простого обывателя? – Нет, нам нужен именно он, – объяснил я. – Помнишь, что делать? Перед нами оставалось всего пара десятков гурлов. Самое время выйти из каравана, чтобы незаметно уйти. Позже это станет сделать уже труднее. Жаль, нет мыслеформы. Я бы обратился к Ищущему напрямую. А так пришлось ждать, чтобы он подошел на достаточное расстояние. И вот именно тогда Рис поймала на себе взгляд смертного и незаметно уронила в паре шагов от себя увесистый мешочек с пылью. Ищущий попросту не мог его прозевать. Тот замер. Я напряженно вчитывался в эманации песолюда. Жадность, терзания, отчаяние, немного страха. Куда уж без него. Нет, никаких сомнений. Коктейль именно тот, который нам нужен. Взболтать и смешать, пить осторожно, маленькими глотками, чтобы не спугнуть. Песолюд на негнущихся ногах приблизился к каравану и наклонился, будто очищая штанину. А сам дрожащими руками подобрал мешочек, не сводя с нас взгляда, готовый тут же пуститься наутек. Но Рис считала момент не хуже меня. – Пойдешь за нами, получишь вчетверо больше, – негромко сказала она. Не давая зверолюду опомниться, я потянул гурла, и мы вышли из очереди, к вящему удовольствию Ищущих, что стояли позади. Я считывал эманации, ожидая, что кто-то из стражников окликнет нас, но те были слишком заняты. Видимо, здесь никогда не происходили стычки, поэтому Ищущие-зверолюды утратили бдительность. Плохое качество на войне. – Я его не вижу, – нервничала Рис. – Лишь пыль впустую перевели. И чуть не спалились. – Успокойся и не верти головой, он идет. – Хорошо, если так. Иначе с подобным подходом твой банкомат скоро закроется за отсутствием средств. – Он идет. Я чувствую. Не беспокойся, все пройдет, как надо. Крепость цепи определяется его самым слабым звеном, – неожиданно даже для себя добавил я. – Это ты где вычитал? – Не знаю, – пришлось ей честно признаться. – Просто в матрицу взбрело. – Был у меня один знакомый, что тоже любил пофилософствовать. Ничем хорошим это не закончилось. – Его убили? – Хуже. Рис замолчала, а я не стал ее расспрашивать. Хотя любопытство пыталось пробраться наружу подобно роднику, ищущему путь наверх среди камней. Что могло быть хуже для смертного, чем убийство? Нет, определенно, не зря я встретил эту Ищущую. Песолюда одолевали сомнения. Я чувствовал его страх, будто тот был вонючими духами, что разлили вокруг. Но все-таки он плелся за нами. Все дальше и дальше. Превратились в крохотные точки существа в лагере, звуки переступающих с ноги на ногу гурлов и брань уставших Ищущих сменились завываниями ветра. Только тогда я свернул в низину и чуть позже остановился. Настала заключительная пора переговоров. Смертный подходил медленно, весь превратившись в сжатую пружину. Казалось, крикни я сейчас, и он бросится обратно. Но мы молчали. Лишь Рис вытянула на руке увесистый мешочек с пылью. – Кто вы? – с некоторым придыханием спросил песолюд, когда между нами оставалось шагов десять. – Это неважно. У нас есть пыль, которую мы можем отдать тебе. – Что надо сделать? – Сообразительный, – хмыкнула Рис. – Поговорить, – как можно мягче сказал я. – Спрашивайте. – Нет, нам нужны определенные гарантии. Поклянись, что ты будешь говорить правду. А о нашем разговоре никому не расскажешь. Именно поэтому и был нужен Ищущий. Что взять с обывателя? Его слово ничего не стоит. А вот клятва, данная Системе, гораздо весомее, чем кредитная история банка. – Вряд ли я много знаю. – И все же мы попробуем, – миролюбиво улыбнулся я, только потом подумав, что моего лица песолюду не видно. – Будет что сказать, скажешь. Нет, так нет. Куш был слишком большой, чтобы именно сейчас песолюд спасовал. Он кивнул. – Меня зовут… – начал мятежник. – Это лишнее. Обойдемся без имен. Так что с клятвой? Говорил ее зверолюд немного запинаясь, но все же я услышал то, что хотел. А свет, что озарил тщедушнее тело полупса, подтвердил сказанное. – Расскажи нам, что знаешь о Лиции. – Господин Лиций наша надежда на светлое будущее, – залепетал Ищущий явно заученными словами. – Он опора и подд… – Ясно, – остановил его я. – Только я смотрю, тебе живется не так уж легко. – Все мы переживаем непростые времена. – Но ты здесь, с нами. – Моей семье нужна еда. Жена должна ощениться на днях. Нужно больше мяса. Хорошего мяса, а не того, что раздают нам. – Значит ли это, что Лиций испытывает недостаток в средствах? – Все мы переживаем непростые времена, – талдычил свое песолюд. – Мда, – протянула Рис, явно раздраженная тем, как складывается беседа. – И, наверное, имеются недовольные подобным положением дел? – осторожно продолжал я. – Не без этого, – кивнул Ищущий. Но я заметил, что именно сейчас в его глазах блеснуло нечто живое, настоящее, еще не выхолощенное страхом. – И, наверное, не все согласны с методами управления господина Лиция? – Зверолюды не отличаются терпением. Что уж говорить о носорогоподобных. – А что с ними не так? – Они примкнули к нам недавно. Большая стая во главе с Хирисом. И только и делают, что ругают господина Лиция за медлительность. Насмехаются. Спрашивают, как долго без набегов на поселения работорговцев мы сможем кормить такую прорву существ. – Почему же господин Лиций приютил их? – Он говорит, что все зверолюды должны быть едины. Только так мы победим. – Что ж, расскажи мне про Хириса… Вот тут песолюда прорвало. То ли дело было в личной неприязни Ищущего, то ли он расслабился, потому что мы ушли от темы Лиция, но говорил смертный много. И подробно. Коалиция носороголюдов была относительно небольшой. Она вряд ли насчитывала десятую часть от всего лагеря. Но, как известно, одна паршивая овца может испортить все стадо. И вспыльчивый, наглый и жаждущий власти Хирис был именно такой овцой. Он расшатывал дисциплину, пытался внести разброд в ряды Лиция, подолгу общался с главами коалиций ящеров, крокодилов, псов, медведей, копытных. Но без особого успеха. Зверолюды хранили верность Лицию. Пока, по крайней мере. – Покажи мне, где можно найти Хириса, – протянул я руку. Песолюд замешкался, видимо, думал, какого количества пыли ему это выйдет, но все же сотворил кусок пергамента. – Ты знаешь Кворта? – будто между делом спросил я, разглядывая карту. – И Кворта, и Гидина, и Верша, и Пирла, – с гневом выпалил песолюд. – Любой зверолюд знает каждого из тридцати четырех грязных работорговцев, что заковали наших братьев в рабство. Я не стал возражать ему, что смертные вольны выбирать свою судьбу. Во-первых, Ищущий в чем-то был прав. У его братьев и сестер имелось не так много вариантов. А во-вторых, не хотел сбивать песолюда с нужной волны. – А Хирис их знает? – Каждого. Когда-то он был начальником стражи в восточной части. Пока не вспыхнул мятеж. – И еще, скажи, кто в лагере торговцев наиболее приближен к Лицию? – Урф, – машинально ответил собеседник, тут же закрыв рот мохнатой рукой. – А что вы хотите сделать? Навредить господину Лицию? – Все, что я хочу, попросту спасти всех, – сказал я, даже не покривив душой. Признаться, мне было очень жалко зверолюдов. С ними обошлись несправедливо и продолжали обходиться. Будь у меня больше власти, времени и сил… Все бы было по-другому. Но Рис была права. Один мир не стоит всех. И смогу ли конкретно я исправить все, что происходило здесь целые века? – Ты свободен, – закончил я с ним и повернулся к девушке. – Отдай ему пыль. Я чувствовал возмущение Рис. Она хотела многое мне высказать, но не решалась при постороннем. Поэтому с негодованием бросила пыль под ноги песолюду.