Люк улыбнулся: – Рон, на этот раз я рад тебя видеть. У нас тут наметился прорыв. Али Нассар перевел четверть миллиона долларов со своего оффшорного банковского счета на счет Кена Брайанта, того погибшего сторожа из Медицинского Центра. Нассар тратил миллионы долларов на военные беспилотники. А прошлой ночью, когда воры взломали больницу, он забронировал авиабилет в Венесуэлу на сегодня. Бегли покачал головой: – Ничто из этого меня не впечатлило. – Нам нужно задержать его, Рон. Нельзя дать ему покинуть страну. Если он попадет в Венесуэлу, будет сложно вернуть его обратно. Бегли посмотрел на Эда: – Эпилепсия, Ньюсэм? Забавно. Мы проверили твои личные данные. У тебя никогда не было приступов. Ты даже не был ранен в Афганистане. Эд едва шелохнулся, подняв указательный палец: – Неверно. Я был дважды ранен. Трещины в ребрах, сотрясение мозга, один раз сломал руку, когда наш Хаммер проехался по самодельному взрывному устройству. Парень, сидевший рядом, потерял ногу, – он пожал плечами. – Еще был выстрел в голень. Пуля вырвала мне хороший кусок ноги. Врачам пришлось взять часть мышцы с моей задницы, чтобы восстановить ее. И по сей день у меня на ноге выделяется эта часть, так как ее мясо имеет другой оттенок. Вы с легкостью сможете увидеть линию перехода. Хотите посмотреть? Бегли промолчал. – Мне кажется, что это в любом случае травмы. Я получил два “Пурпурных сердца”, так что, думаю, дядюшка Сэмми согласится. – Я имел в виду, что у тебя никогда не было травмы головного мозга. Эд снова посмотрел в окно: – Это другое. – Бегли, ты меня слушаешь? – спросил Люк. – У нас здесь человек, который финансировал террористическую группировку. Мы выяснили, как они будут действовать. Бомбы будут сброшены при помощи дронов. Это дает нам шанс на то, что нападение произойдет не здесь. В Манхэттене таким беспилотникам будет слишком сложно пролететь. Тем более, мы рассматриваем целевую атаку, то есть бомба будет сброшена в определенное закрытое пространство с помощью самолета, который, скорее всего, будет лететь очень низко, чтобы его не засекли радары. Бегли улыбнулся: – Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, Стоун. Все это было бы смешно, не относись ты так серьезно к происходящему. У нас есть все необходимые разведданные. Мы знаем точные цели. Ибрагим Абдурахман, помнишь такое имя? Человек без отпечатков пальцев. Его двоюродный брат сидит в тюрьме в Египте. Его допрашивали в течение часа. – Точнее пытали, – ответил Стоун. – Не сильно отличается о того, что вы двое натворили. – Сильно, – сказал Люк. – Мы ломали человеку пальцы, чтобы получить пароль от компьютера, где была точная информация. – Есть три возможных цели, – продолжил Бегли. – Выбор зависит лишь от самих террористов, а также от условий на месте нападения. Первая цель – подземный ресторан на Гранд-Сентрал-Терминале во время ланча. Там всегда не протолкнешься. Мы считаем это наиболее вероятным сценарием и расставили людей со счетчиками Гейгера на всех входах в вокзал. Люк покачал головой: – Не стоит доверять этому. Они пытают людей утапливанием в Египте. Вы знаете это. Они сажают бедняг на электрические стулья. Они подвешивают их за запястья и сажают на раскаленное железо. Так они расскажут что угодно, лишь бы остановить пытку. Бегли продолжил, игнорируя его: – Вторая наиболее вероятная цель – это поезд из Хобокен в Манхэттен. Это направление вечно переполнено и железная дорога проходит над рекой Гудзон. Тут мы поступили аналогичным образом, расставив счетчики Гейгера на всех остановках по обеим сторонам реки. Третья цель заключается в том, чтобы устроить ДТП в туннеле Мидтаун и установить бомбу после отъезда полиции. Мы проверяем все машины по обеим сторонам туннеля, но это самая маловероятная цель. Действительно, существует слишком много сложных моментов в этой игре, чтобы успешно произвести террор. Понимаешь, о чем я, Стоун? У нас все под контролем. – Ты ошибаешься, Бегли. Нельзя доверять данным, полученным от пыток. – Нет, это ты не прав. Знаешь, почему я рассказал тебе про цели? Чтобы ты понял насколько был не прав. Ты преследовал каких-то призраков. Ты не в курсе дела и временно отстранен от должности. Так что иди домой и дай взрослым поработать, ок? Бегли повернулся к тем двоим, которые пришли с ним: – Я хочу, чтобы вы выпроводили этого человека и того, который стоит у окна, из здания. Дайте им три минуты, чтобы собрать свои вещи и покинуть здание. Бегли вышел, оставив всех в тишине. Люк стоял посреди комнате, глядя на двоих мужчин, которые будут сопровождать его. Они смотрели на него без участия. Люк огляделся, все наблюдали за ним. Глава 19 8:19 Ист-Сайд, Манхэттен – Думаю, мы больше не важные птицы, – сказал Эд Ньюсэм. Черный внедорожник припарковался за бетонированным забором вертолетной площадки на 34-й улице, куда они прибыли приблизительно пять часов назад. Рядом, на магистрали ФДР, уже вовсю гудел утренний поток машин. Транспорт еще не прибыл, поэтому они сидели в задней части машины и ждали. Они увидели, как приближается большой белый вертолет Сикорского, пролетая над той же рекой. Он приземлился и из него вышла группа возмущающихся молодых людей. Один парень был в черных обтягивающих джинсах и без рубашки. Его волосы были окрашены в синий цвет и украшены шипами, а тощий торс весь покрыт татуировками. Еще один, такой же худой, был одет в синий электро-костюм с соответствующим головным убором. Три женщины были одеты, как проститутки двадцать лет назад, в мини-юбки, мини-топы и на пятисантиметровых каблуках. Все они то спотыкались, то смеялись, вытаскивая вещи. Казалось, они были пьяны. Двое огромных мужчин постарше, один белый, второй афроамериканец, оба полностью лысые, шли за молодежью. Как и следовало предполагать, они были одеты в черные футболки и синие джинсы. Компания забралась в белый лимузин и уже через несколько секунд машина влилась в поток и исчезла из виду. Вертолет тут же улетел. Он приземлился, высадил их и снова взлетел. – Ты беспокоишься? – спросил Люк. Ньюсэм, как обычно, откинулся на сиденье автомобиля: – По поводу? Люк пожал плечами: – Я не знаю. Ты потерял работу. Эд улыбнулся: – Не думаю, что они уволят меня. Это политика, парень. Кто-то выше встал на защиту Али Нассара, вот и все. Слушай, мы взяли правильный след и оба знаем об этом. Не дай Бог “грязная” бомба взорвется сегодня, и полетят головы, но уже не наши. Парочка человек на Ближнем Востоке погибнет якобы от авиаударов. Али Нассар будет спокойно покуривать на какой-нибудь аллее в Каракасе. И ничто из этого не попадет в газеты. Мы получим бонусы за то, что будем хранить молчание. Мы никогда не поймем этого, в основном потому, что это не имеет никакого смысла. А человек, который дергал за ниточки, продолжит в том же духе. Люк хмыкнул. Циничные разговоры не редко встречались в их профессии. Но Люк, как правило, не принимал в них участие. Он всегда старался относиться к ним спокойно. Были хорошие парни, были и плохие. Подобный взгляд на мир служил защитным покрывалом, в которое он заворачивался целиком. Стоило признать, что сегодня утром была просто тренировка. – А если бомба не взорвется? Эд расплылся в улыбке: – Думаю, они скажут, что мы обработали человека, который просто пытался сделать этот мир лучше. И что? Видел этих детишек, прибывших минуту назад? Рок-звезды или телеведущие, кто их знает. Мои малыши, скорее всего, даже узнали бы их. А тех громил-охранников, прилетевших с ними? Я какое-то время работал телохранителем, когда только вернулся в США. Время тянется ужасно, потому что они живут, как оборотни. Они выбираются только по ночам. Но там неплохо платят. Если бы понадобилось, я поработал бы еще. Такой нержавеющий человек, как я, имеет море возможностей в этом мире. Телефон Люка зазвонил. Он взглянул на номер – Бекка. – Это жена, я отвечу. – Иди. Я пока вздремну. – Привет, детка, – сказал Люк, нажав кнопку приема вызова. Он постарался ответить бодрым голосом, больше для ее спокойствия. – Люк? – Да, привет. – Милый, я так рада слышать твой голос, – сказала Ребекка. – Я сильно беспокоилась, но не хотела лишний раз дергать тебя. Я смотрела телевизор. Это же ваше дело? Краденные радиоактивные отходы? – Да. – Ну, и как продвигается? – Меня отстранили минут двадцать назад. На самом деле я уже возвращаюсь. – Я рада слышать это. Но это хорошо или плохо? – Думаю, ты назовешь это офисной политикой. Но я и правда не прочь вернуться домой и забыть об этой ночи. Ты что-то хочешь рассказать мне? – Мы с Ганнером решили взять выходной и провести день вместе. Вчера он так и не смог уснуть, впрочем, как и я. Ты нужен нам здесь, Люк. Мы хотим, чтобы ты оставил эту глупую работу раз и навсегда. Ганнер пропустил в этом году всего четыре дня школы и у меня скопилась целая куча отгулов, так почему бы не взять денек. – Конечно, – ответил Люк. – Почему бы и нет? Чем вы собираетесь заняться? – Мы собирались поехать в центр. Я думала зайти в музей авиации и космонавтики, а он, естественно, хочет в музей шпионажа. Люк улыбнулся: – Логично.