— Почему? — Слишком правильные. Зато сейчас с тобой хотя бы что-то не так. Выглядишь… Внушительнее. И крылья явно полезнее, чем твои жалкие попытки в фехтование. Дариэль вдруг грустно усмехнулся. Он сидел рядом на земле, сложив крылья и с болью смотрел на Аарона. Который, к слову, начал приходить в себя. И, едва раскрыв глаза и сфокусировавшись на спокойно сидевшем рядом демоне, он заорал так, что и Дариэль, и Дангер испуганно отшатнулись от парня в разные стороны. — Ты зачем меня чуть не убил?! Глава 5 — Значит, люди-тени… Я слышал о них когда-то. Мать-настоятельница рассказывала. Не знаю, почему они выбрались из мира снов в реальный, но то, что они появились в момент высвобождения магии из сердца Исаи не может быть обычным совпадением. Скорее всего, древняя магия, которая хранилась в этом артефакте каким-то образом разорвала ткань реальности, либо сделала её настолько тонкой, что тени смогли пробраться в этот мир. Если я прав, то новости у нас плохие. Ничто не помешает ещё кому-то пробраться через разрыв и напасть на мир живых. Кажется, в попытке предотвратить нечто плохое мы сделали ещё хуже. Аарон, только недавно прекративший слишком уж наигранно стонать от боли и жаловаться на свою нелёгкую судьбу в то время, когда Дангер сосредоточенно обрабатывала его раны, спокойно размышлял, уставившись по своему в обыкновению в одну точку. Он сидел, обняв свои колени и тихо разговаривал будто с самим собой, но оба его спутника слушали внимательно: Дангер, потому что давно соскучилась по этим тихим монологам и Дариэль, до сих пор бросавший полные вины взгляды в сторону брата, потому что весь вечер страдал от угрызений совести не смотря на великодушное «Ладно, прощаю. Больше так не делай.» — Вы заметили ещё что-нибудь важное? Нам бы, возможно, помогла лучше понять ситуацию любая деталь. Да и нужно будет о чём-то докладывать Фениксу, когда мы его отыщем. — Мы идём в Кельитас? — После долгого молчания прохрипел Дариэль. — А у тебя есть другие варианты? — Аарон удивлённо вскинул брови, — не думаю, что есть смысл просить помощи у какого-нибудь священника или вроде того. Этот му… Торговец. Виллем. Он ведь специально подстроил эту ситуацию, поняв, что мы пытаемся избежать его великого плана. Я так и не понял его цели, но смысл поступка вполне ясен: он хочет, чтобы мы во что бы то ни стало донесли в Кельитас эту древнюю магию, пусть даже хранилищем для неё будет не медальон, а ты, Дар. Он понимал, что только так сможет мотивировать нас достаточно хорошо. И нам придётся играть по его правилам в любом случае, потому что других методов, чтобы избавить тебя от нового амплуа я не вижу. Пока. Этот чёрт явно знает больше, чем сказал нам, но нам придётся выстраивать маршрут, основываясь на информации, которой мы располагаем в данный момент, пусть даже она недостаточна. Сейчас я считаю так: происходит нечто непонятное, но явно масштабное. Мы пешки в некой игре, которую ведёт кто-то другой. Однако наши цели на данный момент довольно просты — помочь Дару убрать эти страшные когти, которыми он пытался меня порвать, чтобы мы смогли жить спокойно. Для этого нужно будет заточить магию обратно в медальон. Если Феникс и правда жив, чему я ныне более склонен верить, думаю, он сможет нам хотя бы подсказать, как это сделать. Я читал одну книжку в детстве, сборник повестей, там говорилось, что король Кельитаса был другом этого мага, Исаи, так что… Очевидно, это единственный человек, хотя вряд ли он сейчас человек, конечно, который обладает достаточными знаниями, которые нам нужны. Вторая наша цель более глобальная, но всё же — мы не сможем дальше жить в мире, который в любой момент может быть подвержен нападению каких-то сверхсильных страшных существ из иного мира. Девчонка была права, грядёт нечто. Может, мы действительно стояли на краю гибели. А сейчас ещё и прыгнули с этого края вниз, прямо к ней, как можно стремительнее. Нужно что-то делать, чтобы спасти себя… И всех остальных заодно, возможно. Не думаю, что Виллем был плохим, скорее пытался добиться своей цели, нам неведомой, любой ценой. Это говорит либо о том, что он просто подонок, что сомнительно, либо о том, что есть проблемы поважнее. Ох, пока говорил, сам себя запутал. Надеюсь, мысль вы поняли. Короче говоря, да, идём в Кельитас. Может, по дороге скорректируем планы, если выясним что-то. Хотя с вашей наблюдательностью, дурни, выяснить могу что-то разве только я. Если не отключусь, конечно. И если меня не убьют. А у вас то где глаза были? Столько событий произошло, а вы запомнили лишь самое основное? Неужели больше никаких зацепок о том, что происходит? — Извини, Арри, была занята тем, что тащила тебя по лесам от теней. В следующий раз, обещаю, буду более внимательна. — Шутки неуместны. Зрительный анализ окружающей обстановки занимает всего несколько мгновений, которые ничего бы не решили в глобальном смысле. — Всё, хватит ругаться. Как мы пойдём, если я выгляжу как помесь козла и летучей мыши? — Вздохнул Дариэль. Ему было сейчас особенно грустно. Он посмотрел на Дангер. Да уж, как же сильно она изменилась с тех пор, как они были детьми! Из маленькой, несуразной девчонки в милом платье, которое моментально приобретало потрёпанный вид, стоило Дане выйти на улицу, она стала красивой женщиной с пронзительным взглядом и всё такими же растрепанными, но уже как-то по-особенному привлекательно, волосами. У неё не было тех худых и в ссадинах коленок, но был внушительный шрам на подбородке. Она носила чёрное, удобное одеяние и держала на поясе нож. У неё были грубые руки и широкие плечи, а ростом Дана стала почти как сам Дариэль. И всё же, кое-что осталось прежним: когда девушка улыбалась, как всегда широко и словно немного по-хитрому, в её глазах всё ещё плясали весёлые огоньки, а сама она становилась похожа на того маленького бесёнка, с которым они были так неразлучны. Аарон продолжал что-то говорить, но Дариэль уже ударился в воспоминания. Первое их знакомство началось с удара палкой по голове. — Дура, зачем ты меня бьёшь? — Завопил маленький мальчик, потирая ушибленный затылок. — Сам дурак! Бью, потому что ты меня бесишь. Моя подружка в тебя влюбилась и постоянно говорит, какой ты красивый, мне надоело. А ты ведь страшный! — Сама страшная. Была б ты мальчиком, я бы тебя побил! А так я девчонок не бью. Мать-настоятельница говорит, что вас нужно защищать, потому что вы слабые. — Кто тут слабый? Ты слабый, а у меня палка есть, — с этими словами Дана снова начала колотить этой самой палкой. Долго он терпеть не стал и ринулся в бой. Кинул этой чудачке песка в лицо и порвал платье. А потом с замиранием сердца ждал, когда она расхнычется и убежит жаловаться маме, как обычно поступают остальные, домашние, дети. Но девочка не стала хныкать. — Мне голову оторвут за этой платье, — вздохнула она, — родители говорят, что я будущая леди и должна вести себя достойно. Ещё говорят, что я свинья, а свиньи никогда не выйдут замуж. — Ты точно свинья. Только не хрюкаешь, — с видом знатока сказал ей Дариэль. — Ты свинья! И они снова принялись друг друга мутузить. Влетело им тогда обоим. Дане — за то, что ведёт себя не как настоящая девушка, которой она словно обязана уже быть. Дариэлю — за то, что обижает младших, да и к тому же девочек. — Ты ведь старше и сильнее. Ты должен защищать таких, как она, ты должен оберегать и помогать. Такой здоровенный уже лоб, а всё ещё ведёшь себя как маленький! — Ругались в храме. — Но она ведь первая начала! — И что? Нужно быть выше всех этих ссор. И нужно нести ответственность за свои действия! Ты уже почти взрослый, тебе нужно следить за своим братом и за теми, кто слабее тебя. — Но Арри старше… Почему вы ему никогда не говорите, что нужно быть защитником? Почему я? — Аарон немного… Особенный. После этого они с Даной очень долго возмущались на несправедливость взрослых и пришли к выводу, что все взрослые — дураки. Дариэль улыбнулся этим воспоминаниям. Как же их с Даной раздражали эти выкрики «ты должен», «ты обязан», «тебе нужно вести себя так и так»… Только вот он со временем действительно решил, что обязан быть сильным и решительным взрослым, но не потому, что так сказали, а потому что ему был дорог его брат и его действительно нужно было оберегать буквально от всего внешнего мира. А Дангер так и не смирилась. Не захотела прогибаться под чужие ожидания к ней и предпочла уйти, но не стать той идеальной версией девушки, которая скромно опускает в пол взгляд, готовит для любимого мужа и не высказывает своего мнения, которое — почему-то! — у неё было вообще на всё. «Боевая подруга» — окрестил её однажды Дариэль. И он был отчасти рад, что она ушла. Это был тяжёлый удар для них с Аароном, но это было правильно. Она смогла сохранить свою бунтарскую личность и лихой характер, пусть даже таким способом, пусть даже оставив лучших друзей. — Он не слушает, — шепнула Дангер Аарону, — крылья сложил и не слушает. Улыбается ещё как дурачок какой-то. На тебя похож, когда ты в свои мысли уходишь. Аарон недовольно посмотрел на девушку. — Я вижу, что не слушает. Какие-либо комментарии излишни. — Извините, отвлёкся, — вернулся в реальность Дариэль, — о чём вы говорили? — Путь рассчитывали до Кельитаса. Дорога до покрытого загадками королевства пролегала через Великое Море и другое королевство, Ильитас — всего около тысячи лиг, треть из которых нужно было плыть на корабле. У них не было с собой почти ничего, даже сумки, которые взяли с собой Аарон с Дариэлем остались лежать где-то посреди леса после встречи с тенями. Дангер сообщила, что поблизости у неё есть небольшой склад с продуктами и вещами на первое время, однако всё остальное нужно будет приобрести. Для этого нужно было сначала добраться до столицы — города Деритор, который также находился поблизости от порта, с которого они отчалят на другой материк. Решили, что сначала нужно переночевать здесь, отдохнуть, а на утро с новыми силами двинуться в путь. Возможно, удастся встретить торговцев, которые со всех сторон стекаются в город со своим товаром, чтобы выгодно продать на самом большом во всем мире рынке, и попроситься в повозку. — Кстати, Дар, по поводу тебя… С этими словами Дангер достала из собственного рюкзака длинный, тёмно-серый, потрёпанный и тяжелый плащ. Она встряхнула его и критически осмотрела. Потом, убедившись, что слишком больших дыр нет и в целом выглядит прилично, подошла к другу одним уверенным шагом и накинула плащ ему на плечи. Новое одеяние было словно сшито на великана. Оно свисало огромным балахоном до самой земли, скрывая фигуру в своих необъятных глубинах. Крылья и хвост удалось полностью скрыть от посторонних глаз. — Стащила у одного орка однажды. Вернее, не совсем стащила — он мне в карты проиграл, а платить было нечем, пришлось его немного раздеть, чтобы хоть не обидно было. Я им как одеялом укрывалась обычно, но для тебя в самый раз. Тут ещё капюшон есть, но рога слишком большие… Хм, помнишь, мы по осени однажды козлятам рога спиливали? Кровищи было, конечно… Но, думаю, лучше спилить, у меня на складе как раз валялась пила. Не скажем же мы, что твой отец поимел козу и в результате этого союза родился ты? — Можно говорить, что он выходец Гролла, — подал голос Аарон, задумчиво оглядывая брата с ног до головы и обратно. — Нет, у него шерсти нет. Не похож. — Скажем, что полукровка. — Полукровки у них не доживают почему-то и до месяца. — Ты откуда это всё знаешь? — Что, удивлён, всезнайка? Я тоже умная, — гордо вскинула голову Дангер, довольная собой. Однако тут же засмеялась и решила не ущемлять самолюбие товарища, — ладно, просто пила однажды с одним звероподобным в таверне. Многое рассказал, хотя я половину на утро уже и не вспомнила. — Не надо спиливать, можно что-то придумать. Мало ли каких уродов по земле ходит, простые люди и не разберутся. Аарону не хотелось причинять своему брату какой-то вред. В детстве ему слишком жалко было этих бедных козлят на ферме, которые страдали из-за того, что люди хотели упростить себе жизнь и не бояться травм, полученных рогами взрослых животных, хотя те никогда и не проявляли к ним никакой агрессии. Однако услышав про «уродов», ходящих по земле, Дариэль стал ещё мрачнее тучи. — Отпилим рога. Не стоит привлекать к себе лишнее внимание, — сказал он. Так и началось это путешествие. Со встречи в условиях опасности, отпиливания рогов, зашивания ран и гнетущей атмосферы невысказанных слов и старых обид. Заснули ребята на холодной траве, вынужденно прижавшись друг к другу, чтобы сохранить тепло, укрывшись серым орочьим плащом. И, лежа бок о бок, как в детстве на чердаке, когда они были словно один единый многорукий, многоногий и шумный организм, каждый чувствовал себя самым одиноким человеком в мире и каждый был погружён куда-то в глубины собственных мрачных мыслей. Глава 6 Они уже несколько часов шли по широкой торговой дороге и до сих пор не встретили ни одного человека. Рюкзаки у всех троих были набиты под завязку всем, что было на складе у Дангер. Парням оставалось только поражаться тому, откуда могли взяться эти вещи. Чего только стоил самый настоящий рыцарский меч, на стали которого были неизвестные письмена на каком-то древнем и, видимо, мёртвом языке. Но на вопрос, откуда взялась такая вещь, девушка в упор отказывалась отвечать, сначала отшучиваясь, потом отмалчиваясь, а потом бросив неопределённое «нашла». Больше вопросов не задавали. Большая часть пути проходила в тяжёлом молчании. Дангер иногда пыталась разговорить друзей, рассказывая истории из своей жизни, которые всегда почему-то начинались с того, как кто-то напился, и сама же с них смеялась. Дариэлю очень хотелось поддержать разговор, но едва он открывал рот, с языка слетали только язвительные и полные необоснованной агрессии выпады. В груди клокотала странная ярость, которую он изо всех сил пытался подавить. Его раздражали все вещи, на которые он раньше никогда не обращал внимания, а особенно нытьё Аарона о своей многострадальной больной спине. — Да заткнись ты уже нахер, — всё же сорвался он в один момент на брата. Тот от удивления остановился и в недоумении уставился на Дариэля. Но, логически рассудив, что, должно быть, на любимого козла с отпиленными рогами так действует тёмная магия, ничего не стал отвечать и пошёл дальше молча. Дариэль же мысленно уже избивал сам себя, решив, что обидел парня, который не виноват в том, что просто устал. В тот момент ему было непонятно даже, на кого он злится больше, на себя или на Аарона, но злость клокотала в нём пробудившимся вулканом.