- Угу. – эта чокнутая, на свой страх и риск, сама подтянулась на руках. Одна лямка ее плотного комбинезона спущена, полностью открывая доступ к маленькой груди. А я как обычно, в наполовину распахнутой тонкой рубахе. Трение острой горошины, стон и легкое касание ее губ. Пиздец. Как истукан застываю. А эта бестия, с морского бережка, не просто касается губами моей шеи. Она язычком опаляет кожу. Как ядом по открытой ране. Руки слабеют. Но девчонка крепко вцепилась. Опускает ноги и тут же обвивает меня за бедра. Маленькая, легкая, как обезьянка повисла на лиане. Лицом утыкается в ворот рубахи. – Малиновый шторм. Да к херам все установки. С ноги откидываю дверь кабинета. Усаживаю девчонку на стол и слегка отталкиваю от себя. Пальцами ухватываю за затылок и заставляю смотреть в глаза. Плывущие, полусонные. От этого она еще более уютная манящая. Небритой щекой прохожусь по ее щеке. И так же губами целую тонкую нежность длинной шеи. Она выгибается. - Проснись! – хочу, чтобы понимала, что я собираюсь сделать! - Ты же хочешь трахаться. – Понимает! Мысли читает? Точно ведьма! Ухватила меня за ткань рубашки и дернула. Дерзкая. Наглая. Нет ухмылок. Нет даже намека на соблазн. Нет. Это другое. В ее сумасшедших глазах полное понимание происходящего. И отражение моей собственной жажды. О да! Передо мной точно не ребенок. И лицо преобразилось. Вспомнилась фото из паспорта. Щеки слегка порозовели. Приоткрытые влажные губы. Лишь от мысли увидеть их на своем члене, чуть не кончил. Я в ударе. Как наркоман, дорвался до запрещенного! Вчера точно ошибался. Именно ее хочу! Здесь и сейчас. Тумблер щелкнул! Все! Разум опечатан! Пиздец! Сам над собой уже не властен. Сдергиваю с девчонки лямки комбеза, и охереваю от неожиданных открытий. Не плоская. Талия тоненькая. Ладонями обхватываю легко. Грудь твердая двоечка. Уютная и горячая. Легко проникаю под топ и обхватываю полушария. Без лифчика! Рычу и стону ей в рот. Она двигает бедрами так, чтобы комбинезон окончательно упал на пол. Раздираю тонкий хлопок трусиков. Раздвигаю стройные ножки. Нервно дергаю пуговицу на своих штанах, скидывая их до щиколоток. Ни слов. Ни вопросов! Ничего. Мы стали одним организмом. Между нами пульсирующая буря дикого желания. Член каменный. Аж, до рези в глазах, как хочу войти внутрь этой ведьмы. Она крепко обхватывает меня ногами. И ждать не заставляю. Врезаюсь на всю длину. Сам заорал, как очумелый. Узко. Горячо. А вот ей вполне может быть больно. Не девственница, уже спасибо. Она распластана на столе. Задираю ножки себе на плечи и начинаю таранить. Вот так еще никто не плавил меня. Не горел в моих руках. Она течет! Горячая и жаждущая. Ее не останавливает мой напор! Мы на равных. Мы два одержимых психа. Гибкая. Даже нереально гибкая. Потому что дергает бедрами, когда ноги на моих плечах. Я склоняюсь ближе. Грубо дергаю ее лицо. Хочу видеть ведьму в пик оргазма. Под ресницами глаза черные. Рот открыт. Стол под нами ходуном ходит. И я не могу уже терпеть. - Давай, ведьма! Кончай, как ты умеешь! Ну же. Ее губы изгибаются, и рот издает хныкающий стон. Изгибается подо мной. И теперь член зажат еще сильнее в пульсирующих тисках. Выдергиваю. И заливаю спермой лобок, покрытый мягкой порослью. Взгляд остановился на крошечной, резной татушке. El tiempo no cura. Испанский, кажется. Что-то о времени. Ни как не могу остановить дыхание. - Время не лечит. – она реально что ли мысли читает? Поднимаю глаза. Из-под влажных прядей волос разглядываю девчонку. Не девчонка. Юная, тоненькая женщина. Очень изящные линии тела. Верх прикрывает задранный топ. Она слегка смущенно прикрывает острые пики грудей. Смущаться поздно. На миг задерживает мой взгляд. Это не глаза потемнели, а зрачки вышли за рамки нормального. Необычная Дарина. Слишком необычная. Ладонь с тонкими пальчиками порхает по моей татуировке на груди. - Silentium. (Молчание. Лат.), - и голос у нее, как мякоть персика. Сочный, нежный и проникновенный. Мы словно заново знакомимся. Осматривая. Чувствую, как дрогнул член, когда она закусила губу, его рассматривая. И пальчики продолжали порхать. Склоняюсь и шепчу: - Продолжить хочешь, Дарина? – она молчит. Ей не нужно говорить. Все и так понятно. Я сделал неверный шаг. Хотя этот шаг был сделан чуть раньше. Из аэропорта в офис. Надо было ехать в квартиру. 4 Нет в моем сердце жалости. Нет в моих мыслях нежности. Но невольно протягиваю ладони и поднимаю его лицо. Притягиваю ближе. Между нами нечто неизведанное. Новое для меня. Слишком неожиданное и даже пугающее. Он большой. Не в смысле размера. Как бы точнее сказать. Он большой весь, в моих глазах. Широкий размах плеч. Не накачанный. Но очень рельефный и сексуальный. Гибкий торс. Горячая и грубоватая кожа. Мне хотелось его бесконечно трогать и повторять рисунок его мышц. Запомнить упругость пресса. Узкие бедра. Красивый. Я таких еще не встречала. Он весь как на шарнирах, подвижный. Сильный. Он другой. Не такой, как те мужчины, что встречаются в моем городке. Иногда, навещая маму во время ее работы в санатории, видела таких же. Как же это озвучить. Может не все гладко в его жизни. Но он жил в роскоши. Его холили и лелеяли с помощью достатка и власти. Может ему не хватало родительской любви или заботы. Но у него всегда было все. Такие, как Роман, могут не понять, каково это, когда нет денег на банальный поход в магазин. Отец всегда была главным. И именно он распоряжался средствами и способами их добычи. После его гибели, мы с мамой оказались на грани откровенной нищеты. Именно поэтому в школе училась лишь девять лет. Именно поэтому я знаю ценность хорошей и сытной жизни. Мне нравится прикасаться к нему. Словно с головой окунаюсь в его правила существования. - Покорми меня. Сказать, что он обалдел. Ничего не сказать. Но эта фраза немного рассеяла пошлость происходящего. Роман помог мне спрыгнуть со стола и одеться. Мы оба, не сговариваясь, подтягивали, застегивали одежду друг друга. Молча. Иногда он замирал и странно смотрел. Нравится. Мне хорошо в нашем молчании. Легкость во всем теле. Не только легкость. Я под впечатлением. Не от мужчины. Нет. От секса. Мой первый и единственный любовник, Артем. Артем Лапин, закадычный друг старшего брата. Я не была влюблена и не грезила о страстной любви с парнем. Нет. Гибель брата и отца притянула нас друг к другу. Он всего лишь пытался меня успокоить. Я всего лишь хотела отвлечь и себя и его. Но то, что было с Артемом, скорее мягкое и болезненное открытие. Он заботливый и внимательный. Но не было ни притяжения, ни страсти. Я пыталась объяснить потом это. Но Артем никогда даже не пытался меня слушать и понимать. Считал, раз переспали, обязан жениться. Мне было пятнадцать. Ему шестнадцать. Сейчас я словно прикоснулась к чему-то запретному и не доступному именно для меня. Один неверный шаг, движение и все произошедшее превратиться в пошлое и грязное. Пока я вся раскалена до предела. Пока еще витаю в эйфории ощущений. Я увидела желание в его штормовых глазах. Я услышала свой безумный порыв ответить. Временное помешательство. И теперь, как поступить дальше, не знаю. Таких ситуаций в моей жизни не предвиделось. С Артемом тоже все случилось неожиданно, Но я его знала вдоль и поперек. Мы с голыми попками еще малышами бегали по пляжу. И росли, изучая анатомическую разницу мужчин и женщин, друг на друге! Не было никогда такого убийственного притяжения. Никогда после секса с Артемом, я не чувствовала себя настолько опустошенной и выпотрошенной. Именно этот мужчина вытянул из меня слишком многое. За мгновение нашего знакомства он сделал то, чего не сумел сделать Артем. Желудок грозно заурчал. Роман. Он же совсем чужой. Но к нему тянет. Сильно. К его молчаливым и слишком разговорчивым глазам. К жесткой щетине и большим ладоням. К вопросу в его штормовых глазах. Я не планировала секс с начальством. Оглядываюсь. Сколько вообще времени. Я потерялась в пространстве. Это вообще не я. Как же так он легко затянул меня в этот водоворот. Уже в лифте выдаю: - Вас всех здесь, как на иглу подсаживают на страсть. – Мужчина непонимающе смотрит. Он держит меня за руку. Словно я могу убежать. А мне приятно. Теплые пальцы щекочут ладонь. Мне приятна его естественная забота. Нет ни осуждения, ни смущения. Словно все произошедшее естественно и неотвратимо. Но со стороны… - А что плохого в страсти? – недовольно смотрит на мою тонкую куртку. Да. В моем городе осень не такая. Там тепло всегда. Даже зимой. Не планирую надолго задержаться здесь. И менять ничего не стану. Лучше замерзну. И никто не сможет это изменить. Учиться в колледже можно и заочно. Приезжая лишь на сессию. Отучусь первый семестр и переведусь. Пусть только попробует сейчас заикнуться о деньгах или покупке вещей! Убью! Не посмеет же испортить все! Не посмеет! - Это же не любовь вовсе. Пустое и холодное рвение сорвать маски. - Значит можно трахаться без опасений сделать больно. - Ошибаешься. Ты разрушаешь себя такими отношениями. И после ничего не останется. Оболочка без души. - Кто сказал, что она у меня есть. Душа. - Рома, душа есть у каждого. Ты не исключение. - Ты все и всех видишь насквозь? - Нет. Брат видел. Я нет. Молчание. Silentium. Сделать себе еще одну татушку? Почему у него нет других татуировок? Лишь одно единственное слово. Как и у меня. Одна фраза. Он тоже сделал ее под действием отчаяния? С ним тоже случилось нечто никому не доступное? Что он вообще за человек? Что скрывает его молчание? Молча прошли в кафе. На первом этаже здания. Оно еще закрыто. Но для Сотникова нет закрытых дверей. Сделала заказ и вышел. Вернулся с широким шерстяным шарфом. Я удивленно смотрела на его действия. Шарф цветом морской волны. И нет, это не шерсть. Нежнейший кашемир. Он накинул его мне на шею. И пожал плечами. - Под цвет твоих глаз. В машине уже вечность валяется. Выкинуть хотел. – Ромочка ты прелесть. Не купил, но согрел. Я услышала сбой в работе своего сердечка. Вот зараза! Ну, на фига быть таким милым. Смотрю на его шею. Сегодня без тигра. Вижу, как бьется жилка. Кровь бежит по венам. Как он меня легко зажал и заворожил. Наши желания слились в одно общее. Брр. Опять. - Часто так случаем пользуешься? – не собираюсь казаться лучше чем есть. И соответствовать ожиданиям не собираюсь. Мне интересно – он трахает все что движется? - Я не трахаю все, что движется! – склонился и сказал это очень тихо. Из моего рта выпал кусочек булочки. Потому что да, челюсть зависла. Ведь, он только что считал мою мысль. - Но во мне нет ничего привлекательного. - Что ж получается я люблю именно не особенное. – протягивает руку с салфеткой и вытирает уголки моих губ. Я шутливо кусаю его за кончик пальца. - Заботливый папочка. - Ты очень сладкая и горячая девочка. Вот сейчас смущаешься и пытаешься это спрятать. За небрежным способом поглощать пищу. И грубыми вопросами. Даш. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы видеть, какая ты. - Ну ладно. Умный папочка. Мне все равно. Разовая акция закончилась. Побегу. Дел, знаешь ли, тьма! Встаю с места. Но Роман легко усаживает меня к себе на колени. Плотнее закручивает шарф на моей шее. И в самое ухо шепчет: - Видимо, не приходилось со взрослыми дяденьками общаться. Это мне решать, разовая была акция. Или нет. Замри! – он проводит пальцами по моим ушам и шее. А затем ведет носом. И дрожь сладостного удовольствия пробегает по телу. Все же отталкиваю. Хотя очень не хочу этого делать. Я не игрушка. Убегаю. Пора в колледж. Он должен понимать, что нас ничего не связывает. Но как же он меня вдохновил. В голове теперь такая каша из новых образов. Руки еще дрожат. И колени подкашиваются. Как легко он держал меня на руках. Как легко сдался без борьбы. Я его совратила? Или все было совсем не так. Звонок от Артема не хочу принимать. Сбрасываю. Настырный пацан. Он никогда меня не читал. Не понимал. Не слышал. Даже быть старшим братом не тянет. А уж другом или любовником поавно. В городе в последние годы я стала отшельницей. Злобной мегерой прозвали. Артем единственный все мои выходки принимал спокойно. Но это скорее высокомерие и попытка учить меня жизни. - Дарина. Слышишь? Что за привычка молчать! Даш! - Да - Даш, меня в армию забирают. Повестка пришла. Я хотел тебя увидеть. Давай встретимся. Я приеду. - Нет. Тем, я в общаге живу. – не отошла я еще от приключения в Скайхэнде. От знакомства с генеральным директором. Поэтому и слова Артема словно из далекого далека слышу. - Знаю, но поговорить надо. Я скучаю по тебе. Очень. У нас на набережной новую открытую площадку выстраивают. Представляешь? Даш. Ты же говорила, что здесь стало тесно и мало возможностей. Приезжай. Мы вместе решим, как жить дальше. И куда уехать. - Не надо. Я все сказала. Просто прими мои слова. - Ты серьезно? Я же тебя люблю. – признание звучит с дребезжанием и холодом. Артем довольно привлекательный парнишка. В нем стержня. Какого-то мужского упорства и уверенности. Но внешне он всегда привлекал внимание женской половины. Почему он так упорствует со мной, не понимаю. Никогда не понимала. Это не сомнение в самой себе. Это сомнение именно в нем. Мы могли бы нормально общаться. Но это болезненное желание меня опекать и якобы защищать! Душит. Перекрывает любые способы наладить контакт. Если брат и отец опекали, то у них было на это право. Ответственность и долг. Артем все делает иначе. Доходило до того, что он кричал и махал руками. Меня это не напугало вовсе. Ни собак, ни злобы людской не боюсь. Устала от его постоянной попытки сблизится. Сама позволила ему поверить в то, что это реально. Сама. И побег это не решает. Он поймет. Когда-нибудь поймет. - Люби. Разрешаю. Но все остальное моя жизнь, тебя не касается. - Даш! Возвращайся. Не дури! Ты же одна пропадешь. Вы с мамой никому не нужны в этом мире. - Ты сам хотел, чтобы уехала! - Теть Рая хотела. Не я. Она одна совсем. Возвращайся. Я уеду, помогать ей не кому будет совсем. - Мы разберемся. Удачи в армии. – сбрасываю. Давно ничего нет. Давно. А он все цепляется. Не понимаю зачем. Когда мой старший брат был жив, Артем был другим. Копировал всегда Илью. Теперь не знает, как быть собой. Сложно. Так все сложно и больно. А возвращаться надо поскорее. В этом он прав. Мама у меня не должна быть одна. 5 В архитектурный колледж поступила по настоянию Альбины. Естественно набор давно уже закончился. И я получила ни один неодобрительный взгляд сокурсников. Ведь, странная девчонка появилась как снег на голову. Не проходила никакие тесты. Не ходила на подготовительные курсы. Да. Бесило это многих. И я, конечно же, как посмела о гордости забыть! Принимаю дары женщины, которую, по сути не особо терпеть-то могу. Только уверена, что недаром все это принимаю. Верну все сполна. Верну. Потому что жить вот так, как сейчас не собираюсь. Я добьюсь успеха. И буду там, где должна быть. Я узнаю то, что хочу знать. Учится так, чтобы не вызывать сомнений. Доказывать всем, что могу. Ах, как это нелегко! Выстаивать, даже если шепот за спиной и косые взгляды заставляют опускать плечи. Я уже проходила через все это. Но тогда делала это намеренно. Чтобы за спиной. Не в глаза. Жалость и нытье убивали сильнее, чем ненависть. Справлялась, как могла. И сейчас смогу! Мой брат, Илья, он был яркой звездой в нашем городке. Он любил фокусы, долгие речи и сказки. Красивый, артистичный мальчишка. Ах, сколько женских сердец раскололось по милости моего старшенького. Его гибель стала роковой и несправедливой. Но так же изменила меня. Не образно. Нет. Мне словно перекочевал его дар. Видеть людей. Не хотела этого. Как же я не желала быть такой. Но именно то, киками предстали многие из наших знакомых. Предстали той стороной, о которой я наивная даже не подозревала. Сколько желчи, зависти и злобы иногда в тех, кто улыбается тебе в глаза. Меня начали ненавидеть. В городе стала изгоем. Но от моих работ отказываться не смогли. По городу я создавала такие пейзажи. Писала портреты на заказ, по фотографиям. Однажды меня чуть не убила ревнивая девушка. Слишком откровенно и правдиво изобразила ее парня. И да, учеба, это важный фактор в достижении цели. А вот Роман не та ступень. Не нужная. Он мне не нужен. Стало так любопытно и горячо рядом с ним. Оглядываясь на тех, кто находится вокруг, понимаю. Это просто секс. Роман, вряд ли видит во мне нечто большее. Мы оба ничего такого не ждали. Роман стал для меня закрытым чемоданом. Который пока еще очень легкий, и можно выкинуть! Чувствую его лишь потому, что в нем слишком сильна энергетика сердца. Слишком давно он ее прячет за семью печатями. А я впитала его малиновый вкус. Так не было еще никогда. Не проникала в суть личности. Его пылающее сердце ослепляет. И за всем этим не видно истины. Какой он.