Увядшая жена – что муж уйдет. Старуха – что не хватит на лекарства. Или вот еще: Мелькнула женщина за облетевшей сливой. Звук флейты яшмовой затих на берегу. Туман над озером горчит, как дым пожара. Грустна любовь в эпоху перемен… И вот что любопытно: последняя строчка дала название моему новому роману «Любовь в эпоху перемен». Стих помог прозе. А для романа «Веселая жизнь, или Секс в СССР» мне вообще пришлось выдумать анонимного советского поэта, из непроходных стихотворений которого, залежавшихся в редакции «Столичного литератора», я выбрал эпиграфы-четверостишья ко всем восьмидесяти восьми главам этого повествования. Например, такой: Шагая с нашим веком в ногу, Он поспевал едва-едва, А пил нечасто и немного: Раз в день, от силы литра два… Или: Мы разделись. Пахло в сауне Мятою и чабрецом. – Ах, не надо! – ты сказала мне С разрешающим лицом. Так что все еще может случиться. Бывших поэтов, как и бывших разведчиков, не бывает. Кстати, давно замечено, к старости многие, даже вроде бы совсем списанные на прозаический берег стихотворцы переживают творческий ренессанс, поражая читателей удивительными вещами вроде «Последней любви» почитаемого мной Николая Заболоцкого, которому в отличие от Бродского памятник так и не поставили. Возможно, и со мной случится нечто подобное… Насколько мои надежды обоснованы, читатель сможет решить сам, прочитав стихи «Из новых тетрадей», публикуемые в этом томе. 2001–2020 Стихи Готовя к печати этот том, я решил дать возможность нынешнему читателю увидеть мои первые книги такими, какими они вышли в свет в советские времена. Сегодня существует ложное мнение, будто при «проклятых коммунистах» публиковали только идеологически выверенную рифмованную халтуру, а настоящая поэзия таилась под спудом. Чепуха! Советская эпоха, даже поздняя, дала грандиозных поэтов, необыкновенно искренних и духовно самостоятельных. Многие из них, кстати, совершенно искренне верили в возможность построения справедливого общества. Другое дело, существовали «опасные темы», которые поэты старались обходить или прибегали, касаясь их, к эзопову языку, его тогдашний читатель прекрасно понимал. Разумеется, цензура тоже не дремала. Но она в видоизмененных формах существует и сейчас. Книги выходили у нас не часто, и у авторов было время тщательно продумать название, состав и композицию. Из четырех моих советских сборников я лишь исключил несколько стихотворений, они мне, сегодняшнему, показались слишком слабыми по мысли и форме, а вот приметы той веселой эпохи я, наоборот, постарался сохранить в неприкосновенности, хотя наивность иных тогдашних откровений сегодня выглядит наивно. Но я тогда так думал и чувствовал, и мне кажется, именно эта «аутентичность» будет интересна сегодняшнему читателю. Да, вот еще: я восстановил десяток «непроходных» строчек, которые я переписал когда-то по настоянию мудрых редакторов, оберегавших молодого автора от конфликта с цензурой. Ну вот и все… Остальное, как говорится, в стихах… Ю. П. Из книги «Время прибытия» (1980) Открытие времени Мальчик видит, как заходит солнце, Сверстники растут, седеет мать, Знает: это временем зовётся. Всё так просто! Что здесь понимать? Позже он поймёт, он убедится: В мире нет энергии сильней Той, что в ходе времени таится! …И душа работает над ней. Старая школа Ломают старую школу — маленькую восьмилетку. В новой идут уроки — здесь тарахтит мотор. Дым от сгоревшего хлама, неуловимый и едкий, Еле заметно колеблет маленький школьный двор. Сторож ворочает пепел кончиком сломанной ветки, Щурясь от горького дыма