– Ерунда, ни одной женщине не нравится сидеть дома. Ей хочется работы, общения, друзей. – И моей тоже? – А чем она хуже остальных. Она – лучше. Григорьев не смог скрыть улыбку: – Красивая, да? Такая вся… Ух! – Да, конечно, – вежливо согласилась Кира. А сама подумала, что Зульфия с ее сросшимися бровями, круглым лицом и прямыми тонкими волосами иногда похожа на китайского болванчика, к тому же с отвратительным характером. – Ты тоже, кстати… – Директор решил приятное сказать: – Ты тоже. Но другая. – Я? Я – как породистая лошадь. Не красивая, но статная. Наверное, это тоже неплохо. – Ты – умная! Ты очень умная и работать можешь! Вот, поверь! – Спасибо. Мне приятно, что вы так оценили меня, – совсем уж чинно сказала Кира. «Черт, она как аршин проглотила. Была веселая, остроумная девка. А сейчас просто какая-то деревяшка», – с досадой подумал Григорьев. Ему сегодня хотелось чего-то легкого, веселого, беззаботного. «Э… да это потому, что я впервые за долгое время с девушкой в машине еду. Ни один, ни с Зулей, ни с друганами. С девушкой!!!» – вдруг осенило его и давно забытый кураж овладел им. – Кира, ты прекрасная. Таких поискать. И внешность у тебя, и характер! А уж про золотую медаль промолчу. Ты – супер! – сказал он, сопровождая слова самой приятной из своих улыбок. – Смотрите, Олег Борисович, захвалите! – Так это дело поправимое, – хмыкнул Григорьев. – Во‐о‐от! – вдруг повернулась к нему Кира. – Во‐от! А я так не хочу! – Чего именно не хочешь? – удивился директор. – Не хочу вот этого – захотел – дал, расхотел – забрал. Хочу справедливости. – Так если ты с катушек от зазнайства слетишь, за что ж тебя хвалить?! – Можно замечание сделать, но в черном теле держать нельзя. Григорьев задумался. – Как-то сложно для меня. У нас в семье воспитывали так – хорошо сделал – похвалили. Плохо поступил – по башке настучали. – Я неправильно выразилась, я не хочу, чтобы мой мужчина меня воспитывал. В принципе, он не имеет на это права. – Ага, будем считать, что я понял, – Григорьев покачал головой, – у вас вообще все сложно. Вот, Зульфия тоже… То орет на весь дом, то плачет. – Может, беременная, – простодушно сказала Кира. – Да, брось! – испугался директор. – Мы даже не думали об этом. – Это вы не думали, – многозначительно заметила Кира, – а мнение Зули по этому вопросу вы знаете? – Нет, – буркнул Григорьев. – То-то же, – вздохнула Заболоцкая, – могу я вам посоветовать чаще со своей женщиной разговаривать. Извините меня, но я просто сужу по себе. Мне будет приятно, если мой мужчина будет со мной советоваться и интересоваться моими мыслями. – Когда же твой мужчина будет деньги зарабатывать? Ведь вы как устроены?! Каждые пять минут у вас новое мнение, новая головная боль, беспокойство, каприз или тревога? Если я буду на все это реагировать, без штанов останусь! – Ну, не надо понимать все буквально. В это время они подъехали к ГУМу. Григорьев выскочил из машины первым, помог Кире. Заболоцкая, поймав на себе взгляды прохожих, приосанилась. Ей было приятно, что Олег Борисович проявлял галантность. Продавщицы в магазине смерили взглядами. Григорьев им понравился, а она – нет. Кира это поняла и пожалела, что не надела джинсы и блузку, подаренную Мезенцевой. «Надо посмотреть, что продается, что модно сейчас», – решила она. Впервые в жизни Заболоцкая захотела чего-то яркого и женственного. – Так, что будем мерить, Кира? – спросил растерянно Олег Борисович. – Девушки, нам надо одеться. Так, чтобы прилично и не очень ярко. Без малиновых пиджаков. – А это как раз самое модное, – улыбнулась одна из продавщиц. Улыбка явно предназначалась Григорьеву и говорила примерно следующее: «Не слушайте ее, слушайте меня, я знаю!» – Кира, что смотреть-то будем? – повернулся директор к Кире. – Так, – Кира прошлась вдоль вешалок, – это у вас костюмы? А нам нужны из такой же ткани темно-синие, почти черные брюки. – Можно поискать, – кивнула продавщица. – Отлично! Кира пошла дальше, после костюмов шли пиджаки. Она внимательно разглядывала подкладки, швы и ценники. Наконец она сняла с вешалки пиджак в мелкую черно-белую клеточку. – Вот, нам такое. Только наш размер. – Это что же, я буду носить брюки одни, а пиджак, Кира, другой?! У меня дед так ходил. По бедности. После войны вообще одежки не было! – Все нормально, – сдержанно сказала Кира, – будет супер! Когда в примерочной висели брюки, пиджак, рубашка, а Григорьев пошел переодеваться, Кира спросила у девушек: – С обувью у вас что? – У нас в отделе нет, но мы вам принесем из другого отдела. Черные, судя по всему? – Да, спасибо вам большое. Кира присела на мягкую банкетку и стала ждать, когда в новом облачении появится Григорьев. Олег Борисович появился, как фокусник из-за кулис. Не хватало в его руках цилиндра и кролика. – Вот это да! – воскликнула Заболоцкая. – Вы себя видели? – Так, частями, – как-то смущенно ответил Григорьев. – Но по-моему, все замечательно. Я даже не ожидала. – Только кроссовки… – Олег Борисович посмотрел на свои ноги. – Сейчас ботинки принесут. И правда, вскоре появилась девушка с коробками. Кира выбрала две пары. И подала Григорьеву. Тот переобулся. – Вы – супер! – в один голос воскликнули продавщицы. Олег Борисович посмотрел на Киру: – Что скажешь? Ты же у нас самая главная по этому вопросу. – Скажу, что я бы с вами в ресторан, на концерт, в Большой театр пошла. Или на прием какой-нибудь. – А в моих старых тряпках – нет? – Нет. В старых бы не пошла. Врать не буду. – Ясно. Ты вообще не врешь. Я это уже понял. Покупаем это все? – Григорьев покрутился перед всеми. – Покупаем, но к этому мы должны купить светлые джинсы. Пару футболок. Кроссовки еще можно белые. – А с брюками и пиджаками – все? – поинтересовался Олег Борисович. – Понравилось? Еще хочется? – Я бы про запас купил. Ну, вот я это завтра надену и буду носить каждый день. А что-то должно про запас. – Советский человек виден издалека, – рассмеялась Заболоцкая, – главное – запас! Конечно, я бы еще купила такую же пару, но другого цвета. Например, брюки серые, а пиджак синий. Типа с пуговицами золотыми. – Это называется «клубный пиджак», – вступила в разговор одна из продавщиц, – всем идут и очень элегантно. – Знаю я эти пиджаки, – сказал Григорьев, – но мне такое не пойдет. Мне бы что попроще. – Принесите, пожалуйста, – попросила Кира, не слушая директора. – Ты – как жена, – ухмыльнулся Олег Борисович, – не дай бог тебе в лапы попасть.