Карабины принесли, я их осмотрел, всё в порядке, новенькие. Это оружие действительно любили охотники, поэтому оно в продаже и было. Винтовки брали промысловики, что на Север ехали. Подсумки, средства чистки, тут всё отлично. Оплатил, осталось у меня две с половиной сотни, и, погрузив всё на коня, поскакал из города к расположению полка. По поводу конвертов, то да, там была информация по войне, что сейчас шла, всё что помнил, не так и мало удалось вспомнить. Больше, чем ожидал. О том, как император отрёкся, смута, Гражданская война и кто пришёл к власти. Сколько людей погибло при всём этом и сколько бежало из страны. Выдал список тех, кто привёл Россию к гибели. Я патриот, пусть использует. И в конверте честно описал, что я путешественник во времени, из будущего. Вот только свои данные не указал. По описанию, что могли дать казаки, найти, возможно, смогут, и если найдут, пусть будет так, но облегчать поиски я и не думал. А вернувшись, проверил, как имущество разгрузили, у склада уже часовой стоял, из первого взвода солдат. У открытых ворот склада трое пулемётчиков, вскрыв ящик с пулемётом, собирали его, с матом очищая от толстого слоя смазки, ещё один набивал две ленты. Завтра утром я хотел на стрельбище проверить всё оружие, пулемёт в том числе. К нему уже тоже расчёт собрали. Во дворе в ряд стоят телеги, повозки и двуколки, а лошадей увели на пастбище. Моего коня принял мой денщик. Ему я один карабин и передал. Теперь это его оружие, второй пока в запасе. Думаю, кашеварам отдать, пусть у них будет оружие. А подумав, передал расчёту пулемёта, для часового. У командира уже кобура с наганом была, успел получить личное оружие, но на шесть солдат расчёта оно было единственное оружие, так что карабин нужен. * * * Дальше потянулась служба. Месяц тянулась учёба, где я с унтерами сбивал из этой толпы вполне подготовленную воинскую часть. Неделю назад в роту был направлен для дальнейшего прохождения службы прапорщик Соколовский, в качестве обер-офицера. Из военного выпуска, ускоренное обучение. Мне ещё и его учить приходилось. За этот месяц я раз шесть бывал в столице, искал средства и находил их, просто брал трофеями деньги у англичан, те их использовали для подкупа чиновников и подобного. Всех англичан ликвидировал как врагов. Карабины и винтовки больше не покупал, имеющегося хватало для обучения солдат, нет, я заказал пулемёты. С трудом, через три недели, мне нашли ещё один «Максим». Тоже на пехотном колёсном станке. И ещё один «Мадсен», клятвенно заверив, что это всё, что те могли. Всё под русский винтовочный патрон. Пулемётные расчёты сформированы, теперь в каждом взводе свой пулемёт, или ручной, или станковый. Из ручных сделали зенитные средства. Неплохо получилось. Офицеры полка на эти мои дела смотрели сквозь пальцы. А сегодня меня вызвали в штаб полка, и полковник передал приказ, три роты полка, включая мою, отправляются маршевыми ротами на фронт. Я в курсе, что роту мою раздербанят, и, возможно, служить мы будем отдельно, но за своих солдат и унтеров мне было не стыдно. Взяв под козырёк, я получил в строевом отделе все необходимые бумаги, нас направляли на Юго-Западный фронт, дальше напряг унтеров и фельдфебеля, и началась подготовка к отбытию. Эшелон отходил вечером, так что дальше ко мне на подворье ушли возницы, и после торжественной части, когда полковник сказал речь на плацу, все три роты, печатая шаг, покинули расположение и, загруженные вещами, двинули в сторону города. Только нас за околицей ожидали повозки. Мои солдаты всё сгрузили туда, те, за кем закреплено оружие, вооружились, и дальше мы с выученной после долгих строевых занятий песней про Марусю направились дальше. А так как шли мы замыкающими, обе другие роты ушли далеко. Общее командование было на капитане Кривицком. Тот верхом подскакал и, узнав причину задержки, только кивнул. Ну и поморщился, выяснив, что это всё моё личное имущество, и велел нагонять, снова ускакав вперёд. К вечеру мы подошли к путям, где предполагалась посадка. Прапорщика я отправил вперёд, чтобы предупредил об имуществе, подали вагоны для лошадей и платформы для повозок. Отправил на своём коне, тот его не имел, служебный не выдали, а на своего денег не было. Когда мы подошли, состав ещё не подали, прапорщик тоже был тут, сам я на двуколке ехал. У нас одна крытая повозка для кашеваров со всем их имуществом, вторая для припасов, рис, гречка и всё такое. Третья, а я ещё одну такую чуть позже купил, санитарная. С большими красными крестами, нашитыми по бокам. На роту нам не полагается медик, по штату не положен, так я сам медик неплохой, купил в городе всё что нужно, включая бочонок спирта, и в повозке помощник по медицинской части ехал. На гражданке тот помощником аптекаря был, крови не боится. В роте многие через мои руки прошли, я осмотры проводил, лечил, дважды гипс накладывал. На сломанную руку одному и ногу другому. Шил рваные раны. В общем, работа была, и мои медицинские возможности были оценены высоко солдатами. Впрочем, в полку свой врач был, но он постоянно отсутствовал, так что солдаты из других рот шли ко мне, я старался находить время для них. В повозке, кроме медикаментов и инструментов, палатка с красным крестом, сборный операционный стол. Помощник мой и ездовой на месте всё это поставят, я буду пользовать больных. Именно так, я имею на это право. А всё козни полкового врача, что был недоволен тем, что я лезу в его сферу. Помните того профессора, с которым в Москву ехал в начале войны? Я его нашёл, тот устроил мне экзамены, и я за два дня до отбытия получил патент врача. Правда, врача сельской категории. Вроде сельского фельдшера, но способного делать простейшие операции. Об этом знал только полковой врач и комполка, потому как князю врачом быть как-то не по статусу. Офицером – это да, можно. Так вот, было три крытые повозки: кашеваров, для припасов, санитарная. Потом четыре телеги, я ещё две докупил. На одной ротное имущество, от палаток до лопат. На двух пулемётчики везли вооружение и боеприпасы. На четвёртой мои вещи везли и прапорщика, оба денщика наши там же. На трёх пулемётных двуколках ящики с патронами. Выделив место для своей роты, я проверил, как унтера там командуют, и направился к капитану, узнать, какие новости. Эшелон подали только через час. Мои солдаты за кипятком на станцию бегали, чайку попить желали. Сухпай нам выдали на двое суток, плюс ещё у ротных фельдшеров на неделю запасы. Но ужинать пора, вот с чайком неплохо пошло. Я, кстати, тоже поужинал, денщик приготовил. Сам состав был длинный, его два паровоза тащили. Платформы для повозок и вагоны для лошадей были, как раз хватит все разместить. Единственно, что мне не понравилось, так это то, как один казачок, мимо разъезд проезжал, уж больно пристально меня рассматривал. Мне он не знаком, точно не из охраны дворца в столице. Да и я там был в парадной форме, а сейчас в обычной повседневной. Ещё усы начал отращивать, пока только тонкая полоска была, но растут, бреюсь раз в два дня. Я не заметил за прошедший месяц, чтобы меня кто-то искал, однако могли делать это тайно. Ладно, не до этого, сосредоточимся на погрузке. Однако отбыть нам не дали, прискакал целый отряд офицеров, все гвардейцы. Среди них я приметил двух казачков из охраны дворца, что стояли на воротах. Значит, всё-таки дошли конверты до кого нужно, и, значит, искали. Хм, только в запасном полку не догадались посмотреть. Наверное, всех отпускников переворошили, все части, а про нас и не вспомнили. Это да, в нашем полку сплошь неудачники, алкаши или молодёжь вроде нас с прапорщиком. Капитан, как старший, подбежал к полковнику, что покинул седло, и стал что-то докладывать. О чём они говорили, я не слышал, проверял на платформах, как повозки закреплены. Оба зенитных пулемёта в готовности, рядом расчёты дежурят. Я решил, что нужно сразу их на позиции определить, чтобы привыкли контролировать небо, охраняя нас. Именно в этот момент меня и окликнули, посыльный прибежал. К командиру вызвали, капитану Кривицкому. Отдав несколько распоряжений ротному фельдфебелю, что сопровождал меня, придерживая полусаблю, я побежал к группе офицеров наших рот и гвардейцев. Подбежав, кивнул обоим казакам, как старым знакомым, те меня пристально изучали, и доложился о прибытии капитану. – Это к вам, подпоручик, – сказал тот, указав на полковника. – Полковник Воронов, лейб-гвардия Его Величества, – представился тот. – Подпоручик князь Бебутов, – козырнул я. – Ваша светлость, это вы передали не так давно послание его императорскому величеству? – Так точно, ваше высокоблагородие. Месяц назад передавал. – Отлично. Давно вас ищем. Вы проедете с нами. Забирайте вещи. – Простите, ваше высокоблагородие. Я получил приказ с маршевой ротой отбыть на фронт, и приказ письменный. Я командир маршевой роты, без письменного приказа я выполнять ваш приказ не имею права. Да и роту свою я не брошу. – Приказ будет, – кивнул тот и приказал одному из офицеров: – Задержите эшелон. Через полчаса я со всеми своими вещами и подчинёнными, а это вся маршевая рота, сгрузился с эшелона, и тот ушёл, нагоняя расписание, а мы с песней направились ротной колонной в сторону Царского Села. Обоз шёл с нами, замыкая. Я даже удивился, что полковник решил выполнить мою просьбу, не расставаться с моими солдатами. Но ещё большее удивление было под утро. Всю ночь шли, а когда мы подошли к селу, рота разбила лагерь, поставила палатки и выставила часовых, отбыв ко сну. А меня в десять часов дня подняли и пригласили во дворец, где я встретился с Николаем Вторым. Это оказался совсем не тот человек, которого я ожидал увидеть. Тридцать шесть лет спустя. 1951 год, 8 мая. Воды Тихого океана. Борт частной яхты «Вещий Олег». Повернув штурмовал, отчего большая современная моторная океанская яхта начала слегка поворачивать, обходя рифы, я посмотрел в боковой большой иллюминатор, которому больше подходило название «обзорное окно». Райский островок, что там проплывал, привлекал к себе внимание своими яркими красками и экзотическим видом. Однако интересовал меня не он, я на этот островок уже неделю любовался, пока моя яхта стояла на якоре у острова. Я там аж три клада разных времён и владельцев откапывал, а интересовал небольшой двухместный вертолёт с полностью стеклянной кабиной, русской постройки, что оторвался от берега и полетел к моей яхте. Там на корме вертолётная площадка. Управляла вертолётом моя жена, известная лётчица мирового уровня, княгиня Ольга Бебутова. Кстати, пусть дальняя, но всё же родственница императорской семьи, что сейчас правит Россией. Да, моя информация всё же помогла вырвать Россию из пропасти, куда та уже заваливалась. Надо сказать, это интересная история, и пока команда помогает жене закрепить вертолёт на посадочной площадке, а я увожу яхту прочь от острова, стоит описать, что вообще было. Жизнью князя Бебутова я жил один раз, не погибал для повторных попыток, везло, видимо, хотя шесть покушений пережил. Но, чую, это было первый и последний раз. Следующее возрождение будет в новом теле, а не в теле князя. Тут я сделал столько всего, что смысла снова возрождаться в теле князя просто не видел. Хотя это не от меня зависит. Так вот, суть в том, что с императором я встретился. Не знаю, как и что именно на него повлияло из информации, что от меня к нему ушла, но встретил меня тот человек, который внутренне собрался и показал, что именно он верховный правитель России. И встретил он меня как гостя из будущего, немало информации, что я дал, уже повторилось, сомнения отпали, вот он и начал вмешиваться. С десяток генералов было снято, и на их должности поставлены другие. Это за тот месяц, как я передал конверты. Мы с ним тогда долго общались, почти неделю. Был только один перерыв, я передавал роту другому офицеру, в звании капитана, фронтовик из госпиталя, в дар принёс всё своё имущество роте, только личные пожитки забрал, а коня прапорщику подарил. Они убыли на фронт, мы с солдатами и унтерами попрощались, а я вернулся во дворец. Меня перевели в лейб-гвардию, дали звание поручика, и я стал тайным советником императора. Официально чуть позже сдал экзамены в столичной школе воздухоплавания и стал лётчиком, ну и советником по вопросам авиации. Это я смог собрать синхронизаторы и поставил пулемёты «Мадсена» на самолёты, так появились первые истребители в Российской армии, а то всё с револьверами да карабинами отбивались. Первую десятку отправили на фронт, лётчики хорошо тренировались стрелять из пулемётов по воздушным целям и за месяц показали высокие результаты, сбили двадцать семь аэропланов противника, потеряв шесть своих. У них тоже истребители оказались. В общем, авиация стала постепенно преобразовываться, я стал курировать авиационный вопрос, посещая заводы, где их делали. Постепенно количество русских самолётов на фронтах росло. Разведывательные были в подчинении генералов, но было создано три полка, которые выполняли свои задачи. Перехват господства в воздухе. Приказы им только командиры фронтов могли отдавать. Это не всё, что я курировал. Да, большевики, эсеры и остальная шваль. Я пытался ввести смертную казнь за подобные дела, оформив их как предательство Родины, но император не подписал. В результате война закончилась в Берлине в конце восемнадцатого года. Германия капитулировала. Началась мирная жизнь, которая рухнула в двадцать шестом. Отречение императора в пользу своего сына Алексея, тот был жив, методики переливания крови помогали, и Гражданская война ещё через год. Я эти известия за границей встретил, Алексей меня сразу из своей свиты исключил, мы друг друга терпеть не могли. Так я в звании полковника гвардии и был отправлен в отставку в возрасте тридцати лет. Вернулся я после удачного покушения, император погиб, и престарелый Николай снова взял бразды правления в свои руки. Так я стал командовать войсками особого назначения. Войну мы эту выиграли, хотя либералам, именно они стояли во главе войск противника, помогали Англия, Германия, Франция, США. В основном военными грузами, которые, немалая часть, и нам попадали. Трофеями. Войну мы выиграли, потом пять лет страну император восстанавливал. Я не помогал, а когда мне на это указали, не выдержал и напомнил ему, чья мягкотелость этому поспособствовала. Тот лишь вздохнул, зная, что я всегда говорю что думаю. Привык уже. А вот тем четырём странам, что помогали либералам и демократам, что решили взять власть в стране, он не простил убитого сына и погибшую дочь, у него старшая погибла с мужем, и отомстил им иезуитским способом. Взял и меня натравил на них. Мол, любое финансирование, в разумных пределах, но чтобы запомнили, в Россию больше лезть не стоит. Ответил я тем странам тем же, чем они. В Англии снабжал русским оружием, винтовками, пулемётами и пушками ирландцев, отправлял к ним офицеров-советников, что учили устраивать диверсии и теракты. Так что через полгода в Англии начался ад, они там завыли, никак эту вакханалию остановить не могли. В Индии то же самое, пока не потеряли колонию. В Америке мексиканцам и кубинцам помогал, именно их отряды наёмные проникали на территории США, взрывали автомобильные мосты, железнодорожные, желательно, когда на них поезда. Всё равно какие. Дамбы и плотины подрывали. Большое количество городков и деревенек у них затопило. В ветреную погоду поджигали поля с посевами, огромное количество фермеров разорилось. В общем, за три года они смогли поставить США на колени. Точнее, довели до того, что США объявили войну и Кубе, и Мексике, и их войска вторглись на их территории. Нам-то те ничего предъявить не смогли, работал я через третьих лиц. А вот этим странам оружием и советниками помогал в охотку. Американцев выбили с тяжёлыми потерями с территорий Мексики и Кубы. Дальше были переговоры, которые вышли США дорого, но диверсионные группы их территорию покинули, а штат Техас стал меньше по размеру. Вот Аляску нам отказались отдавать категорически, так что я продолжил против них тайную войну. Года два, пока император не велел прекратить. Он какие-то дивиденды от них получил, так что, считай, откупились. С Францией вообще весело вышло. Они наших либералов оплачивали, я их купил, те к власти пришли с нашей помощью, в результате Франция как страна перестала существовать, расколовшись на четыре маленьких карликовых государства. Одним из них была Бельгия. В Германии чуть хуже, но там удалось привести к власти Гитлера, теперь это мой человек, и тот, захватив земли до Ла-Манша, смог высадить десант в Англии в сороковом, и через год та капитулировала. Правда, сейчас Германией правит другой человек, Гитлера убили свои же, жаль, удобный был человек. Но Англия до сих пор оккупирована, даже сейчас в пятьдесят первом. Вот так и получилось, многие участвовали во Второй мировой войне, кроме России. Германия, закрепившись на тех рубежах, что захватила, освоилась и заговаривала о мире. Остальные тоже воевать расхотели, кроме США, те с японцами воевали, но подписали. Долго переговоры шли, Россия тут была посредником, но всё же подписали перемирие. После того как я выполнил то, что просил император, меня снова в отставку, генерал-лейтенантом. Ничего, с женой и детьми поиском сокровищ занялись, своё состояние увеличил и процент государству платил, солидный, десяток заводов на эти деньги построить смогли, а сколько разворовали? Так и жил до этого дня. Хорошо, на борту детей нет, гостят у тёщи. У нас двое их, мальчишки, Антон старший, гимназист, Александр на три года его младше, тринадцать ему. – Дорогой, что случилось, почему мы так срываемся? – спросила, проходя в рубку, Ольга, моя жена. – Совершать посадку на движущееся судно тяжелее, чем если оно стоит. Ты мне обещал ещё два дня дать, закончить собирать гербарий. – Не до гербария, дорогая. Только что по рации удалось уловить Филиппины. По местному радио сообщили, что США объявили войну России. Я связался с нашим послом на Филиппинах, он всё подтвердил. Помнишь тот американский эсминец, что вчера проходил около острова? Крутился почти шесть часов, рассматривая нас. Чую, скоро вернётся, а у нас кроме охотничьего оружия ничего серьёзного на борту нет. Надо до порта нейтральной страны дойти и там встать. Команда проследит за судном, пока идёт война, а мы отбудем в Россию. Там моё место. – Я смотрю, твоя мечта повоевать с США осуществилась. – Ох, развернусь, – улыбаясь, ответил я. – А ты помнишь, что оба государства имеют атомное вооружение? – Ага, особенно радует то, что мы успели первыми его создать. Не уверен, но думаю, американцы дойдут до прямого применения спецбоеприпаса. Тормозов у них нет, и они нас ненавидят. – Ваша светлость, – заглянул в рубку капитан яхты, – только что сообщение передали по всем каналам. Владивостока больше нет. Американцы использовали атомную бомбу. Город стёрт с лица земли. – Как же наша воздушная оборона допустила? У нас же там два полка реактивных истребителей только на защите города стоит? – скрипнул я зубами. – Эта война – война на уничтожение. Жалеть не будем никого. Жена убежала к нам в каюту, переодеваться, душ принять, а через час капитан сообщил следующую новость. Ответными мерами наша авиация потопила шесть из восьми авианосцев флота США, что те задействовали против нас на тихоокеанском театре действий. Вот Мурманск разбомбить им не дали. В море выходили наши подлодки, линкоры и авианосцы. Скоро, думаю, потребуется два месяца, дойдёт до десанта в США. С кем они связались, ещё не знают. На самом деле мы даже помогали довести эту ситуацию до войны, только думали, что они ещё не готовы и война начнётся через год, а те раньше ударили. Неожиданно. Всё из-за Аляски, из-за которой мы с пиндосами на ножах были. Вообще, наши о ней бы не вспомнили, это я шум поднял. Вскрыли архивы, изучили и выяснили, что Аляску у нас купили, но денег так и не заплатили, и по сути та ещё наша. Только США с этим не согласны, шли судебные тяжбы, и вот довели до войны. Мы ведь тоже готовились, так что воевать есть чем, армия профессиональная. Генералы знают, что делать, справятся без меня, я там вообще как пятая нога у собаки, но поучаствовать-то хочется? Хорошие новости на этом заканчиваются, наблюдатель сообщил, за нами идёт боевой корабль, по силуэту эсминец, и скорость у него гораздо выше нашей. Я немедленно объявил боевую тревогу, матросы вооружались охотничьим оружием, механик заправлял до полного баки вертолета. Когда ко мне в рубку поднялась Ольга, я сказал: – Тут неподалёку островок есть, филиппинские воды, топлива хватит долететь. Поначалу лети низко, а как потеряешь нас из виду, поднимись повыше, чтобы его не пропустить. Вещи все оставь тут, только документы и деньги, бери обеих своих служанок, они худосочные, поднимешь, и лети к нему. Американский эсминец за нами идёт, сдаваться мы не будем. Ольга знала меня, спорить бесполезно, кивнула и побежала собираться. На пять узлов скорость эсминца превышала нашу на максимальном ходу, так что он довольно быстро приближался. Но отправить женщин, всех трёх, что были на борту, мы смогли, и вертолёт улетел. А дальше почти шестнадцать часов шла погоня, я приказал сбросить ящики с сокровищами за борт, чтобы те не достались противнику, шансов уйти не было. От Ольги пришло сообщение, они сели на палубу грузового судна из Китая, лопасти побили, но сами целы. Судно идёт в Гонконг. Так вот, погоня завершилась ночью. Особого боя и не было, нам предложили сдаться, я отказался, нас расстреляли из орудий. Вот и вся история. Разве что всё же на умирающей яхте, превратившейся в огненный костёр, отомстить я смог. Большую часть матросов в шлюпки посадили, а сам с капитаном и шестью добровольцами смогли на полном ходу направить на эсминец острый нос нашего судна. Американцам чуть не повезло, они почти смогли увернуться. Нос врубился в кормовую часть боевого корабля. Вот тут произошло то, чего никто не ожидал: сильный взрыв, что оторвал нашей яхте нос, а эсминцу корму. Оба не жильцы. Похоже, рванули глубинные бомбы, что были там на корме закреплены. Нос смял несколько, и произошла детонация. Я этого уже не помнил, огонь ворвался в рубку, и я просто сгорел, вспыхнув как спичка. Капитан погиб раньше, под снаряд попал, что его разорвал, изувечив мостки рубки. Думаю, и матросы в машинном отделении тоже погибли. Однако один-один в нашу пользу. Они просто могли расстрелять нас со стороны и уйти, но дали нам шанс, коим мы и воспользовались. Мне в плен ни в коем случае попадать нельзя было, мне кажется, этот эсминец не зря тут крутился. Я был доволен результатом. Теперь стоит ожидать: снова князем Бебутовым стану или всё же новые приключения? * * * Очнувшись, я понял, что лежу на кушетке, пристёгнутый ремнями, и с меня снимают контакты медицинского и научного оборудования. Вокруг всё белое и такое знакомое. И рожи лаборантов вокруг тоже знакомые. Да быть не может? Я снова в американской лаборатории, что находится в Литве? Я вернулся в своё тело? Да нет, у меня зубов не было, всё выбито, а тут целый и ровный частокол. Да что ж это такое? Ответов пока не было, но тело было настолько слабое, что не мог сопротивляться. Меня закинули на каталку и отвезли в камеру. Хм, моя на шесть камер дальше, я это точно помню. А когда меня на койку забросили и охранники ушли, толкая каталку, я с трудом поднял руку. Молодая рука, похоже, подростковая, не ошибся, тело не моё, молодое. Только вот в какой год я попал? Сам я провёл у литовцев в тюрьме двадцать лет, и передали меня американцам где-то в конце две тысячи десятого. Потом ещё четыре года у них, подопытным. Но когда американцы в Латвии лабораторию запустили, я не знал. Может, тут Фёдор Палкин ещё в тюрьме сидит, или его уже запытали на столе? Нужно будет выяснить. Но за такой шанс поквитаться с мучителями, за это большое спасибо. А вот о времени, кажется, я знаю, какой сейчас год. Один из охранников, черномордый Стив, решил усы отрастить, четыре месяца растил, потом плюнул, результат не понравился, горилла с усами, и сбрил. Стива я видел, с усами был. Значит, сейчас две тысячи тринадцатый год. Кажется, осень. А всё же я счастлив, в прошлых реинкарнациях меня мучило, что я не мог отомстить работникам этой лаборатории, создателям и спонсорам, её просто не существовало. А теперь у меня такой шанс есть, с моим опытом прожитых жизней сложно, охрана очень качественная, но возможно устроить побег. Не повезёт в первый раз, есть множество других попыток. Буду знать, где не повезёт. Это счастье. Тут головная боль на меня обрушилась, пробудилась память прошлого владельца тела. Изучить её я не успел, вырубился на кушетке, но думаю, охранники, что иногда заглядывали в камеры через глазки наблюдения, удивлялись. Впервые их подопечный спал на кушетке со счастливой улыбкой на лице. Как бы за психа не приняли. Конец книги Продолжение следует