Только на третий день раздался стук, я открыл дверь, и в комнату, которую снимал, зашёл работник центра, где шла регистрация граждан с южных территорий. Сразу новости тот сообщать не стал, я по его виду понял, что плохие. Налил ему чаю, мы пили, сидя за низким столиком, и только после этого он сообщил: – У меня для вас плохие новости. Ваша сестра, муж сестры и родители мужа были убиты партизанами с Юга. – Плохо, – нахмурился я. – Вы не сказали ничего о Ми? – Ваша племянница жива. Когда партизаны напали на беженцев, рядом проходили наши партизаны. Они уничтожили бандитов с Юга и многих спасли. Вашу племянницу и племянника тоже. При последних словах тот остро взглянул на меня, явно отслеживая реакцию. Она меня не подвела, я действительно был удивлён. – У Ким был сын? – Ему два года, назвали Хунг. – Не знал. В последний раз мы виделись с сестрой три года назад. Я помню, у Ми вот тут на правом предплечье родинка была в форме боба. Ким дочь так и звала: моя бобовая принцесса. Где они сейчас? – Деревня Контун. – Почему я не удивлён? – вздохнул я. – Вы там были? – И не раз. – И вы не узнали племянницу? – Я видел племянницу, когда ей меньше года было. Там по деревне чёртова куча детей с воплями носится, поди знай, что среди них и моя племянница. – Я позвонил в деревню, телефонная связь там есть, и поговорил с новым главой. Он принял дела недавно, но в курсе дела. Дети живут в семье рыбака. Я взял на себя смелость сообщить, что вы прибудете. Он будет ждать. Я поступил правильно? – Да, вполне. Спасибо. Детей я действительно бросать не хотел, это не в моём характере. Достав деньги, я передал их работнику, тот убрал в карман, после чего, поблагодарив, выпроводил, а сам стал собираться. В Ханое мне больше делать было нечего. Время обеденное, а я уже поел, поэтому надежда найти попутный транспорт ещё была. Покинув город, я встал на обочине и пытался остановить какую машину. Автобуса не было, видимо раньше ушли в рейсы, но удалось остановить мотоциклиста с коляской. Та занята была, пожилая женщина сидела, но позади седока вполне свободно. Устроился, вещмешок за спиной, остальное в руках, и с ними проехал почти сорок километров. Они, высадив меня, свернули, через речку и мост проехали, а я стал ловить следующую машину. Кстати, я платил за то, что меня подвезли, владелец мотоцикла так на бензине экономил. А вообще Вьетнам бедная страна, тут велосипеды редкость у жителей, что уж говорить о мотоциклах или машине, так что подвезли меня зажиточные жители. А тут автобус притормозил и взял меня. В салоне места не было, так я залез на крышу, где сидело ещё восемь человек. Тут багажник, часть багажа, за что держаться было. Так и ехали. Автобус с остановками двигался и ночью тоже, в салоне было два водителя, что сменяли друг друга. Я сошёл в два часа ночи. До нужной деревни тут километров десять осталось. Она с другой стороны реки раскинулась. Но перебраться можно, лодочников кликнешь, перевезут. Вплавь не хочется. Сойдя с автобуса, я отошёл, найдя подходящее место для ночёвки, и вскоре уснул под кустом. Проснулся от лучей солнца. Быстро сготовил завтрак, и пока тот готовился, я успел искупаться в болоте рядом, привести себя в порядок, поел и отправился к деревне. Тут тропа была хоженая, по ней не пошёл, рядом. Засады на таких тропах милое дело устраивать, а я предпочитал перестраховываться. Пока я жил в Ханое, то из газет узнал о том, что субмарина, которую я передал армии севера, тут тоже атаковала флот американцев. Вот только результаты были куда как более ошеломительные. Утоплено два авианосца, третий нахватал торпед в корму, видимо акустические, осел на эту часть, и его буксировали прочь. Из Америки другие авианосцы пришлют, у них их много, но парни молодцы. Снова погибли, видимо не уходили далеко, перезаряжались и продолжали атаковать, вот и добились таких результатов. Сами посмотрите. Два авианосца, два эсминца и один новейший ракетный крейсер отправлены на дно. Поврежден третий авианосец и британский противолодочный корабль. Ему тоже в винты прилетело, лишился хода, но чудом остался на плаву. Газету я читал утром, а в обед уже узнал о Ким и её детях. Добравшись до берега реки, тут открытая местность, привлёк внимание к себе, рыбаков хватало, и мальчишка лет десяти поплыл ко мне, работая веслом. Он меня перевёз, заработав на этом. Осмотревшись, я решил начать с главы. Тот был на месте, использовал кабинет в служебных помещениях магазина прошлого главы. Других государственных зданий не было, так что все привыкли, что начальство тут сидит, вот оно и продолжило тут находиться. А новый глава в прошлом был управляющим делами теперешнего наместника. – О, привет, – обрадовался тот моему появлению. – Нам сообщили, что ты работу в другом месте нашёл! Господин наместник очень расстроился, что не поговорил с тобой, работу тебе хотел у себя дать. – Я не по этому делу. Вам из Ханоя должны были звонить. Я искал родственников, и оказалось, что они тут в деревне живут. – Так это твои родственники? Да, был звонок. Идём, я покажу, как они живут. Тот запер кабинет, и мы прогулялись в дальний конец деревни, я тут редко бывал. Хозяина не было, рыбачил на реке, но вышла хозяйка. Не скажу, что живётся в достатке, но не голодают точно, всё есть, выловленная рыба их обеспечивала. У соседей жила одна из девочек, что я спас на дороге и вывез сюда. Ми где-то бегала, егозе четыре года, а вот Хунг был тут, с младшим сыном хозяев возился в пыли, весь перемазанный. Голышом, на что никто не обращал внимания. Ух и грязный. А чуть позже и Ми прибежала, ей сказали домой срочно идти. Полдеревни уже собралось, но чую, и остальные, кто тут находится, подходят. Ми меня знала, видела несколько раз, очень обрадовалось, что я её дядя, что брат мамы и что заберу их с собой. Хозяйка, что их приютила, лишь кивнула головой, давая согласие. Пока дети поживут с ними, но когда я буду готов забрать их, сделаю это. А пока на содержание выделил сорок тысяч донгов, хватит на пару месяцев. Устроился я в той же комнате, что снимаю постоянно, Ми и Хунг до вечера проводили время со мной, искупал их в речке, ну и закупил комплекты одежды в магазине. Местная швея, что брала заказы, обещала подогнать по размеру. Другие подарки сделал. Ми куклу, а Хунгу игрушечную машинку. Всё заводского изготовления. Покормил дважды, в обед и на ужин, все блюда с мясом, что они видели очень редко, если даже помнят о таком. Основное блюдо у них рис и рыба. Единственно, отвлекли меня к телефону. Наместник звонил. Сказал, завтра прибудет в деревню, попросил дождаться. Действительно попросил. Делать нечего, остался, племянники со мной ночевали, им расстелили матрас на полу. Вообще во Вьетнаме спят на матрасах прямо на полу, мебели очень мало, не используют её. Я вон тоже привык, по Корее ещё. А когда дети уснули, забрал вещи и сбегал за территорию деревни, спрятал всё там на дереве. Если завтра придётся уходить в отрыв, мало ли наместник, чтобы меня забрать, к силовым методам воздействия прибегнет, то не нужно было бы за ними возвращаться. Сбегу, заберу и уйду. С детьми. Утром с детьми возился, мы позавтракали вместе, яичницей, это они знали. Хунг пока не говорил, так лепетал что-то, но Ми общалась за обоих. Очень общительная и такая позитивная девочка. Ким такой же была, я в воспоминаниях Вана подсмотрел. Пока было время, я навестил выживших в той бойне, где погибла Ким, несколько человек тут проживали. Они всё и рассказали. Возвращаясь, я посмотрел на пустую вертолётную стоянку. «Хьюи» уже куда-то перегнали, наместник распорядился, вроде как это теперь его вертолёт. Это опасно, могут сбить, заметив знакомый силуэт. Из всей бронетехники остался один бронетранспортёр с крупнокалиберным пулемётом для защиты деревни, остальное всё забрал. Город защищать, где его резиденция. Мы до самого прибытия наместника купались на песочной косе, тут мелко и тёплая вода. Дети только радостно визжали. На обед сходили и продолжили веселиться. Прилетел наместник на уже знакомом Ми-1 советского производства. Я уже в курсе от местных жителей, что тот обменял «Хьюи» на эту машину. А тот себе забрала контрразведка. Самое то высаживать на чужой территории диверсионные или разведывательные группы. У наместника свои дела были, пообщался с местным главой и предложил мне прогуляться по берегу реки. Позади шли двое парней из личной охраны наместника. Дети за эти дни от меня не отходили, тятей звали, Хунг тоже, так что и тут присутствовали со мной. Ми чуть отбежала дальше, а племянника я нёс на сгибе локтя. – Скажи, что мне сделать, чтобы ты пошёл работать на меня? – спросил наместник. – Уважаемый наместник, я покидаю эту страну. Так что смысла уговаривать меня никакого нет. – Бежишь, когда страна остро нуждается в тебе? – Не нужно этого. Не сработает. Я и так много сделал, пусть хоть один офицер из северян повторит. Субмарина, которую я вам пригнал, вон, два авианосца и крейсер потопила. Так что стыдить меня не нужно. – Я хотел предложить тебе стать моим личным охранником и пилотом. Ты отлично пилотируешь, как мне сказали. – Спасибо. Однако во Вьетнаме найдутся нужные специалисты и лучше меня. – Да в армии они все или в партизанах, – досадливо поморщился наместник. – Дали лётчика для моего вертолёта, и то на время. – Это не проблема, отправьте запрос в Китай на нужных вам специалистов, там с работой туго, сразу всех, кого нужно, наймёте. Это не воевать, желающие будут. – Надо подумать, – тот действительно задумался, пока мы вот так прогуливались. – Предложение интересное, чуть позже решу, принять его или нет. Сам куда решил отправиться? – Далеко, за океан. – Действительно далеко. Ты всё же подумай, а мне пора возвращаться… Это что там такое? Посмотрев, куда тот указывал, я сразу напрягся, отрывисто отвечая: – Авиация. Много. От южан летят. Больше сотни самолётов. Наместник молча рванул в сторону деревни, охранники за ним, а я, подхватив на руки Ми, побежал, наоборот, прочь. Сомневаюсь, что их интересуем мы, часть самолётов, вон, пролетела дальше, навстречу уже летели истребители Севера, встречали незваных гостей, но, я думаю, многим достанется, и в это время лучше всего находиться подальше. Ага. За самолётами в небе виднелись вертолёты Юга и ООН, несколько сотен. Пехоту везут. Зачистка. Но для кого? Что плохо, мы находились на берегу, везде песчаные заносы с редким кустарником, а до леса метров четыреста. Пока добежишь, из пулемётов, установленных на вертлюгах в вертолётах, из нас фарш сделают. Я уже в курсе, солдатам приказано расстреливать всех, любого пола, гражданских и детей. Видишь, стреляй, так что я вот что сделал: прыгнул в реку и, срывая кувшинки, поднимая со дна длинные листья местного водного растения, стал навешивать на свою голову и головы прижавшихся ко мне детей. В месте, где мы сидели, воды было едва по пояс. В общем, мы теперь напоминали зелёную кочку. Вода вокруг нас успокоилась, когда прилетели самолёты. Видно было плохо, но шесть боевых вертолётов, выпустив по деревне неуправляемые ракеты, стали делать ещё заходы, а неподалёку от нас на берегу садились транспортные вертолёты и высаживали солдат. На реку они не смотрели и, стреляя, бежали к деревне – пулемётчики с вертолётов их поддерживали. Надо сказать, оборона в деревне после того, как наместник основные силы забрал, осталась хиленькая, но держалась довольно долго. Например, стрелок на бронемашине стрелять начал не сразу, но когда начал, собрал довольно хорошую жатву. Он сбил боевой вертолёт, тот в реку рухнул, только хвост торчал, и расстрелял из крупняка пять вертолётов на земле, что высаживали пехоту. Два полыхали, остальные в таком виде, что только на запчасти. Другие отлетели, пока боевые долбили по проявившей себя огневой точке, вскоре заставив её замолчать. Там поднялся столб густого чёрного дыма. Ещё такой дым был от советского вертолёта, тот тоже горел. Куда наместник делся, я не видел, да и не до него мне. Сидел я, не шевелясь, успокаивал подвывающих в ужасе детей, прося их не шевелиться, не баламутить воду. Другие транспортные вертолёты нашли место высадки ближе к деревне и садились там, высаживая пехоту и сразу взлетая, а около нас стали работать медики, тут остались только раненые и убитые. Я подумывал медленно спускаться вниз по реке, как будто мусор, что мы изображали, течением сносило, но из-за вертолётов, что кружили в небе, я не рискнул, сверху нас могут обнаружить. Однако видя, что солдаты берут пленных, вот это странно, понял, надо уходить, и постепенно стал смещаться, уходя по реке ниже по течению. Причины так поступить были. Я прикинул и решил, что у Юга разведка на территории северян поставлена хорошо, могли узнать, кто угоняет технику, где эта деревня, и вот параллельно с актом возмездия за потопленные авианосцы и деревню решили стереть с лица земли. Ну и меня поискать, наверняка ведь описание дали. А если о захвате субмарины с моим участием узнали, тогда с собаками искать будут. Так что я стал быстрее ногами двигать, но не быстрее течения, чтобы всё сверху казалось естественным. В захвате деревни не так и много вертолётов участвовало. Шесть боевых, осталось пять, и два десятка транспортных. Пять были потеряны на земле. Ещё, видимо, один сбили из ручного оружия защитники деревни, тот, дымя и крутясь, как-то смог благополучно сесть на косе, и четыре уже улетели с ранеными на борту. Осталось десять транспортных, что кружили в небесах, и их пулемётчики работали по всему, что движется. К счастью, наша маскировка работала. Наконец мы ушли за поворот реки, и тот ужас в деревне больше не видели, только дымы от горевших домов и техники. Однако я всё равно изображал мусор, и мы медленно двигались. Дети вздрагивали от выстрелов и взрывов, хотя всё постепенно начало стихать, только рёв движков наверху не стихал. Кстати, тут мало «Хьюи» было, большинство транспортные «Сикорского» с обозначениями корпуса морской пехоты США. Похоже, в зачистке деревни флот участвует. Мы уже километра на два отплыли, когда я решил, что хватит. Большая часть вертолётов уже улетели, так что, вскочив, держа детей прижимая к себе, я рванул к лесу. Тут опушка недалеко была, метров двести, вот так, перепрыгивая через капустные грядки, я и добежал до опушки и скрылся в лесу. При этом не останавливаясь, мы углублялись в джунгли. Ми тяжеловата для меня, спустил на землю и, держа за руку, побежал дальше, а та за мной. Услышав шум, замер, укрыв детей в колючем кустарнике, там если по-пластунски, то можно под него забраться, пространство есть, сам пробежался и посмотрел, кто это. Женщина, вроде из деревни, с двумя детьми. Пацана я знал, он меня на лодке переправлял, и ещё один был, годов Ми. – Сюда, – вышел я из-за дерева, и они, узнав меня, подбежали ближе. Дальше я отвёл их подальше, скрыв в зарослях, будут меня ждать, а сам рванул обратно к деревне. Нужно узнать, что там происходит, да и про вещи я не забывал, стоит забрать. Одежда уже высохла на теле, бежал я босиком, потому как в реке сандалию потерял, а вторую сам выбросил. Резко остановившись, я прислушался. Говорили на английском, явно американцы. Подкравшись, обнаружил несколько жителей, которых окружили шесть американских солдат с офицером, лейтенант вроде. Двое солдат охраняют, изучая заросли вокруг, чтобы их врасплох не застали, другие проводят полевой допрос. Мысленно вздохнув, я был безоружен, даже ножа нет, поэтому, обойдя их – терпите, – сам добежал до схрона, неподалёку следы огня были, упавшие деревья, всё сорванной листвой покрыто, видимо несколько случайных ракет залетело, кроме ракет с вертолётов и пулемётного огня, по деревне ничем серьёзным больше не долбили. Взлетев на дерево, быстро перебирая руками и ногами, забрал вещи, вещмешок и котомку, достал и привёл к бою пистолет, запасной магазин в карман, и побежал обратно. А по пути мне попался пехотинец, что вёл за локоть хорошо связанного бойца из роты самообороны деревни. Нож был в руке, он и полетел в него. С такой силой пустил, что перебил шейные позвонки солдату. Подскочив, осматриваясь, чтобы уже нас не застали врасплох, выдернул клинок, тело солдата ещё дёргалось в агонии, разрезал верёвки и велел бойцу: – Вооружайся. Идём остальных освобождать. – Они тебя ищут, – сказал он, приседая у тела морпеха. – Я уже догадался. Тут мы присели, рядом прошла группа солдат, около отделения, и пока он быстро вооружался, я подсумки вешал, не подгоняя, времени нет на это, лишь одну гранату позаимствовал, после этого мы побежали к основной группе, там пять солдат осталось и офицер, и, подкравшись, открыли огонь. Офицер, сержант и ещё один солдат моими были, остальных короткими очередями боец срезал. Дальше быстрый сбор трофеев, я ничего не брал, тут хватало мужчин, которых можно и нужно вооружить, а уроки по владению оружием бойцы самообороны давали всем жителям деревни, мужского и женского пола. После этого мы едва успели убежать, я замыкающим был, как прибежали солдаты. Обе гранаты, что у меня были, одна в вещах хранилась, другую я взял с убитого солдата, полетели к ним с задержкой, поэтому рванули ещё в полёте рядом с солдатами. Раздались заполошные очереди, крики раненых. Может, и убитые есть, не знаю. Я побежал следом за основной группой. Догнал и привёл их к своим. Женщина с детьми отправилась с ними, а я, забрав своих племянников, пошёл в другое место. Возможно, не зря, где-то неподалёку стрельба началась, перешедшая чуть ли не в бой. Как раз там, куда ушли спасенные выжившие жители деревни. К сожалению, проверить не мог, дети на руках, так что заторопился уйти прочь, внимательно отслеживая всё вокруг. Мы по ручьям спускались или поднимались, уходя в глубь территорий Севера, следы по-всякому путали. А один раз я видел партизан, судя по оружию, южане, спешили в сторону деревни. Во второй раз лётчик был, причём американец. Тут нож использовал, бросок, и моими трофеями стала шоколадка, которую тут же детям отдал, она без примесей, а себе пистолет. Тот же самый кольт. Дети этого не видели, у вещей сложенных оставил. К тайникам я их не вёл, пока не до них, да и есть деньги на первое время, я четыре тысячи особо и не тратил, а это по местным меркам огромные деньги. Пять джонок можно купить. Для примера. Когда начали часто встречать наших партизан и воинские подразделения, танк прополз, «тридцатьчетвёрка», а за ним несколько бронетранспортёров китайского образца, я понял, тут только наши. Да и выскочило на нас несколько партизан, расспросили, что видели, и убежали дальше. Так что я направился к той дороге, где автобусы ездили. Вообще, с подобным транспортом тут беда, по той трассе всего три автобуса и ездили, рейсовые, и всегда переполненные. Дойти не успели, дети устали. Мы и так отмахали чёрт его знает сколько километров, я племянника нёс на руках, но оба всё же устали. Нужен отдых, да и стемнеет скоро, вечер уже. Так что, выйдя к реке, где ниже по течению атакованная деревня осталась, там до сих пор дымы виднелись, я разжёг костёр и стал готовить ужин. Мы только обедали в деревне, дети шоколадом перекусили, но голодны все были. Физический труд, в данном случае бег, очень сильно влияет на аппетит. Детей я старался не отпускать от себя, к реке на открытое пространство не выпускал, но тут на опушке озерцо было, вот там с визгом и криками прыгали и резвились. А ведь совсем недавно стонали, что устали. Откуда только силы берутся? Да, думаю, вода помогла, хорошо усталость снимает. Сам я тент натянул, лежанку сделал из листьев, одеялом укрываться, и когда ужин был готов, подозвал детишек. Он уже в тарелке был, одной на всех, слегка остыл, есть можно. В кружке чай заваривался. Я приготовил отварной рис, с овощами и кусочками мяса. Воду для чая в кружке вскипятил. Мёд есть, пополнил запасы в Ханое, лепёшек несколько, одну разломил пополам, дал детям, и приступили к приёму пищи. Ми уже пользовалась палочками, хотя и неумело, а Хунга я сам кормил, ложкой. Когда дети поели, я уложил их спать, они сразу уснули, а сам доел то, что от детей осталось. Немало осталось, я много приготовил, так что почувствовал сытость и вот так сидел на опушке; собранный карабин, заряженный, лежал на коленях, и пил чай, поглядывая на закат, солнце почти исчезло за горизонтом. Краешек только виднелся. Сидел и поглаживал приклад карабина. Отличное оружие, магазин вставляешь и ведёшь огонь. На пять патронов. Жаль, в комплекте их всего два, основной и запасной. Однако я купил у продавца третий, у того в продаже были. Я пока просто изучал оружие, снарядил один магазин и вот держал под рукой, как и пистолет. По реке суда ходили, катера, лодки, последних большинство, до самой темноты, но я не привлекал к нашему лагерю внимания. Только прикидывал, как бы оружие проверить на точность стрельбы. Как это ни забавно и как я ни нахваливал удобство оружия, мне неизвестны его возможности. Ну, кроме того, что двести пятьдесят метров для него уже большая дальность. Это со слов продавца. Уже стемнело, я собирался ложиться спать, карабин положив под бок, когда услышал возмущения в лесу. Всё вернулось на круги своя, однако в этот раз что-то потревожило животных. Стало ясно, что кто-то там есть. Я за безопасность лагеря тревожился, так что, оставив карабин на месте, в лесу он не нужен, с пистолетом и ножом побежал в сторону источника шума. Мягко бежал, вот я живность не тревожил, и та не давала обо мне знать. Это трое американских солдат были. Двое несли раненого товарища. Возникнув у них за спиной, я двумя ударами отправил на тот свет носильщиков, они на плечах его несли, а потом чиркнул по шее и раненого. Дальше сбор трофеев. Снял всё, вообще всё, часть трофеев отнёс в лагерь, форму отстирал в реке и повесил сушиться на ветках, а потом до полуночи на ощупь чистил оружие солдат. Двое имели штурмовые винтовки, уже привычные М-16, а вот раненый, капрал, интереснее вооружён. У него гранатомёт был, М-79, к нему всего два десятка гранат, и пистолет Кольта. Похоже, им вся американская армия вооружена. У всех трёх были ранцы, ещё не смотрел, но думаю, там припасы и боеприпасы имелись. Ранец раненого нёс один из солдат, у второго оружие капрала было. Вообще трофеев много, я всё не унесу, и так три ходки пришлось делать, чтобы от места захвата всё перенести. Всё оружие стреляло, пистолет капрала в том числе, но к полуночи я закончил, сложил оружие на ранцах, искупался в реке, отмывшись от запаха оружейного масла, устроился рядом с детьми, Ми доверчиво прижалась к боку, но так и не проснулась, быстро уснул. Только голова коснулась листьев лежанки, как всё. Утром, пока кипятил воду в кружке, я проверил ранцы американцев. Тут и посуда была, личные вещи, но в большинстве боеприпасы. Дети активно помогали, любопытствуя. Гранаты к гранатомёту, просто гранаты и патроны имелись. Большую часть магазинов к винтовкам я разрядил, оставил три на всякий случай. Переложив все вещи, отмыл в озерце посуду, теперь это детская, один комплект запасной, и стал кормить детей. Да и сам поел. Своё не готовил, в ранцах сухпайки были, ими и позавтракали, да с чаем. После этого я собрался и в три приёма все вещи перенёс к берегу реки, где мы стали ожидать какую-нибудь лодку. Оружие я завернул в тент, не стоит показывать его наличие. Свой карабин разобрал и сложил в приклад детали, а тот убрал в вещмешок. Лодки, что шли вниз по течению, меня не интересовали, мы уже три пропустили, когда появилась лодка, гружённая мешками, поднимающаяся наверх. Парус не особо помогал, ветер встречный, так что тот был спущен, лодочник, а он на борту один был, отталкивался бамбуковым шестом. Я привлёк внимание, и тот повернул ко мне. А мешки с рисом, похоже. Договориться доставить нас дальше к мосту, где автомобильная дорога была, удалось без проблем. Тот, узнав, что мы из сожжённой американцами деревни, согласился подвезти, даже ничего не взял. Он причалил, и я перекидал вещи, укладывая у борта. Рюкзаки, вязанки формы с обувью, каски, подсумки в рюкзаках были, свои вещи и тюк с оружием. Последними детей. Ну и, устроившись сам на борту, взял свободный шест и стал помогать лодочнику. Лодка осела довольно сильно, но это не мешало нам двигаться дальше. Один раз шестом случайно крокодила вспугнул, так тот чуть лодку не перевернул, по днищу ударил. А потом шустро улепётывал. Я это к чему, я в лодке не удержался и в воду свалился, но мгновенно прыжком забрался обратно. С лихвой адреналину получил. К обеду подошли к мосту, тут я выгрузился, а лодка пошла дальше. Моста не было, лишь обломки и следы бомбёжки. Мы тут на берегу приготовили обед, похлёбку с рисом, овощами и мясом. Пока мы обедали, я, как всегда последним, только когда дети уже сытые были, поглядывал на дорогу. Та пуста была из-за разрушенного моста, чуть дальше работали топорами сапёры. Видимо, переправу ладили. Высадили нас на том берегу, что со стороны Ханоя. Я планировал добраться до него, от него до портового города Хайфон, купить джонку и свалить отсюда. Двигаться я у побережья не хотел, чтобы с американцами не повстречаться, что вполне контролируют местные воды. К сапёрам повозки подъезжали с брёвнами и досками и уезжали, вот я и хотел одну использовать, всё равно порожняком едут. Прибрался в лагере, оставил детей следить за вещами и пробежался до сапёров. Пожилой офицер, что тут был за старшего, он один в форме был, выслушал меня, задумался и кивнул. Только отвезут нас километров на тридцать. Там лесопилка, это самое дальнее расстояние. Чуть позже к нам подъехала повозка, которую влекли два коня. Вещей много, я покидал их, и, погрузившись, мы поехали по трассе. По пути ещё с пяток пассажиров взяли, они местные были. К вечеру подъехали к повороту на лесопилку, в пути две остановки было, мы тут сошли, а возница повернул. Мне наши попутчики не нравились, щупали мои вещи, когда я отворачивался. Мне об этом Ми сказала. В общем, вечерняя трасса, темнеет, и эти пять ухарей. Я вещи с обочины убирал в сторону, прямо тут лагерем на ночёвку встанем, а как возница скрылся, эти пятеро сразу подошли и стали бесцеремонно ворошить мои вещи. А вот это уже наглость. Я велел детям закрыть уши, достал пистолет, все пятеро тут же подняли руки и стали говорить, что они тут так, мимо проходили. И вообще шутили. Оставив детей с вещами, повёл эту пятёрку в сторону, там и прострелил каждому ногу. Подальше, чтобы криками и стонами спать не мешали. И мне всё равно было, что с ними будет дальше. А потом, вернувшись, увидев фары машины, вышел на дорогу и остановил грузовик. Пустой, в Ханой шёл. Вот повезло. Машина армейская, был водитель и сопровождающий. Я закидал вещи, детей, и мы погнали дальше. Я так и уснул в кузове, обнимая детей, дорога убаюкивала, хотя кузов грохотал бортами на кочках и ямах. Машина французской постройки была, старая уже. Да и вообще тут большая часть техники из Франции. Ведь это они тут ранее властвовали. Советский Союз и Китай тоже технику поставляли, но пока насытить нужды Вьетнама не могли. Добраться до города-порта Хайфон удалось за три дня, и вполне благополучно. В столице я нанял возницу, и тот за два дня неспешно довёз до города. Расплатившись за работу, а тот высадил нас у портовой гостиницы, где я снял номер на два дня, занялся делами. Детей после плотного обеда в закусочной уложил спать, вещи сложил в углу, за детьми присмотрит служащая гостиницы, я договорился, а сам направился в порт. Тянуть с покупками не стоит. Я такого разочарования давно не испытывал. Да, город не так давно подвергся бомбардировке авиацией южан и американцев. Но того, что в порту так мало судов окажется, не ожидал. Лодку купить, даже с парусом, вполне возможно, но вот джонку даже и думать не стоит. Одним словом, беглый взгляд не помог. Завтра тщательнее искать буду то, что мне необходимо. Возвращаясь в гостиницу, обдумывая планы на будущее, я вдруг почувствовал руку на плече и на автомате отправил неизвестного, что посмел меня коснуться, в полёт, взяв на излом руку. Народу на улицах хватало, тот сбил с ног парнишку и женщину с корзиной. Последней я поспешил помочь, извиняясь. Кого я полетать отправил, уже опознал. Это был капитан траулера, который забирал меня с борта субмарины и доставлял в Китай. Что он тут делает? Женщина, бурча что-то под нос, ушла, корзина у неё пуста была, а я подошёл к отряхивающемуся капитану рыболовного судна и сказал: – Здравствуйте, уважаемый капитан. Какими судьбами тут? – Это я хотел спросить. Ты знаешь, что американцы за твою голову награду в размере двухсот тысяч долларов предлагают? – Кто-то им о субмарине рассказал? – Слухи ходили. Ты не волнуйся, тебя мало кто в лицо знает. Уже троих передали американцам, которых за тебя приняли. Пока фальшивки. – Ясно. Спасибо за такие новости, не самые приятные. У меня вопрос, как вы тут оказались, если в порту я вашего судна не видел?