Глава 17 ◦•●◉Атлас◉●•◦ Я открываю дверь, глаза расширяются при виде Эмери на моем пороге. Ее взгляд немного дикий, одежда странно сидит на нее теле, но мой взгляд прикован к крови на ее лице, к синякам, которые темнеет под скулой и губой. Мое сердце падает, а затем начинает биться быстрее, колотясь в груди, как бой тысячи боевых барабанов, и ярость, которая ослепляет, поглощает каждую мою мысль. Я задерживаю дыхание, считая в голове в надежде контролировать свой гнев, и протягиваю руку вперед, обхватив большую сумку, которую она держит, а затем осторожно вношу ее внутрь, мое самообладание висит на волоске. —Оставайся здесь, — мой голос не выдает смертельную бурю, начинающуюся внутри меня. — Я вернусь. —Это был не Джек, — она шепчет. Моя голова поднимается, я снова осматриваю ее раны, засохшая кровь находится на ее лице. Я предположил, что это сделал он. —Тогда кто? Кто, черт возьми, тебя обидел, светлячок? —Твоя мать. Мои глаза закрываются. —Мне нужна твоя помощь, Атлас, — говорит она так тихо, что почти шепотом. —Пожалуйста. Я не хочу этого делать. Мести придется подождать. Правосудию придется подождать. Я бросаю сумку, беру ее трясущиеся руки и прижимаю к своей груди. Казалось, она сдерживала свои эмоции до этой минуты, потому что рыдания, которые она испускает, сокрушают меня. Я обхватываю ее затылок, и она крепко держит меня, а ее тело дрожит от слез. Медленно я опускаю ее на землю, притягиваю к себе на колени и просто держу, пока ее рыдания не утихнут и она не сделает глубокий вдох. —Мне нужно, чтобы ты рассказала мне, что произошло, дорогая. Поделись мне. —Приют, — шепчет она. —Он принадлежал моей матери. Это было дело ее жизни, ее мечта и миссия - помогать животным, это все, о чем она заботилась, кроме меня. Она была такой хорошей и доброй. У нее была эта аура, понимаешь? Она могла уговорить кого угодно помочь, она собрала для приюта столько спонсоров, что мы расширили его за пять лет, и наши показатели успеха в усыновлении... — она замолкает. —Когда она умерла, я взяла на себя всю ответственность. Я всегда там работала. И я не хотела, чтобы оно досталось кому-то другому, поскольку оно всегда должно было принадлежать мне. Я люблю его так же сильно, как и моя мать. Я молчу, слушая, как она говорит. Я знал, что она работала в приюте, как много это для нее значило, но какое отношение это имеет к ее нынешней ситуации? —Приют уже некоторое время пытается привлечь новых спонсоров, и с тех пор, как умерла моя мать, мы потеряли многих благотворителей, которые так и не продлили свои контракты по истечению срока их действия. Я пыталась, — ее голос надломился, —но это так чертовски тяжело вернуть его в то положение, в котором оно было у моей матери. В данный момент я могу продолжать это делать и могу платить своим сотрудникам, но у меня заканчивается время. Заканчиваются деньги. —Твой отец спонсирует приют, не так ли? Она кивает. —Да, но он тянет с выплатами, потому что его собственный бизнес терпит неудачу. По крайней мере, это я знал. Я заглянул в его компанию в тот день, когда нанес ему визит, и она не просто переживала трудности, она была на грани полного разрушения. Я был уверен, что она не продержится еще один год, не без поддержки губернатора в обмен на Эмери как жену его сына. —Он сказал мне, что откажется от выплат, если я не соглашусь выйти замуж за Джека, — я напрягаюсь от ее слов. Этот чертов подонок. Я бы его тоже убил! —Я не видела другого выбора, — Эмери продолжает, игнорируя мою внезапную вспышку ярости. —Но если я выйду замуж за Джека, то стану новой игрушкой для битья, которую убьют. Может быть, не скоро, но со временем. Я не хочу этого делать. А теперь квартира продана, и мне говорят, что я должна переехать к нему, а я просто... я просто не могу. Я должен был что-то сказать в тот момент, рассказать ей о том, что я сделал, но вместо этого из меня вырываются слова... —Ты не переедешь к нему, — рычу я, сжимая руки. Моя. Она была, черт возьми, моей! —Тебе нужна моя помощь, Эмери? Она слегка кивает. —У меня больше никого нет. *** Я останавливаю машину в круглом дворе рядом с фонтаном перед большим домом на вершине скалы, который Габриэль и Амелия называли своим. Вид был поразительным: мили океана были доступны вашему взору, а с другой стороны был обзор город. Этот дом был замком, который смотрел на все это. Была причина, по которой Сэйнты владели городом и делали это в течение очень долгого времени. —Где мы? — Эмери смотрит на дом, а затем на вид, сжимая рукой горло. Я немного обработал раны на ее лице, но мне хотелось, чтобы Девон, семейный врач, их осмотрел. —Это дом Габриэля и Амелии. —Габриэля? — ее глаза расширяются от ужаса. —Тебе нужна моя помощь, Эмери, вот тут-то она и начинается. Начнем с качественной обработки ран на твоем лице. —Тогда зачем сюда приезжать? Почему бы не поехать в клинику? Я хватаю ее за руку и осторожно уговариваю идти за собой. Она неохотно следует за мной, шаркая носками ботинок по гравию. —В клинике нет Девона. —Все не так уж и плохо, — бормочет она. —Мне не нужно обращаться к врачу. Я не думаю, что мне следует здесь находиться. Дверь открывается прежде, чем мы достигаем верхней ступеньки, и Амелия стоит там, прижав Линкольна к груди и прищурив глаза. Я целую ее в щеку и прохожу мимо нее дальше в дом, оборачиваясь на Эмери. —Заходи, Эмери, — тихо приказываю я. —Все в порядке, — тепло улыбается ей девушка. —Я Амелия. Широко раскрытые глаза Эмери бросаются на меня, и я добавляю: —Жена Габриэля. —Э-э, Эмери, — она пожимает протянутую руку той, которую я не держу. Амелия не упустила из виду этот факт. На ее губах появляется застенчивая улыбка. —Девон ждет в кабинете, — говорит она мне. Эмери следует за мной, замечая все, что видит: мужчин, расставленных вокруг дома, большое фойе и длинные коридоры, запах домашней еды, доносящийся из кухни. —Садись, — говорю я ей, кивая Девону, который ждет на диване со своими принадлежностями. Для меня здесь ничего не было в новинку. Это было моим домом с самого детства, и мне потребовалось время, чтобы к этому привыкнуть, но теперь это все, что я знаю. Она сидит неподвижно, сжав руки в кулаки на бедрах. —Кто она? — шепчет Амелия. Я ухмыляюсь, отвечая: —Моя сводная сестра. Рядом с моим ухом раздается вздох, но я не оборачиваюсь, чтобы посмотреть на выражение шока, которое, я знаю, будет на лице Амелии, или на обвинения, которые наверняка тоже будут там. Они не могли понять, не могли знать, что когда она была со мной, у меня не было ощущения, что я тону. Я не чувствовал, что ненавижу себя настолько сильно, что едва могу спать по ночам. В моей голове было опасное место, и я заслужил эту боль. Я хотел этого, чтобы напомнить себе о том, что я сделал, но я также желал освобождения, когда казалось, что я не могу дышать самостоятельно. — Атлас, ты... Шипение боли Эмери заставляет меня подойти ближе, прерывая Амелию, прежде чем она успевает закончить свой вопрос. Девон промывал порез на губе какой-то сильно пахнущей жидкостью, а Эмери зажмурила глаза. Он поднимает бровь, отмечая охватившую меня агрессию. —С ней все в порядке, — говорит Девон. —Просто немного печет. —Ей нужны швы? — спрашиваю я. Моя мать. Моя чертова мать, Мария, сделала это с ее лицом. Девушка рассказала мне историю и причину. Рассказала, что она сделала, чтобы заставить выйти ее из себя. Мне нужно навестить маму. — Нет, — говорит Девон, концентрируясь на порезе на губе и припухлости вокруг. —Раны не глубокие и должны зажить без каких-либо рубцов, но какое-то время будет чертовски больно. Эмери кивает. —Спасибо. — Девон изучает ее лицо, смягчаясь так, что мне это чертовски не нравилось. Я мог бы думать, что она моя, но было ли это на самом деле? Нет. Нет, это не так. Она нежно улыбается ему, и прежде чем я сделаю что-нибудь глупое, например, заявлю права на нее прямо здесь, на диване, я выбегаю из комнаты, проносясь мимо Амелии в поисках Габриэля. Я нахожу его в кабинете, читающим что-то на своем ноутбуке. — Я убью их, — рычу я, и дверь позади меня с громким стуком захлопывается. Габриэль просто смотрит на меня, а затем медленно опускает крышку своего ноутбука и встает, подходя к бару с алкоголем и не говоря ни одного гребаного слова, он наливает виски в два хрустальных стакана и протягивает один мне. —Садись, Атлас Вместо этого я хожу по комнате, гнев кипит внутри меня. —Я хочу знать, что Мария имеет на губернатора, чтобы заставить его согласиться на этот брак —Брак с Эмери Куинн?