– Согласен… – неохотно откликнулся Петя. Видно было, что выдавливать из себя правду, даже при подобных обстоятельствах, ему непривычно, неловко, да и просто противно. Чувствуешь себя пошляком. Вновь опустились на стулья. – Раньше его когда-нибудь видели? – Кажется… д-да… – Когда? Где? – На перекрестке. Недели полторы назад. – На каком перекрестке? Я объяснил. – И что он там делал? – Дорогу переходил. – И все? – Все. – А вы где в это время были, Петр Альфредович? – Там же, – буркнул Петя. – Показания подтверждаете? – Может, он… – последовал уклончивый ответ. – А может, и не он… Черт его знает… Капитан Тахтамиров скорчил рожу, отер ее ладонью. Сказал: «Ф-фух…» Спрятал смартфон. Помолчал. – Куда ж это вы вляпались, – чуть ли не с уважением осведомился он, – если за вами сам Бармалей охотится? – Барма… – Голос мой пресекся. – Тот, кого я вам сейчас показывал. – Он кто? – Ликвидатор международного класса. Вторую неделю его пасем. Губернатора никуда без охраны не выпускаем, мэра в Италию сплавили… И вдруг – вы! Надо же… – Капитан с недоуменным смешком пожал плечами. – Вспоминайте, вспоминайте! – прикрикнул он. Взглянули друг на друга. – Что вспоминать?.. – Хорошо… – процедил умный рыжеватый Тахтамиров. – Попробую помочь. Подскажу всего два слова… (изуверски долгая пауза) Пять соток! – Вгляделся в наши ошеломленные физии. – Ага… Вижу, кое-что уже вспомнили. Так что это такое – пять соток? Сумма? Территория? Пароль? – Территория… – раскололся я. – Территория чего? – Солнца. Капитан моргнул и вроде бы обмяк. Несколько секунд сидел неподвижно. Затем встал. – Вы свободны, – отрывисто известил он. – Простите…Что значит… э-э… – То и значит. Задерживать вас нет оснований. – Да, но… – На выход! Оба! – вскипел капитан. – Еще я в дележ этот ваш не впутывался… – Выхватил смартфон, хотел, видно, кому-то обо всем доложить, тут же уразумел, что в помещении он не один, и снова повернулся к нам. – Вы еще здесь?! Спустя малое время нас там уже не было. * * * Белые фонари светили так ярко, что казалось, будто на сентябрьские асфальты выпал декабрьский снежок. Отпущенные с миром (ой, с миром ли?), мы стояли перед парадным входом моего учреждения и помаленьку приходили в чувство. Дележ… Что за дележ? Передел поверхности Солнца?.. Распил фотосферы?.. – Петя… – обессиленно позвал я. – Но ты ведь врал мне… про пять соток… Врал, да? – Врешь-врешь – глядишь, и правду соврешь, – мрачно провозгласил он. – Откуда это? – Не знаю! – огрызнулся я. – Из Достоевского? Отрицательно качнул головой. – Нет. Не из Достоевского. Из какой-то сказки… В детстве читал. – Петя… Но это же хрень какая-то! Не может такого быть!.. Вместо ответа он принялся озираться. – Слушай, сколько времени? Что-то народу на улице маловато… В самом деле, тротуары вокруг лежали пустынные, равно как и полотно дороги. Редко-редко проедет машина. Ощущение глубокой ночи. – Может, комендантский час объявили? – оробев, предположил я. – В связи с терактом… Сейчас посмотрю… – сунул руку в карман и обнаружил там телефон в разобранном виде. Ругнулся. Глядя на меня, ругнулся и Петя. Оживили мы свои гаджеты, но оба устройства, не сговариваясь, выдали нам ноль часов ноль-ноль минут первого января позапрошлого года. – Почему он нас выгнал? Боится связываться? – А ты как думал? С нами теперь только свяжись! Мы теперь, брат, персоны крупного калибра… Мой друг стремительно обретал свой привычный облик, временно утраченный в присутствии капитана Тахтамирова: сгинули сдержанность, неговорливость, вернулась величественная осанка. – А знаешь ли ты вообще, что такое правда? – вопросил он ни с того ни с сего. Выдержал паузу и отлил в бронзе: – Правда – это вранье, в которое поверили. – Кто? – Все. – То есть ты имеешь в виду… Погоди! Ты еще кому-нибудь рассказывал об этих пяти сотках? Задумался. – Что-то не припомню… Кажется, только тебе… А, нет! Кому-то еще… Вот про санкции – точно никому… – Какие санкции? Против России? Поморщился. – Да нет… Россия – что Россия? Так, отдельно взятая страна… Про межпланетные санкции против Земли. Ну там глобальное потепление, вулканическая активность, озоновые дыры… Астероид вон навести грозятся… – Петя! Опомнись! Кто грозится? – Ну натурально инопланетяне! Думаешь, почему кругом летающие тарелки вьются? Нарушения отслеживают… – Чьи? – злобно спросил я. – Наши. – И чего хотят? – Еще секунда – и я бы его придушил. – Да идиоты! Хотят, чтобы мы жили по-человечески… – Встрепенулся, ухватил за локоть. – Вот об этом, кстати, никому ни слова! Вообще забудь! Государственная тайна… Знаешь, сколько народу уже траванули за разглашение? И у нас, и на Западе…