— Папа очень хотел, чтобы ты тоже был. Вот это новость! Я чуть не ляпнул, что если бы хотел, сам бы позвонил. А потом усмехнулся. Даже не помню, когда он набирал меня. Всегда поручал все своему верному адъютанту тире жене. — Во сколько? — В семь. Лиля после работы заедет. — Ладно, буду. — Спасибо, Сережа. До скорого. Я положил трубку, предвкушая завтрашний неловкий ужин. Ну хоть не сам сватаюсь, уже хорошо. Заметил сообщение от Юли. Успел даже ответить, когда меня отдернула спутница. — Вроде началось, — шепнула Рис. Я перевел взгляд с телефона на братьев наших пернатых. Прошу прощения, сестер. Да нет, ничего не началось. Уговорив коньяк, причем очень хороший, те вернулись к своим прежним занятиям. Чистили перья, ругались, лениво летали вдоль побережья и, прошу прощения, гадили. — Ну и где? — Вон, — показала девушка на наиболее шумную кучку. Действительно. Там все уже перешло от слов к делу. Гарпии парили в воздухе, разрывая грудь друг друга кинжальными когтями. Летели перья, лилась кровь, сыпались на-птичьем проклятия. И ладно бы, если подобное было в одном месте. Все пространство вокруг маяка точно охватило безумие. Гарпии сцепились между собой не на жизнь, а на смерть. — Вот что будет, если переборщить с консистенцией, — почесал лоб я. — Скорее всего, забвение превратилось в Амнезию. Они не узнают друг друга. Смотри. Она ткнула в сторону шпиля, возле которого шла настоящая рубка. Предводительница отбивалась от агрессивных гарпий. Внизу росла гора трупов, но и для главной «птички» нападения не проходили бесследно. Она припадала на правое крыло, тогда как левое почти недвижимо повисло в воздухе. Пипец пернатой, к гадалке не ходи. Мое предположение подкрепили когти, при очередной атаке вонзившиеся в горло и вырвавшие приличный кусок мяса. — Жесть, — поморщилась Рис. — Радуйся, тебе меньше работы. Единственный вопрос, как потом новый Оракул тут все отмывать будет. Но это меня беспокоило не сильно. Постепенно сражение стало сходить на нет. Обезумевшие «птички» либо погибли от рук таких же одурманенных бестий, либо были серьезно ранены. Исключение составляли около десятка робких гарпий, которым не досталось волшебного напитка. Те сбились в кучу и зависли над морем, метрах в сорока от маяка. Ваша известность повышена до 6. — Ну пойдем собирать урожай, — унимая брезгливость, сказал я. Рис тоже не спешила навстречу приключениям. Видимо, надеялась, что раненые гарпии сами умрут. Но твари оказались живучими, пришлось воспользоваться кацбальгером. Навык Короткие клинки повышен до четырнадцатого уровня. А стоило лишь отрубить головы трем раненым гарпиям. Рис шла следом и срезала когти. Кстати, наше продвижение не прошло незамеченным. Та самая группа трезвенников возмущенно кричала, когда я на скорую руку причастил первого из их сородичей. И чем дальше мы продвигались, тем больше росло недовольство. Не знаю, что стало последней каплей, но в итоге трусоватые «птички» сорвались с места и полетели в нашу сторону. — Ничего, отобьемся, — сказал Рис, вытаскивая посох. — Погоди, я одну штуку попробую, а потом уже ты. Хорошо? Когда расстояние сократилось до нужного, я стал делать круговые движения. Поле возникло внезапно. По крайней мере, для двух гарпий впереди. Забавно, но они действительно словно увязли в нем — крылья поднимались медленно, клюв неторопливо открывался в беззвучном крике-клекоте. Вдобавок еще одна из их сестер влетела в поле уже после. Внешне гарпии никак не изменились, но стоило действию заклинания закончиться, как они камнем рухнули вниз. Полуживые и обессиленные. Навык Разрушения повышен до одиннадцатого уровня. — Теперь можно?! — закричала Рис. — Можно. Она успела выстрелить из посоха два раза, даже сбила одну «птичку». После чего отбросила магическое оружие, вытянула руки к небу призвала Цепь Молний. Или нечто похожее. Лучше спросить у тех трех гарпий, которых этим заклинанием прибило к земле. Оставшиеся в живых «птички» благоразумно решили отступить. Лишь одна, не совсем понимая, что происходит, с злобным клекотом вытянула когти вперед, в сторону Рис. Щас я ее… Клинок прошел мимо, а вот атака гарпии достигла цели. Рис громко закричала, валясь на землю, окровавленная, раненая. Я чувствовал себя, как ребенок, что хотел поймать падающую вазу, но вдобавок разбил телевизор. Неудобненько получилось. ∞ Хрясь! Кацбальгер, конечно, не лунная сталь. Я чувствовал, как дрогнул клинок, проходя через гарпию. Однако для того, чтобы отсечь голову, кошкодера вполне хватило. — Блин! — завопила Рис. Я испуганно обернулся. Неужели опять? Нет, стоит, живая и невредимая. Разве что кровью вся забрызгана от недолетевшей «птички». — Не за что. Скажи лучше, который раз я тебя уже спасаю? — Не переживай, я записываю, — вытащила она из альбома тряпку и стала вытирать лицо, — оптом потом отдам. — А эти куда теперь? — указал я на немногочисленных гарпий, что выжили и улетали в сторону моря. — Не знаю. Найдут какой-нибудь остров. Забьются, будут сидеть тише воды. Мало их. — Вытерлась? Отлично. Сходи, пожалуйста, за Оракулом, пока я тут когти с остальных соберу. Мы свою часть контракта выполнили, теперь хорошо бы, чтобы он пролил свет на некоторые интересные нам моменты. Глава 20 Эффект обманутых ожиданий — страшное дело. Настроишь себя, распланируешь, и тут все катится к чертям. Познакомился по интернету, пришел на первое свидание, а там… нет, лицо то же, а вот все остальное однозначно превосходит мыслимые и немыслимые представления о красоте. Начнешь читать героическое фэнтези и в третьей главе вдруг вылезает девственница, вокруг которой начинают бегать короли всех государств. Проагитируют родители устроить шашлыки на даче, приезжаешь, а там грядку надо подкопать, здесь изгородь подлатать, в доме окно починить. Открывая крепкую деревянную дверь, я ожидал чего-то невероятного. Как минимум филиала Александрийской библиотеки. А оказался внутри… маяка. Винтовая лестница, ведущая наверх, щекочущий нос запах соли и отсыревшего дерева, скрипящая под ногами пыль. Не волшебная, а самая настоящая. И где тут должны храниться все записи предыдущего Оракула? — Сюда, — позвал Сакис. Он подошел к небольшому кольцу, дернул за него и поднял крышку подпола. Слава яйцам, а то я уж начал переживать, что вместо библиотеки нам придется довольствоваться толстой тетрадью на сорок восемь листов. Вырубленная в скалах грубая лестница вела в большую комнату. Плохо проветриваемую, судя по тому как не хотела зажигаться керосинка в руках Сакиса. Я тем временем подсвечивал помещение Светом, невольно восхищаясь и удивляясь. Сколько же труда стоило освободить от камня все это? Годы, десятилетия? Работал ли Оракул один, или была задействована бригада? Как он протащил сюда эти шкафы, на которых покоились фолианты? Скорее всего, собирал их здесь. — Все, сделал, — с довольным видом поднял керосинку Сакис. Посмотрел на мою подсвеченную руку и немного сник, — сахем говорить, что я могу изучать заклинания тоже. Но для этого нужен прах. — Пыль, — поправил я его. — Точно, пыль. Но последнюю пыль я отдавать Синдикат, чтобы они нашли Ищущих для избавления маяка от тварей. — Все Ищущие рано или поздно попадают к Оракулу, — задумчиво пробормотала Рис, рассматривая один из книжных корешков, — ты бы мог брать небольшие деньги за свои услуги. Простая схема изумила Сакиса. Секунд десять он стоял с раскрытым ртом, а потом быстро закивал. — Это хорошая идея. Тогда я не буду нуждаться в деньги. Сколько вы готовы заплатить мне? — Дружище, ты берега-то видь, — нахмурился я, — мы мало того, что маяк тебе вернули, так еще и схему придумали… относительно честного обогащения. А ты тут уже нижнюю губу выпятил. Видимо, не вся красота русского языка дошла в нужном виде при переходе на испанский, но суть Оракул уловил. Выставил ладони перед собой, мол, все понимает и приносит извинения, развернулся и стал бегать мимо шкафов с книгами. — Вот про Спаситель. Но это неинтересно. Здесь про магия, которую он применял среди людей. Тогда правила не действовал на Ищущих. Теперь действуют. Мне сахем говорить… Здесь написано, как Спаситель путешествовал по мирам. Вы знаете, когда он вернулся в Отстойник? — В тридцать три года, — предположил я. — Верно, — улыбнулся Сакис, вновь отвернувшись к книгам, — здесь про то, что он делал потом. Про его исчезновение. Вот, нашел. Справедливости ради, листки в руках Оракула нельзя было назвать книгой. Скорее несколько манускриптов, исписанных убористым красивым почерком. Смысл я не понимал, язык был какой-то диковинный, поэтому повернулся к Сакису. — Что здесь? — Запись того, что еще не происходить. Я тоже иногда вижу такое. Мне трудно управлять своими мыслями. Сахем говорит, что все придет со временем. — Это замечательно. А что-то отсюда прочитать можешь? — Конечно… Внезапно голос Оракула изменился. Из заискивающего превратился в величавый, менторский. — Где будет первый Спаситель, там появится и второй. Лик сам найдет его, презрев гордыню, малодушие и честолюбие. Ибо он достоин. И встанет он на стезю бога. И пойдет по пути. Но начнет сомневаться. Потому что жизнь вокруг полна тревог и смятения. Близкие его смертны и сгорят, как спички в костре. И надобно стать Спасителю надчеловеком, Ищущим, что прокладывает себе путь среди общей смуты. Отречь проторенные дороги и проложить свою. Только тогда он найдет то, что ищет. Но на пути его встанут многие. И самые сильные, самые могущественные будут они. Сначала Белый. А через него Черный, Рыжий и Бледный. И когда он встретится со всеми, то искра Спасителя потухнет. И разгорится искра… — Что разгорится? — спросил я, облизывая высохшие губы. — Я не понимать, что написано дальше. Листок оторван, — привычным извиняющимся тоном ответил Сакис. — Что думаешь, Рис? — повернулся я к девушке. Взглянул в ее глаза и мне стало по настоящему страшно. Она будто привидение увидела. — Рис, что такое?