Кристофер провел бессонную ночь, в значительной степени из-за снов, которые его терзали. Несмотря на то что Элеонора оказалась скорбящей вдовой, это никак не могло отрезвить его сознание и избавить от чувственных эротических картин, преследовавших во сне и наяву. Дьявол нашептывал воспользоваться уязвимостью Элли. Он не будет этого делать. Вероятно. Определенно. Узнав, что Элеонора вернулась, он представил, как воссоединится с беззаботной шестнадцатилетней девочкой, которую когда-то знал. В какой-то степени он был возмущен тем, что у нее за плечами целая жизнь, о которой он ничего не знал, и хотел, чтобы Элеонора так и осталась девушкой из его фантазий. Другом детства. Первой невинной, светлой и чистой любовью. Он прекрасно понимал, что это иррационально. Тем не менее он ведь никогда не был женат. Так, пара мало-мальски серьезных отношений, которые подошли к концу, каждые по своей причине. Кристофер любил женщин. Ему нравилось, как они пахли, двигались, и было любопытно, как они мыслят. Но его вовсе не привлекало соревноваться с мертвецом. Это выглядит жалко. Или же это лишь прагматичный ход? Помимо этого, они с Элеонорой просто не подходят друг другу. Кристофер не изменился с тех пор, когда она его отвергла. Ничуть не изменился. Недостаточно. Для них обоих лучше, если они будут держать дистанцию. Рано утром Кристофер позвонил Кирби и условился встретиться с ним в десять. – Буду ждать в машине с включенным кондиционером. На улице сегодня дьявольская жара. Погода неумолима. Палящее летнее солнце пыталось выжечь город. Но не из-за этого он решил остаться в машине. Не хотел встречаться с Элеонорой, а еще хотел посмотреть, насколько Кирби может самостоятельно передвигаться после несчастного случая. Кристофер припарковался и отправил сообщение. Несколько минут спустя на крыльце показался Кирби. Кристофер пристально следил за тем, как тот идет по дорожке. Стороннему наблюдателю Кирби мог показаться вполне себе здоровым. Но Кристофер знал, как обстоят дела на самом деле, видел, с каким трудом его другу дается каждый шаг. Глаза опущены, словно что-то готово метнуться под ноги. Сердце Кристофера сжалось от сочувствия, хотя он знал, что Кирби в этом не нуждается. Единственное, что ему нужно, – чувствовать себя нормальным. Перегнувшись через пассажирское сиденье, Кристофер распахнул дверь. – Полезай, дружище. У нас куча дел. Кирби втиснулся в машину и захлопнул дверцу. От напряжения у него на лбу выступили бисеринки пота, а плотно сжатые губы побелели. – Жду с нетерпением. Кристофер побарабанил руками по рулю и вздохнул: – Кирби, у тебя есть трость? Она вообще нужна тебе? Кирби уставился прямо перед собой, но бурные эмоции взяли верх. – Послушай, я что, не могу устоять на ногах?! – В его словах слышалась обида и разочарование. – Ты смотришься прекрасно. Честно. Но, парень, я тебя знаю. Когда-то играл весь матч с растянутым запястьем. Теперь нам нечего друг другу доказывать. Скажи правду. – Да и да. – Дыхание Кирби участилось, словно он не мог надышаться, лицо побледнело и лоснилось. Он откинулся на сиденье и выругался себе под нос. – То есть ты не станешь возражать, если я возьму эту штуку? Кирби пожал плечами, закрыв глаза. – Она в доме. Кристофер удивился, когда обнаружил, что все это время Элеонора наблюдала за ними из-за двери. На ней были старые выцветшие джинсы и белая майка, подчеркивавшая выдающуюся грудь и медовый загар. – Я пришел за тростью. Супермен, конечно, все так же выделывается, но мне нужно вернуть его домой в целости и сохранности. Она облегченно кивнула. – Порой он такой упрямый. – Я вел себя точно так же. Правда. – Кристофер прекрасно помнил собственное состояние в первые месяцы после несчастного случая. – Был полон решимости доказать всем, что я в порядке. – Это так? Не видя ничего странного в ее любопытстве, Кристофер, однако, почувствовал укол раздражения. – Конечно нет. Хотелось привлечь ее к себе и поцеловать. Но он не мог этого сделать. Это запрещено, несмотря на ее привлекательность и потрясающий аромат ванили. Он взял трость из ее рук и ушел не попрощавшись. Когда он вернулся в машину, Кирби пришел в себя и даже выдавил улыбку. – Просто не дави не меня. Мне нужно время. Не хочу чувствовать себя калекой. – То есть ты так думаешь о своих пациентах? Кирби повернулся так быстро, что Кристоферу показалось, будто он услышал хруст его шеи. – Нет! Что за возмутительное предположение! – В таком случае прекрати ныть. Жизнь не всегда подарок. Особенно для некоторых. Думай о том, что совсем скоро мы повеселимся на славу. До конца поездки Кирби оставался подозрительно тихим. Неужели Кристофер обидел друга? Элеонора сказала, что Кирби педиатр. Единственное, в чем должен убедить его Кристофер, – потеря ноги никак не должна влиять на его способности, не становиться препятствием для дальнейшей карьеры. Легче сказать, чем сделать. Но Кристофер намерен сделать все, чтобы облегчить жизнь Элли. Она обратилась к нему за помощью, и он справится с этим, даже если придется пренебречь собственными интересами. Он больше не подросток, потерявший сон из-за красивой девушки. Тем не менее желание сделать Элеонору счастливой успешно пережило столько лет разлуки. После быстрого осмотра владений Кристофер принял решение. Они не могут все объехать на велосипеде, но существует и другой вариант. – Как ты смотришь на то, чтобы прокатиться со мной на канатке? Мы пользуемся ею по крайней мере раз в неделю, так что она в порядке. Кирби неопределенно кивнул: – Конечно. На верхней части подъемника Кристофер подтолкнул друга локтем: – Если твой протез упадет, я не поползу в горы искать его. Видимо, он избрал верную стратегию, потому что Кирби усмехнулся: – Ты бездушное чудовище. – Если ты рассчитываешь на то, что я буду носиться с тобой, как курица с яйцом, как Элеонора, придется тебя огорчить. Ты потерял ногу. Но ты по-прежнему Кирби Портер. А потому забирайся. Естественно, Кристофер несколько тревожился. Сможет ли Кирби забраться на подъемник? Однако приятель преодолел препятствие без видимых усилий. Уже в воздухе Кристофер расслабился. Кристофер всю жизнь, не считая колледжа, провел в Силвер-Глене, любил город и долину. А особенно горы, где покорил свой первый крошечный склон в возрасте трех лет. Казалось, ничто не в силах остановить его. До несчастного случая, который произошел более десяти лет назад. Врачи вынесли вердикт: отныне двери в большой спорт для него закрыты. Кристофера окутало непроницаемое черное облако отчаяния. Подвергать себя опасности было для него излюбленным делом. Катание на лыжах было лучшим способом выпустить из себя фонтан энергии, из-за которой он никак не мог найти себе места. Элеонора посетила его в больнице и попросила сделать выбор. Навсегда бросить лыжи или отказаться от нее. Тогда они почти были готовы признаться друг другу в чувствах и наконец-то стать настоящей парой. В конце концов Кристофер потерял почти все. У него не осталось иного выбора, кроме как привыкнуть. Больше никаких головокружительных спусков. Настало время найти другой выход для своего непростого характера. Кирби заговорил, когда они двинулись в обратный путь: – Спасибо, Кристофер. – За то, что прокатил без билета? Кирби ухмыльнулся, не поворачивая лица: – За напоминание о том, что мне не нужно быть таким ослом. – Послушай, я не пытаюсь умалить важности того, что с тобой произошло. Я, как никто другой, понимаю, какое это мучение. Кирби стал серьезнее. – Я думал, что понимаю волю к жизни. Мои родители врачи, я тоже. Я провел два дня в одиночестве, думал, умру, и действительно понял, что значит бороться за жизнь. Знаешь, мне до сих пор иногда снятся кошмары. Это пугает Элли. Кристофер вдохнул, представляя, как отзывчивая Элеонора, должно быть, страдает, когда видит, какие демоны терзают брата. – Она сильная женщина. – Не представляешь, насколько. Первое время она ни на минуту не оставляла меня. Иногда по утрам ее тошнило, она никак не могла сладить с утренними недомоганиями. – А похороны? Ее муж? – Его родители уладили все формальности. Элеонора уехала из больницы, посетила службу и сразу же вернулась в мою палату. Меня тревожит то, что у нее совершенно нет времени оплакать свою утрату. Боюсь, однажды она проснется и не выдержит под грузом того, что произошло. Послеродовая депрессия опасна сама по себе, а Элеонора потеряла мужа. – Она вообще говорит о нем? – Никогда. Сначала я думал, она злится, потому что именно я в тот день пригласил Кевина присоединиться к нам. На самом деле я даже спросил, так ли это было. – И что она сказала?