Мясоедов кивнул и устремился вниз по лестнице. Когда все остальные вновь спустились в гостиную после осмотра второго этажа, Жора вернулся в дом, неся метровый, весь испачканный в застывшем цементе строительный уровень. — Руки бы поотрывать таким работникам, — Мясоедов продемонстрировал уровень Реваеву, — как был в цементе, так и бросили, даже не протерли. Я низ очистил, так что можно пользоваться. Кстати, в теннис тоже можно играть, — он похлопал себя по карману, — шарики нашел, и ракетки в гараже тоже есть. — Ракетки нам точно не понадобятся, — улыбнулся полковник, — хотя люблю я это дело. Реваев взял уровень из рук Мясоедова и присел на корточки. Было слышно, как скрипнуло у него в коленях. Полковник приложил уровень к полу, водяной пузырик скользнул в сторону, немного покачался и наконец застыл посреди делений. — Вроде ровно, — прокомментировал Мясоедов. — Юрий Дмитриевич, ну что вы делаете? — Крылова опустилась на корточки рядом с полковником. — У этого уровня все равно погрешность будет, у меня в телефоне есть приложение, гораздо лучше работает. Она несколько раз коснулась своего смартфона, а затем положила его на пол экраном вверх. На экране появился зеленый круг. Красная точка немного пометалась по экрану, но затем замерла, точно совпав с обозначением центра круга. Рядом появились понятные символы. — Ноль градусов, нет уклона ни в одну сторону, — объявила Крылова, — так что строители хоть и неряхи, но пол положили ровно. — Может, это разные бригады были, — недовольно буркнул Мясоедов. — Забавно, надо мне такую программку тоже поставить, — Реваев удовлетворенно смотрел на экран смартфона. — А теперь на табуретку, — скомандовал он. — Мне? — не поняла Вика. — Нет пока, — Реваев рассмеялся, — телефон. Виктория положила смартфон на табурет. Красная точка вновь забегала внутри круга и замерла. — Да, небольшой наклон есть, но всего два градуса, — Виктория непонимающе обернулась к полковнику, — но что нам это дает? — Пока ничего, — Реваев потер кончик носа, — сейчас мы еще кое-что проверим. Полковник взял табуретку и перевернул ее ножками вверх. Затем попробовал подкрутить завинчивающиеся ножки. Две из них не поддались, они и так были вкручены до упора. Зато две другие спокойно могли сделать полтора-два оборота и уйти в гнезда глубже на пару миллиметров. — Табуретку сюда откуда-то принесли. Либо она стояла на неровной поверхности, либо, ножки выкрутили специально, чтобы сделать уклон. — Но для чего это нужно? — удивился Пахомов. — Даже если рассматривать версию убийства, то какой в этом смысл? — Не знаю, пока не знаю, — задумчиво ответил Реваев и смущенно улыбнулся, — мы пока только изучаем и фиксируем все обстоятельства происшедшего. Мы же не можем вот так сходу взять и во всем разобраться. Мы пока даже не играли на скрипке. — На скрипке, — опешил Пахомов, — при чем тут скрипка? — Читайте классиков, коллега, — Реваев направился к выходу из дома, — великие сыщики, прежде чем раскрыть сложное дело, непременно играют на скрипке. Когда дверь за полковником захлопнулась, Пахомов непонимающе обернулся к Крыловой: — Он у вас что, еще и на скрипке играет? — Во всяком случае, я этого ни разу не слышала, — улыбнулась Крылова, — но то, что Реваев сыщик от Бога, в этом можете не сомневаться. — От Бога, значит, ясно, — покачал головой Пахомов, — а мы тут от кого будем? — А это, как говорится, покажет время, — Жора дружески хлопнул капитана по спине, отчего тот качнулся вперед и чуть не упал, — пошли, не будем заставлять шефа ждать. К общему удивлению, Реваев решил ехать к сгоревшей обувной фабрике. Пахомов взглянул на часы. Рабочий день был уже на исходе, и, судя по всему, домой он попадет совсем поздно. Предъявив удостоверения, они поднялись на выгоревшую крышу здания. К их удивлению, там все оставалось в том же состоянии, как было наутро после пожара. Как объяснил немного заикающийся от волнения главный инженер, возникли какие-то разногласия со страховой компанией, которая до сих пор не дала своего согласия на разбор завалов и начало ремонтных работ. Подробностей он не знал, но полковника они не очень интересовали. Реваев долго бродил по пепелищу, не обращая внимания на то, что его ботинки и нижняя часть брюк уже были безнадежно испорчены. Крылова делала одну фотографию за другой, переходя от панорамных кадров к съемкам отдельных фрагментов. Как это ни странно, некоторые балки выгорели не полностью и сейчас лежали почерневшие и растрескавшиеся. Реваев недолгое время смотрел на одну из таких обугленных конструкций, затем вытащил из кармана телефон и сам ее сфотографировал, чем немало удивил Крылову. — Скажите, а вы присутствовали при ремонте крыши после первого пожара? — поинтересовался Юрий Дмитриевич у неотступно следовавшего за ним Шишанова. — Конечно, все при мне было. — Главный инженер настороженно нахмурился, так, словно его в чем-то обвинили. — А вот эти штуки вами для чего использовались? — Реваев кивнул на закопченные, но вполне сохранившиеся куски металла. — Даже не подскажу, — Шишанов наклонился и близоруко прищурился, — нам такие вроде и не нужны были. — Ясно, — полковник убрал телефон в карман брюк и обернулся, — мне нужна отвертка. — Отвертка? — переспросил удивленный Шишанов. — Отвертка, — кивнул полковник, — здесь же фабрика, у кого-то должна быть отвертка. Большую часть времени по пути во Владимир все молчали. Негромко игравшее радио не мешало каждому предаваться своим собственным размышлениям. Когда «лендкрузер» наконец въехал в город, Крылова решила побеспокоить полковника: — Юрий Дмитриевич, я так понимаю, вы версию самоубийства отвергаете? Реваев обернулся к ней и хитро прищурился: — Я очень удивлюсь, если окажется, что это самоубийство. Во всяком случае, эту книжечку, о которой говорил нам капитан, Шнейдер явно подбросили. — Как вы это определили? — удивилась Крылова. — Посмотрите фотографии. Кстати, Вика, надеюсь, вы не такая неряшливая хозяйка, какой была Шнейдер. 18 июня этого года Игорь сделал погромче. Музыка вырывалась из открытых окон автомобиля и заполняла собой все пространство парковки перед зданием городского центра здоровья. Басы вырывались из многочисленных динамиков внедорожника и нещадно били в уши. Можно, конечно, было сделать потише, но зачем делать тише такую чудесную песню? Игорь открыл дверцу «кадиллака» и легко соскользнул вниз с высокого сиденья, не коснувшись автоматически выдвинувшейся подножки. Пока Коля был на занятиях в бассейне, Игорь успел съездить на мойку, и теперь белоснежная машина сияла на солнце. Игорь любил, когда машина идеально выглядит, он при первой возможности намывал свое личное авто, что же касается служебного «эскалейда», тот бывал на мойке минимум дважды в неделю, а то и чаще. Игорь потянулся, разминая мышцы. Сейчас отвезет Кольку домой и все, смена закончена. Можно и в зал. Железо потягать. Он скользнул взглядом по огромному плакату, украшавшему фасад спортивного комплекса: «Владимир — город чемпионов». На плакате были изображены неизвестные ему дети с медалями и счастливыми лицами. Игорь вздохнул. Когда-то и он был таким же счастливым ребенком, выигрывавшим одно соревнование за другим. «Будущий Андрианов!» — так говорил родителям его тренер по гимнастике, так считал он сам. До тех пор, пока однажды на молодежном первенстве России неудачное приземление после опорного прыжка не вычеркнуло его из числа подающих надежды. Восстановившись после травмы, он еще пытался тренироваться, пытался доказать, что его поезд вовсе никуда не ушел. Но страх перед новым хрустом в колене и пронзительной болью не позволял Игорю выполнять упражнения высшей категории сложности. «Парень, у тебя проблема не в колене, у тебя в голове проблема!» — бился с ним тренер, но так и не смог ничего сделать. В конце концов со спортом пришлось завязать. Тогда это казалось трагедией. Теперь это выглядело далеким прошлым. И без спорта можно жить припеваючи, особенно если Колька в раздевалке сильно задерживаться не будет. Колька и не задержался. Он выбежал на крыльцо, бодро перескочил через несколько ступенек и, обернувшись, помахал приятелям, после чего устремился к Игорю. — Дядя Игорь, ты же так оглохнешь! — крикнул он водителю. — Что? — переспросил Игорь, открывая заднюю дверь «кадиллака». Коля с улыбкой похлопал себя по ушам и забрался в машину. — Сейчас тише сделаю, — понял Игорь. Но тише сделать он не успел. Что-то коснулось шеи Игоря прямо за правым ухом, а затем ужалило так, что он рухнул на асфальт, сильно ударившись затылком. Напавший на Игоря человек не знал, от чего тот потерял сознание, от действия шокера или от удара об асфальт, да это его и не интересовало. Он быстро обшарил карманы неподвижного водителя, брелок от машины был в правом кармане пиджака. Из наплечной кобуры он извлек пистолет охранника. Все это заняло у него не больше трех-четырех секунд. Напоследок мужчина еще раз ткнул Игоря шокером и быстро запрыгнул в машину. Заблокировав двери и убавив громкость радио, он обернулся и увидел испуганное лицо ребенка. — В таких случаях, пацан, убегать надо, — наставительно произнес мужчина, — запомни на будущее. Он запустил двигатель и негромко добавил перед тем, как переключить скорость: — Если конечно оно у тебя будет. Тяжелый «кадиллак» сорвался с места, белоснежным бегемотом вывалился на проезжую часть и умчался прочь раньше, чем пришедший в себя Игорь смог встать на ноги. — Ну что, дамы и господа, — Реваев благодушно оглядел собравшихся, — какие у нас есть версии по убийству Шнейдер? — Вы настаиваете на убийстве? — Пахомов не скрывал своего недовольства. — Нет, не настаиваю, — усмехнулся Рева-ев, — но поймите, Михаил, самоубийство — это то, что мы будем рассматривать, лишь когда отвергнем все другие возможные варианты. Ведь что собой представляла Шнейдер? Ответьте мне. — Шнейдер? — задумался Михаил. — Ну, во-первых, следователь. Неплохой следователь. В следующем году ее перевели бы в областное управление — сто процентов. — Хорошо, — подбодрил его Реваев. — Она женщина, — неуверенно продолжил Пахомов. — Несомненно, — согласился Реваев, — я бы добавил, женщина красивая, сильная и уверенная в себе. Верно? — Верно, — кивнул Пахомов. — Ну а раз верно, то что же вы так запинаетесь? У вас же есть характеристика Шнейдер от ее подруги, этой Кравцовой, и от коллег тоже. Я так понимаю, у нее был мужчина, с которым она встречалась. — Был, некто Романов Константин, но он сейчас не в России. Уже две недели, как в Штатах, но завтра, кстати, должен вернуться, у него там что-то по бизнесу, — быстро ответил Пахомов. — Он предприниматель? — уточнил полковник. — Да, что-то связанное с компьютерами, точнее, с программным обеспечением. Весьма успешный товарищ. Шнейдер, кстати, только таких мужчин и предпочитала. — Охотница, значит, — ухмыльнулся Жора. — Я бы так утверждать не стал, — Михаил почувствовал потребность заступиться за коллегу, — но она всегда любила мужиков сильных, уверенных в себе. Ну а такие, как правило, и успешны. — Ясно, — кивнул Юрий Дмитриевич, — разрыва отношений у них не было?