В прошлый раз, когда я возвращалась на Ариду, меня встречал пушечный огонь и черные клубы дыма. Крики моих людей, сражающихся за свои жизни. Но сейчас я не ощущаю ничего, кроме отчаянной решимости. Ничего, кроме надежды. – Приготовьтесь. Зимнее море свирепо и безжалостно. Я крепко сжимаю штурвал, цепляясь пальцами за влажное дерево, чтобы ответить на вызов бушующих волн. Вдалеке виднеется кроваво-красный песок Ариды, обозначающий конечную цель нашего путешествия. Мы с Бастианом сосредотачиваемся на яркой береговой полосе, пока море подталкивает нас к причалу. Феррик и Шанти хватаются за канаты, чтобы не упасть. За время, проведенное в пути, Бастиан по-настоящему пристрастился к магии воздуха: он закручивает соленый воздух кончиками пальцев и надувает паруса, пока я направляю корабль в доки. Из нас получилась отличная команда. Когда мы причаливаем, Шанти первой соскальзывает по канатной лестнице, и Феррик сразу же следует за ней. С радостным возгласом он падает на колени, погружая руки в теплый песок, словно хочет завернуться в него, как в одеяло. Я хотела бы разделить его энтузиазм, но мое горло сжимается от беспокойства. Мне столько всего предстоит сделать, а ведь я даже не знаю, как народ Визидии отреагирует на последствия моего решения. Беспокойство сразу же улетучивается, когда теплая мозолистая рука ложится на мою талию. Наше прибытие переполошило королевских солдат: они не ожидали такого скорого возвращения и теперь смотрят на нас широко раскрытыми глазами. Постепенно они начинают стекаться к кораблю, чтобы помочь разгрузить трюм, но я останавливаю их взмахом руки. – Сообщите всему королевству, что через неделю я собираюсь кое-что обсудить со своими подданными, – говорю я. – Убедитесь, чтобы эта новость дошла до всех островов. Приглашаются все желающие. И в этот раз представители Кероста тоже должны присутствовать на собрании. Айзек – капитан королевской стражи – заметно колеблется. – Будет лучше, если вы позволите мне проводить вас во дворец, Ваше Величество. Мы должны сообщить всем, что вы в безопасности. В прессе было много разговоров… Феррик узнал об этой статье с помощью телепатии и сообщил мне о ее содержании. Но меня больше не волнует, как я выгляжу со стороны. Я уже приняла решение, и ничто не заставит меня передумать. Кроме того, Бларт слишком долго избегал правосудия. – Ты должен делать то, что я говорю, Айзек, – мой голос непоколебим. – А сейчас мне нужно, чтобы вы привели пленника. Его зовут Бларт, и он очень опасен. Будьте осторожны. Солдатам не требуется много времени, чтобы его найти. Скованный по рукам и ногам, Бларт выглядит еще более изможденным, чем прежде, когда его тащат вниз по берегу. Он щурится от непривычного солнечного света, и я вижу, что под его глазами залегли глубокие тени. Магия времени наложила на него свой отпечаток: каждый шаг кажется болезненным и неторопливым. Торговец временем осторожно ступает на левую ногу, то и дело хватаясь за колено, а его кожа напоминает помятый пергамент, испещренный темными пятнами. При виде его Бастиан морщится. Глядя на Бларта, я не могу сказать, что он обеспокоен или, наоборот, взбудоражен моим прибытием. Он остается совершенно спокоен, и только его голодные глаза обшаривают мои руки и карманы пальто в поисках артефакта. – Ты его нашла? – это первые слова, слетающие с его губ, и солдат хмурится, грубо одергивая пленника. – Поклонись своей королеве, – сурово говорит Айзек. – Мне не нужны его поклоны, – я киваю в сторону Бларта. – Сколько раз ты собираешься идти против богов, Роган? Это просто догадка, но его глаза тут же меркнут, а руки начинают дрожать. Значит, я оказалась права. – Я встретила твою дочь, но она была не на Керосте, как ты думал. Она живет счастливой семейной жизнью далеко-далеко от тебя, где ей больше никогда не придется видеть твое мерзкое лицо. – Мне плевать, что ты нашла ее. Артефакт. Где артефакт? – Он тянется за чешуей, и, когда я вижу, как трясутся его скованные руки, мне становится жаль этого старика. Но жалость быстро проходит, и я напоминаю себе, что передо мной стоит человек, который прожил гораздо дольше, чем заслуживает любой из смертных. Который дважды повернул время вспять. Прошлым летом на Керосте он использовал магию времени, чтобы выглядеть моложе: совсем как в те годы, когда он знал Корину. Больше всего на свете он хотел вернуть прошлое. Я не допущу его ошибок. – Это не для тебя, – я складываю руки за спиной, гордо подняв голову. Он втягивает голову в плечи, а в его глазах загорается огонь, который напоминает мне о нашем сражении на Керосте. Инстинктивно мне хочется призвать свою магию, но вместо этого я кладу руку на эфес Рукана. – Осторожнее, Амора, – шепчет Шанти, тоже почувствовав угрозу. – Я знаю, – отвечаю я. – Не подходи. – Я расскажу всем твой секрет, – говорит Бларт ледяным голосом. – Посмотрим, что они о тебе подумают, маленькая королева. Вот увидишь, они сорвут корону с твоей головы. Одним быстрым движением я выхватываю свой стальной кинжал и прижимаю его к горлу Бларта. – Ну давай, – и я не шучу. Именно поэтому я вернулась на Ариду: меня больше не волнует, что обо мне думают люди. Им пора узнать правду. Но, подходя к Бларту, я даже не догадываюсь, что это именно то, чего он ждал. Как и другие жители Визидии, он изучил новую магию, но сумел сохранить это в тайне. Вокруг него вспыхивает голубое пламя, которое разбивает цепи и отбрасывает стражников. Я не успеваю отскочить, и языки пламени раскаляют лезвие стального кинжала, обжигая мою ладонь. Я отшатываюсь, инстинктивно роняя клинок, и мое сердце уходит в пятки, когда Бларт хватается за рукоятку. Он первым набрасывается на солдат, ускоряясь с помощью магии времени, и распарывает их животы прежде, чем я успеваю моргнуть. Оцепенев, я смотрю, как Айзек падает на песок. Этот бой сильно отличается от нашего сражения на Керосте. За Блартом невозможно уследить. Ему больше не нужно тратить энергию на поддержание молодости, и он пускает в ход всю силу своей магии времени. Бларт наваливается на меня, приставляя кинжал к моей горлу. – Где он? – Безумец распахивает мое пальто, чтобы обыскать карманы, стягивает сапоги, чтобы проверить, нет ли там артефакта. Тяжело дыша, я пытаюсь вслепую нащупать Рукан, но тяжесть Бларта сковывает мои движения. Я снова пытаюсь призвать свою магию, но это бесполезно. Когда Бларт не находит того, что ему нужно, он прижимает холодное лезвие к моей коже, и я понимаю, каково это – быть совершенно бессильной. Никакой магии. Никакого оружия. Только я и мужчина в два раза больше меня, который прижимает меня к земле, с яростью в помутневших глазах. Все, что я могу сделать, это схватить его за руку, сжимающую кинжал, но этого недостаточно. Этого недостаточно. – Эй! – услышав крик Феррика, Бларт вскидывает голову, и я наконец могу наполнить легкие воздухом, в котором они так отчаянно нуждались. – Это то, что ты ищешь? И да благословят боги этого идиота: Феррик держит в руках змеиную чешую, которую я спрятала в своей каюте. Она ловит солнечных зайчиков и переливается, словно вода. Бларт тут же вскакивает на ноги. Только моя команда может быть настолько глупа, чтобы вступить в бой с магом времени. В моей голове проносятся слова, однажды сказанные моим отцом. Из тех, кто практикует магию времени, выходят лучшие солдаты. Они могут так быстро проткнуть врага мечом, что никто не успеет и глазом моргнуть. Увидев это своими глазами, я понимаю, что отец был прав. Бларт подскакивает к Феррику, попадаясь на приманку. Бастиан посылает порыв ветра, который сбивает мага времени с ног, давая Феррику достаточно времени, чтобы спрятать чешую. Наши взгляды пересекаются, и я киваю, говоря ему, что со мной все в порядке. Сейчас у него нет времени отвлекаться. Пошатываясь, я поднимаюсь на ноги и, наконец, выхватываю из ножен Рукан. Теперь я по-настоящему разозлилась. Придя в себя, Бларт бросается не за Ферриком, а за Шанти. Злобно сверкая глазами, он приставляет мой кинжал к ее горлу – Отдай мне артефакт, или она умрет, – цедит он сквозь зубы, тяжело дыша. Но он явно недооценил Шанти. Она откидывает голову назад с такой силой, что ломает старику нос. Он рычит от боли, и она вырывается из его хватки, распыляя вокруг облако ярко-желтого порошка. Дунув, она направляет желтую дымку прямо в лицо Бларту и отскакивает в сторону, вытаскивая из-за пояса два длинных ножа. Может ей и не нравится пачкать руки, но, судя по тому, как ловко она управляется с этими клинками, опыт у нее определенно есть. Порошок замедляет движения Бларта, и он покачивается на ходу, но все равно не останавливается. – Эти твари сказали мне, что я снова увижу Корину, – выплевывает он. – Отдай мне чешую! Я должен увидеть ее снова! В другое время я, возможно, пожалела бы его. Он переводит взгляд с Феррика на Шанти и бросается на девушку с такой скоростью, что я едва успеваю это заметить. Шанти держит свои клинки наготове, но она не может тягаться со скоростью мага времени. Бларт отбрасывает ее назад, но Феррик, должно быть, разгадал его план. Он прыгает на Бларта за секунду до того, как кинжал может задеть Шанти, и вместо этого лезвие рассекает бок Феррика. Мое сердце сжимается. Феррик сгибается и хрипит, но его целительная магия уже заживляет рану изнутри. Но магия Феррика может залечивать только по одной ране за раз, и Бларт снова замахивается кинжалом. Мы с Бастианом бросаемся к нему, но в этот момент море с ревом выходит из берегов. Вода подхватывает Шанти и тащит ее за собой, прежде чем полностью поглотить Феррика и Бларта. Бастиан обхватывает меня руками, когда волны обрушиваются вниз, швыряя нас на песок. Я ударяюсь плечом, и что-то в моей руке ломается с громким хрустом. Я задыхаюсь, глотая морскую воду, но мгновение спустя волны исчезают. Моргая из-за соленой воды, которая щиплет мои глаза, я пытаюсь разглядеть Бларта. Он стоит на четвереньках, пытаясь отдышаться, а позади него бушующие волны вздымаются и оседают у ног Ватеи. Меня охватывает такое сильное облегчение, что я перестаю чувствовать пульсирующую боль в своей руке. – Не смей к нему прикасаться, – голос Ватеи – это тысячи песен, слившихся в одну, и от этой какофонии у меня кружится голова, а уши вот-вот начнут кровоточить. – Встань, Бларт. Ты думал, что больше меня не увидишь? Его лицо искажается от страха, но он остается неподвижным. – Я сказала, ВСТАНЬ! – Она – эпицентр своего собственного урагана. Даже небо темнеет, когда боги закрывают глаза в страхе перед ней. Бларта накрывает мощный поток воды, который хватает его за горло и подталкивает вперед, заставляя торговца временем подняться на ноги. К его чести, он не молит о пощаде, когда Ватея выходит из моря, сбрасывая свой плавник. Позади русалки бурлят волны, такие же яростные и голодные, как она сама. – Я много лет думала о том, что с тобой сделаю, – она даже не вздрагивает, когда безумный старик набрасывается на нее с кинжалом. Море служит ее щитом, и волны проглатывают кинжал прежде, чем Бларт успевает нанести удар, а затем выплевывают стальной клинок прямо мне под ноги. Я быстро хватаю его мокрыми пальцами. – Мне снилось, как я вонзаю кинжал в твое горло и высасываю из тебя всю кровь. Как я режу тебя, медленно разрезаю тебя на кусочки, а ты умоляешь меня о смерти. В других снах я выманивала тебя к морю. Я вырывала твое сердце и пожирала твое тело. Но, похоже, ваши боги благоволят мне, потому что ни один из этих снов не сравнится с той возможностью, которую они мне даровали. Море расступается, и теперь я понимаю, что Ватея пришла не одна. У нее за спиной появляется другая русалка. Ее кожа бела, как мокрый снег, а полные губы подернулись синевой, как у трупа. Вокруг ее головы рассыпаются белокурые волосы, и она смотрит на нас пронзительными лавандовыми глазами-щелочками, совсем как у кошки. Как только Бларт видит русалку, его плечи опускаются, а грудь сотрясается от рыданий. – Корина, – в его устах это имя похоже на молитву, и мой желудок сжимается от этого звука. Корина. Любовь, которую забрали русалки. Оказывается, он никогда ее не терял. Корина приоткрывает рот, и я кричу, чтобы Шанти с парнями заткнули уши. Песня Корины не похожа на мелодичные напевы Ватеи: гравий и сталь смешиваются в ее голосе, создавая ощущение чего-то неправильного. Но Бларт все равно зачарован. Маг времени бредет по песку, спотыкаясь каждый раз, когда он останавливается, чтобы посмотреть на Корину. Он выкрикивает ее имя, умоляя ее остановиться, но она не слушает. – Ты обменял ее любовь к тебе, – говорит Ватея с таким злобным смехом, что я отползаю назад, утопая в песке. Все это время я была благодарна за то, что она на моей стороне. Но сейчас я уже в этом не уверена. – Теперь ты станешь нашим пленником и проведешь остаток вечности на морском дне, вот только она никогда тебя не вспомнит. Как бы ты ни старался, как бы ни умолял, она не отзовется на твои мольбы. И каждый день ты будешь оплакивать ту, что стоит прямо перед тобой. А когда ты захочешь умереть, я позабочусь о том, чтобы ты выжил. Теперь ты мой трофей, и я буду делать с тобой все, что захочу. Корина хватает Бларта за горло и прижимается губами к его губам, но он так не выходит из транса. Его кожа становится голубой, как лед, и как только он начинает кричать, русалка утаскивает его в воду.