— Степа, пожалуйста, поверь мне, у тебя все получится. Он помотал головой. Все, я отчаялась. Повернулась и пошла к машине. — Лена, постой! У меня снова подпрыгнуло сердце, я обернулась. — Ладно, я готов… Пора выходить из подвала. — Ура! — обрадовалась я и, схватив его за руку, потащила за собой. — Тогда у нас много дел. Пошли. Привела его домой, в смысле, в квартиру Залевского и первым делом отправила в душ. Пока он мылся, поискала одежду в шкафу своего начальника, надеюсь, он не обидится, это ведь на благое дело. Когда Степан вышел из ванной, я посмотрела на него критично. — Степа, со стилем «хиппи» придется расстаться. Надеюсь, ты готов пойти на такую жертву ради прекрасного будущего? Он глянул в зеркало, убрав с лица длинную прядь волос: — А это обязательно? Я даже не стала отвечать на столь глупый вопрос. — Так, поехали. — Куда? — Доверься мне. Поехали. Я привезла его в салон красоты и доверила мастерам, в ожидании сидела и думала, нельзя его отправлять в подвал таким чистым и красивым, пусть переночует со мной в квартире, а там, если Залевский примет его на работу, в чем я не сомневалась, мы снимем ему какую-нибудь недорогую квартиру. В душе я ликовала! Оказывается, делать добрые дела, это так приятно! Из мужского зала вышел мужчина в одежде Залевского и нерешительно остановился, глядя на меня испуганно и виновато. Я глянула на него и застыла… В голове вдруг образовалась жуткая каша, и я никак не могла собраться с мыслями… Встала и на ватных ногах пошла к нему, зачем-то заглянула в мужской зал, потом подошла поближе и спросила дрожащим голосом: — А где Степа? И тут же поняла, что Степы не существует… Передо мной стоял Иван и смущенно улыбался… Глава 36 Я смотрела и не могла понять, как же так? Почему я не узнала его раньше? А ведь я чувствовала какую-то необъяснимую тягу к этому бродяге, и ответственность, и симпатию… Меня, как магнитом, тянуло к нему. А как я могла его узнать? Даже теперь, когда он был коротко подстрижен и гладко выбрит, он лишь отдаленно походил на того Ваню, молодого и родного. Передо мной стоял седоватый мужчина средних лет с уставшим суровым взглядом, глубокими морщинами на лбу и неузнаваемым хриплым голосом. Сколько ему сейчас? Тридцать? Тридцать один? А на вид не меньше сорока… Он смущенно топтался, не знал, куда деть руки и все время пытался что-то сказать, но не мог. Его тоже переполняли эмоции. — Ваня, но как же так? Почему? — Я смотрела на него полными слез глазами. — Прости, что не признался сразу, — опустил он голову. — Так ты узнал меня? Сразу? При первой встрече? Он кивнул. Губы задрожали, слезы потекли по щекам, и я зашептала: — Ванечка, родной! Я так долго тебя ждала. Подошла и прижалась к нему, он несмело обнял меня. — Лена, ну прости ты меня. Я никчемный человек, меня уже нельзя спасти. — Что ты говоришь! Я тебя почти спасла, осталось совсем чуть-чуть. Так вот почему ты упирался и не хотел идти со мной? Ты не хотел, чтобы я узнала тебя? Он снова кивнул. — Зачем я тебе? Я сам себе-то уже не нужен. — Перестань! Не говори так! Теперь все будет хорошо! Мы вышли из салона и поехали домой. Я посматривала на него и не верила в произошедшее. Это чудо какое-то! Спасибо тебе, Господи! Пришлось долго его уговаривать и доказывать, что будет лучше, если он пока поживет со мной. Он упирался и говорил, что в подвале у него остались вещи. А я смеялась, да, долго мне еще придется выбивать из него Степку Васнецова. — Заберешь, успеешь. — Так их украдут! — переживал он. А я опять смеялась и успокаивала: — Не переживай, новые купим. Потом мы долго сидели и говорили, говорили… Вспомнили наши студенческие годы, и тот случай. Спустя столько лет было уже не так страшно говорить об этом. — Скажи, а у тебя с Кристиной правда ничего тогда не было? — Я знала ответ на этот вопрос, но все эти годы мне хотелось услышать это от него самого. — Нет, конечно. Ничего не было. Отлично помню тот день, словно было все только вчера. Я заваривал кофе, когда пришла Кристина, сказала, что просто поговорить. Я усадил ее в комнате и пошел налить кофе. И тут пришла ты. А когда она вышла в прихожую в моей рубашке, почти голая, я понял, что добром это не кончится. И как ей в голову такое пришло? И успела ведь раздеться. Это был кошмар. — Да. Но, слава Богу, больше мы с ней не увидимся. Я все рассказала о ней, о ее проделках, о своей жизни и неудачном браке. Иван больше молчал, ему особо нечего было рассказывать. Тюрьма, водка, квартиру продал по дешевке, все пропил, бродяжничал, скитался, пока не осел на Литейном. — Как чувствовал, что встречу тебя здесь. Я ведь не забывал тебя ни на минуту. А когда увидел, думал, что схожу с ума… Мы проговорили почти до утра. — Пойдем, я постелю тебе на диване, завтра рано вставать. — Я доставляю тебе хлопоты. Прости. — Что ты! Я просто обязана вернуть тебе твою жизнь. Ведь я так виновата перед тобой! — За что ты себя винишь? — искренне удивился он. — За то, что случилось. Если бы я тогда не пришла, ничего бы не случилось… Я сломала тебе жизнь. — Не надо так говорить, — нахмурился он. — Виновата только Кристина и больше никто. Пойми, есть люди добрые, честные, отзывчивые. Вот, как ты. А есть другие — такие, как Кристина… Даже не знаю, как ее назвать. Я долго еще ворочалась и не могла уснуть. Говорят, пути Господни неисповедимы, а наш с Ваней путь был четко предопределен Господом и сошлись мы в одной точке, пусть через много лет, но нашли друг друга. Это судьба… *** — Дмитрий Иванович, познакомьтесь, это Иван Черногоров, мой… старый друг, — представила я его, и смотрела немного виновато. Залевский замер и сменился с лица: — Тот самый? Я только кивнула. — Ну, проходите, молодой человек. — Он будто сразу постарел. Ваня переминался с ноги на ногу, наверное, ему было непривычно такое обращение.