Жеребец возник словно из ниоткуда. Позднее Ривер поняла, что, должно быть, не заметила его из-за растущего перед деревьями кустарника, но в тот миг его появление выглядело как сущее колдовство. С диким ржанием он кинулся наперерез Анджо и, ощерившись, ухватил ее зубами, вынуждая повернуть влево. Кобыла запаниковала и шарахнулась в сторону, чуть не сбросив Ривер, которой оставалось только вцепиться в гриву покрепче и во все глаза смотреть на прекрасного, но совершенно обезумевшего жеребца. – Призрак! – Она с трудом понимала, что происходит, но безошибочно узнала молодого жеребца. – Стой! Уйди с дороги! Она даже попыталась пнуть его ногой, но конь был слишком быстр. Он продолжал теснить Анджо влево, так что теперь они скакали вдоль границы леса. Анджо прижала уши и, кося глазом, злобно заржала на жеребца. Внезапно Призрак изменил направление и прикусил ее за круп в последний раз, на этот раз тесня к деревьям, а потом резко остановился и повернулся к летуну. – Пошла! Пошла! – кричала Ривер на Анджо, но ее не требовалось подгонять. Никуда не сворачивая, они наконец влетели под защиту деревьев. Сдавив коленями бока Анджо, Ривер развернула кобылу. Летун спикировал на жеребца. Призрак заржал и, оскалив зубы, ударил копытами. Летун вышел из пике и, сделав еще один круг, пошел на второй заход. – Призрак! – закричала Ривер. – Беги сюда, под деревья! Но молодой жеребец ее словно не слышал. Она видела, как сверкают белки его глаз, как с диким ржанием он вскидывает голову, кипя от ярости, которую готов обрушить на летуна. Черная тварь завизжала снова. – КРА-А-А! КРА-А-А! Призрак заржал в ответ и закружил на месте, не выпуская летуна из виду. – Вот дерьмо! – вполголоса выругалась Ривер. «Он не отступит, а я не стану сидеть здесь и смотреть, как его убивают». Анджо отскочила в сторону, всхрапнула и затрясла головой, умоляя Ривер помочь жеребцу. Ривер сорвала с пояса широкий кожаный ремень и выхватила из притороченной к седлу сумки метательный дротик. Быстро подцепив изогнутый конец короткого копья к длинному ремню, она сдавила бока кобылы ногами. – Я с тобой, Анджо. Мы еще не тренировались вместе, но у нас получится. Должно получиться. Нельзя, чтобы эта тварь добралась до Призрака. Она представила, как они с Анджо мчатся к жеребцу и она кидает в летуна копье. Анджо напрягла мышцы и приготовилась. – КРА-А-А! КРА-А-А! Призрак излучал силу и ярость. Он встал на дыбы и, когда хищник с визгом спикировал на него, нанес летуну страшный удар передними копытами. На этот раз он почти попал, но тварь извернулась в воздухе, чудом избежав его крепких зубов. – Давай! Пошла, Анджо! Пошла! Уговаривать кобылу не пришлось. Она вырвалась из-под деревьев и помчалась к разъяренному жеребцу. Хищник кружил над головой Призрака, готовясь к новой атаке. Он сложил кожистые крылья, прижав их к жирному телу; на кончике клюва поблескивал яд. Ривер на полной скорости метнула копье. Это был хороший бросок – не смертельный, но копье задело летуна, прочертив у него на спине кровавую борозду и сбив его на землю, где Призрак, яростно взревев, принялся топтать его копытами, пока от летуна не осталась одна кровавая каша, смешанная с травой и землей. Ривер торопливо перебросила метательный ремень через плечо и достала нож, который она, как любой член Табуна, носила с собой во время выездов в прерию. Анджо приблизилась к жеребцу. Всего одна царапина ядовитого клюва даже мертвого летуна могла искалечить Призрака – возможно даже, на всю жизнь, – и, едва Анджо остановилась, Ривер спрыгнула на землю и подскочила к нему. – Тише, малыш! Успокойся! – ласково обратилась она ко взбешенному жеребцу. Она бросила взгляд на кровавое месиво, которое прежде было летуном, и почувствовала прилив облегчения. От ящероподобной птицы осталось отвратительное пятно, которое уже не представляло угрозы ни для Призрака, ни для кого-либо еще. Она взглянула на золотистого жеребца. – Тише, малыш. Ты его убил. Все хорошо. Все хорошо. Жеребец прекратил метаться и молотить копытами мертвого летуна и повернулся к Ривер и Анджо. Всхрапнув, он отпрянул в сторону и насторожил уши. Казалось, он готов в любую секунду сорваться с места, так что Ривер сосредоточилась на своих эмоциях. Любой член Табуна знал, что эквины чувствуют все, что испытывают люди, – даже те, у которых нет своей лошади. Ривер замерла и постаралась успокоиться и дышать глубже, и, чем уверенней чувствовала себя она, тем спокойнее становился жеребец. Анджо тонко заржала, подбадривая Призрака. – Хорошо… Хорошо, – пробормотала Ривер. – Что ты здесь делаешь, Призрак? Она шагнула ближе; он фыркнул и попятился. Ривер как никто другой знала, что не стоит преследовать робкую лошадь, а потому повернулась к Анджо. Шкура кобылы была мокрой от пота и исходила паром, но дыхание уже выравнивалось. Нашептывая успокаивающие слова, Ривер тщательно ощупала мокрые ноги Анджо, проверяя, нет ли прогибов и ссадин. Кобылу до сих пор слегка потряхивало, но в остальном она, кажется, была в полном порядке. – Нам нужен песок и вода. Я почуяла воду в лесу. Посмотрим, что там, – сказала она Анджо. Она обняла кобылу за шею, но прежде, чем они вернулись под кроны деревьев, Ривер поймала любопытный взгляд жеребца – который явно был адресован им с Анджо. – Пойдем, – позвала она. – Пойдем с нами, красавчик. Позаботимся и о тебе. – Она прищелкнула языком, и они с кобылой направились в сторону леса. На Призрака Ривер не оглядывалась. В этом не было нужды. Благодаря пробудившимся в ней чувствам она знала, что он идет за ними, как знала это Анджо. Не прошли они и нескольких ярдов, как Ривер услышала шум бегущей воды. Вдоль пологих берегов росли дубы и кустарники, а у самой воды, у песка, раскинулись ивы. Анджо охотно побрела в воду, и Ривер, быстро сбросив штаны, поспешила за ней. Она сняла дорожный мешок с потной спины кобылы и отнесла на берег, пока кобыла пила из неглубокого, но быстрого ручья. В мешке Ривер отыскала кусок плотной конопляной ткани и начала обтирать лошадь, пока та довольно вышагивала по песчаному дну. – Умница. Не выходи пока из воды. Пусть связки остынут. Ривер присела, снова ощупала ноги Анджо и с облегчением выдохнула, не обнаружив признаков травмы или перенапряжения. Анджо мысленно успокаивала Ривер и мягко подталкивала ее носом, когда вдруг насторожила уши и всхрапнула. Призрак присоединился к ним. Внимательно осмотрев кобылу и Всадницу, он опустил морду в воду. Ривер продолжила обтирать Анджо, исподтишка поглядывая на жеребца. За минувший год он заметно вырос, и она с удовольствием отметила, что он в хорошей форме. Каким-то чудом ему удалось пережить долгую холодную зиму без видимых последствий. Конечно, его красивая серебристая грива и хвост были покрыты колтунами, но в остальном он выглядел здоровым. После того, как Призрак сбежал со Сборного места, о нем долго судачили, но в конце концов все пять табунов согласились, что жеребенок был порченым. Никто – даже Ривер – не думал, что он выживет в одиночку. Мать Ривер считала, что, хотя жеребенок выглядел здоровым и сильным, у него был внутренний, незаметный до поры до времени порок, который стал бы для него роковым. В конце концов, здоровые стригунки всегда выбирали себе Всадника. Лишь больные и увечные жеребята не создавали связь с человеком. Ривер не хотелось в это верить, но она видела все своими глазами. Призрак перемахнул прямо через ее голову, чтобы сбежать с Избрания, а значит, с ним что-то было не в порядке. За этот год его никто не видел – ни члены табуна Мадженти, ни гости из других табунов, – хотя его не раз пытались искать общими силами. Все решили, что несчастный жеребенок сбежал, чтобы умереть в одиночестве. Печально, но такова была великая, бесконечная спираль жизни. Теперь же он, лучась здоровьем, стоял перед Ривер и по загадочным причинам испытывал желание их защищать. Ривер пальцами расчесывала запутанный хвост Анджо, когда Призрак приблизился к кобыле. Он шел медленно, опустив голову, и слегка пританцовывал, рисуясь. Пока Анджо наблюдала за ним, Ривер тихонько перешла к ее голове и принялась приводить в порядок гриву, как бы не замечая Призрака. Жеребец подошел ближе, негромко заржал и вытянул шею по направлению к кобыле. – А, вот оно что. Тебе нравится моя Анджо. – От звука ее голоса он отпрянул, но Ривер снова повернулась к Анджо и продолжила причесывать кобылу, обращаясь к Призраку. – Я тебя понимаю. Она идеальна, правда? – Ривер улыбнулась, когда жеребец заинтересованно прянул ушами. Ей в голову пришла идея. – Пойдем, Анджо, давай закончим на берегу. Ни кобыла, ни Всадница даже не взглянули на Призрака, но они слышали, как он бредет за ними по воде. Пока Анджо щипала молодую траву на берегу, Ривер натянула штаны и, покопавшись в дорожном мешке, достала любимое угощение Анджо – сладкую весеннюю морковку. Захватив горсть моркови, она вернулась к Анджо, которая, позабыв о траве, с удовольствием переключилась на угощение. Когда жеребец вышел из воды и неуверенно подошел к Анджо, Ривер медленно подняла еще одну морковку. – Эй, красавчик. Хочешь? У меня еще много. Это наша награда за первый выезд. Мы не думали, что придется делиться, но и не ожидали, что выезд окажется таким напряженным. Стараясь двигаться как можно более плавно, Ривер протянула жеребцу морковку. Призрак всхрапнул и попятился. Ривер улыбнулась и пожала плечами. – Не хочешь – не надо. Анджо их обожает. Держи, моя славная девочка. Она протянула морковку кобыле. Та поспешно взяла ее в уже набитый рот и довольно захрустела. Когда Ривер отвернулась от жеребца, Призрак снова сделал в их сторону несколько шагов. Она подняла еще одну морковку. – Передумал? Она предложила морковку снова. На этот раз жеребец изо всех сил вытянул шею, чтобы взять морковку губами, после чего торопливо выхватил ее из руки Ривер и отошел в сторону, чтобы съесть. Ривер протянула ему еще одну, порадовавшись, что взяла лакомства с запасом. – Хочешь еще? Мы не против поделиться. В табуне Мадженти ее полно. Тебе стоит пойти с нами. Мы бы распутали тебе гриву и хвост. Она говорила небрежно, словно они с Анджо каждый день натыкались на диких жеребцов, и, пока она говорила, Призрак понемногу придвигался к ним, пока не оказался прямо перед Ривер и Анджо. – Держи, красавчик. Она дала ему следующую морковку. На этот раз он не отступил, чтобы ее съесть, и Ривер поспешно вернулась к мешку, выудила оттуда еще несколько и вручила одну Анджо, а вторую Призраку. Жеребец принял ее мгновенно – и тогда Ривер воспользовалась возможностью и погладила его по широкому лбу. Он всхрапнул и застыл, но не сдвинулся с места. – Хороший мальчик! Славный мальчик. Почему ты сбежал со Сборного места? Что ты здесь делаешь совсем один? – пробормотала Ривер, пока он жевал морковь, медленно приблизилась к нему вплотную и, проведя руками по его шее, принялась распутывать узлы на его серебристой гриве. Призрак вытерпел ее прикосновение, но, когда она нагнулась, чтобы ощупать его ноги, шагнул в сторону – мол, не настолько они близки. Пока. – Поняла, поняла. Я бы тоже не позволила незнакомцам трогать себя за ноги, – сообщила ему Ривер и, вернувшись к шее, продолжила пальцами расчесывать его запутанную гриву, жалея, что не взяла с собой деревянный гребень Анджо. Он позволил ей тряпкой стереть с него пот, и Ривер не смогла сдержать восхищения при виде его развитой мускулатуры и гладкой золотистой шкуры. – Не вижу в тебе ничего неправильного. По-моему, ты великолепен – в точности такой, каким я представляла тебя, когда ты был еще годовалым стригунком. Под ее спокойными, уверенными руками Призрак расслабился, и вскоре они с Анджо бок о бок щипали траву, пока Ривер приводила в порядок гриву и хвост жеребца. Поддавшись порыву, Ривер сняла с гривы Анджо несколько ярких пурпурных лент с тонкой вышивкой и с молчаливого согласия Призрака вплела их в его серебристую гриву. – Ну вот, теперь любой, кто тебя увидит, поймет, что ты из табуна Мадженти, и мы обязательно о тебе услышим – о том, что по прерии бродит золотистый жеребец в цветах Мадженти. – Произнеся эти слова вслух, Ривер ощутила страшную печаль. Она хотела было сделать из метательного ремня простенький недоуздок, но быстро отмела эту идею. – Я с таким трудом завоевала твое доверие. Я знаю, что потеряю его, если попытаюсь увести тебя с нами силой. Поэтому, Призрак, я буду надеяться, что ты пойдешь за нами сам – потому что ты устал от одиночества. Через семь дней Избрание. Могу поспорить, ты найдешь своего Всадника, если попробуешь еще раз. Знаешь, ведь не всех людей выбирают с первого раза. Может, с тобой вышло так же: просто твое время еще не наступило, – сказала она, поглаживая жеребца по золотистой шее, почесывая его широкий лоб и украшая его гриву цветами Мадженти. Жеребец даже прикрыл глаза, согнул одну заднюю ногу и задремал – хотя, когда Анджо, которая паслась рядом, отходила слишком далеко, он просыпался и шел за ней. – Прогресс, – сказала Ривер, поглаживая жеребца по шее. – Посмотрим, насколько далеко нам удастся зайти. Мы возвращаемся в Табун, и нам бы очень хотелось, чтобы ты пошел с нами. – Она потрепала его напоследок и вернулась к своей кобыле. Анджо не медлила ни секунды: благодаря их связи она в точности поняла, что нужно ее Всаднице, и согнула передние ноги, чтобы Ривер могла на нее сесть. Ривер толчком развернула Анджо, и они пересекли ручей и поднялись по пологому берегу к границе леса. Перед тем, как выехать на необозримый зеленый простор, Ривер внимательно вгляделась в небо, прислушиваясь к своим обостренным чувствам, и не обнаружила признаков опасности. Она обернулась. Призрак держался всего в нескольких футах от них и наблюдал, насторожив уши. Ривер показалось, что в его больших карих глазах стоит печаль. – Пойдем с нами, красавчик, – подбодрила она его. – Пойдем с нами домой. Она прищелкнула языком, но Анджо, сделав пару шагов, остановилась и всхрапнула, глядя на самый край редколесья. Ривер была достаточно опытна, чтобы не понукать лошадь. Анджо была чем-то обеспокоена – она не боялась, но что-то рядом с ними ее тревожило. Призрак вдруг оказался рядом и встал перед Анджо, не давая ей пройти вперед. – Да что с тобой…