– Спрашивал, где ты можешь быть. – А ты что ответил? – Правду. Что сам хотел бы это знать, раз плачу за тебя налоги и ты здесь вроде бы работаешь. – Я представила диалог между лощеным ментом и Виссарионом и невольно хихикнула. Виссарион тоже усмехнулся. – Я ему не понравился. – Зато ты очень нравишься мне. – Ты мне тоже. Как жизнь, а? – Нормально. – Ну, и слава богу. Девки небылицы плетут, вроде ты пришила какую-то сволочь. – Небылицы и есть. – Я так и подумал. Виссарион налил чаю и, не торопясь, стал пить, держа чашку двумя руками. – Хочу съездить к Машке, но если надо… – сказала я. Он отмахнулся: – Поезжай. Я взяла у него ключи от своей квартиры, допила чай, кивнула и направилась к двери. От заведения Виссариона до моего дома несколько минут пешком. Я шла, глядя себе под ноги, и размышляла, стоит ли звонить Рахманову или дождаться, когда он сам объявится. Если он спятил настолько, что отвалил за меня кучу денег, может, позволит увидеться с ребенком? Перво-наперво я позвоню Машке, она наверняка беспокоится. Я ускорила шаги. Соседка у подъезда, кивнув мне, посмотрела так, точно увидела привидение. Я поднялась на свой этаж, открыла дверь и вошла в прихожую. Слева висел плакат с портретом Че Гевары, я сказала: – Салют, команданте, – и поспешно отвела взгляд. Акт мести, на который я, по неизвестной причине, возлагала большие надежды, с треском провалился, и теперь под взглядом Че я чувствовала себя нашалившей первоклашкой, пожала плечами, мол, ничего не поделаешь, и прошлась по квартире. Кажется, придется заново привыкать к жизни. Квартира казалась чужой: если бы не портрет команданте, я бы вполне могла решить, что ошиблась дверью. Подошла к телефону, набрала Машкин номер и услышала ее тихое: – Да. – Салют. – Это ты? – Машка вроде бы испугалась. – Конечно, я. Извини, что долго не звонила. Пришлось ненадолго уехать. – Ты… у тебя все в порядке? – как будто очень в этом сомневаясь, спросила Машка. – Да, все как всегда. У тебя как дела? Как Тони? – Хорошо. Только я… я не знала, что и думать. Тебя нет, твой телефон молчит… Где ты была? – Давай я все расскажу при встрече, – кашлянув, предложила я. Машка могла знать о том, что я стреляла в Дена, а могла и не знать. Если не знает, то лишние волнения ей ни к чему. – Когда ты приедешь? Или мне приехать? Я возьму такси… – Я приеду, – перебила я. – Сделаю несколько звонков и приеду. – Хорошо. Машка повесила трубку, я вздохнула и вновь попыталась решить: звонить Рахманову или нет? В конце концов набрала номер его мобильного. Он ответил после первого гудка. – Олег, – сказала я и услышала: – Твою мать… – после чего пошли короткие гудки. – Разговора не получилось, – пожала я плечами. Полмиллиона немалые деньги, и Рахманов, как видно, не успел прийти в себя. Свидание с сыном откладывается на очень продолжительный срок. Я бестолково бродила по комнате, глядя на окружающие предметы так, точно видела их впервые. Может, удастся встретиться с сыном без высочайшего позволения? Я не особо надеялась на это, но решила попробовать. Взяла ключи от машины и быстро покинула квартиру. Я поехала в пригород, где жил Рахманов. Дом за высоким забором возник из-за поворота. Я притормозила возле калитки, посидела немного, собираясь с силами, и, выйдя из автомобиля, нажала кнопку звонка и стала ждать. – Слушаю. – Женский голос звучал сурово. – Надежда Степановна это Юля, – сказала я. Щелчок – и калитка открылась. Я сочла это хорошим знаком и, приободрившись, пошла по дорожке, выложенной камнем. Кусты роз по сторонам, зеленая лужайка, где-то рядом журчала вода, наверное, работал фонтан. Я поднималась по ступенькам крыльца, когда входная дверь распахнулась и появилась Надежда Степановна, всем своим видом напоминавшая старого армейского служаку. Рахманов называл ее сержантом в юбке. Было время, когда я ее ненавидела, с тех пор мое отношение к ней изменилось. Она любила моего сына, оттого наша давняя вражда перестала иметь для меня значение. – Ты чего приехала? – сердито спросила она, прикрыв дверь и привалившись к ней спиной, напоминая плакат с известным призывом времен Отечественной «Позади Москва». Я невольно усмехнулась, но ответила как можно мягче: – Хотела увидеть Колю. – Ты же знаешь, что без разрешения хозяина… – Она сдвинула брови и в упор взглянула на меня. – Я знаю, но… хоть на одну минуту… Олега ведь нет дома. – Даже не думай, – покачала она головой и добавила: – Ты же понимаешь, он меня уволит. Я не могу, и не проси. – Да… извините, – кивнула я. – С ним все в порядке, – поспешно заверила она. – Мальчику здесь хорошо. – Конечно… Она не уходила, и я продолжала стоять на месте, мы избегали смотреть друг на друга. – Может быть, – нерешительно начала я, – вы пойдете гулять, и я… получится, что мы встретились случайно. – Уходи, Юля. – Вы боитесь, что я его выкраду? – усмехнулась я. – Кто тебя знает. Она потянула за ручку дверь, я поняла, что надо уходить. Кивнула и стала спускаться. – Ты чего опять натворила? – вдруг спросила она. Я оглянулась с некоторым удивлением: – С чего вы взяли? – Хозяин все это время сам не свой. Злой, нервный, каждый день спрашивал, не объявилась ли ты. – Мы поссорились. Вы же знаете, у нас такое случается. – Ага. Охранников целый дом, только сегодня их отсюда убрали. Иди, – махнула она рукой. – Не ровен час он придет, а я тут с тобой болтаю. Она дождалась, когда я выйду из калитки, и скрылась в доме. Глупо было надеяться, что я смогу ее уговорить. Я вернулась в машину и поехала к Машке. По дороге заскочила в магазин и купила себе мобильный. В моей жизни не появилось ничего нового, кроме этого мобильного. Болтаюсь по городу, гоню прочь ненужные мысли и не знаю, что делать дальше. Захотелось поскорее увидеть Машку, побыть рядом, слушая ее и время от времени кивая. Надеюсь, у них с Тони все в порядке. Конечно, в порядке. Если бы удалось ее уговорить уехать отсюда… Жизнь без Машки меня пугала, но так было бы лучше. Я въехала в дворик, заросший сиренью, и посмотрела на окна Машкиной квартиры. В кухонном окне мелькнуло ее лицо. Я помахала ей рукой, выходя из машины. Машка стояла в дверях, дожидаясь, когда я поднимусь по лестнице. Розовый пушистый халатик делал ее похожей на куклу. Волосы давно отросли и теперь были собраны в смешной хвостик. Уголки губ опущены, глаза смотрят печально. Выглядела Машка плохо, она и вправду был похожа на когда-то любимую куклу, которую за ненадобностью отправили на чердак. Я почувствовала острую боль и поспешила улыбнуться. – Салют, – и вошла в квартиру. Машка поцеловала меня, быстро оглядев с ног до головы, точно хотела убедиться, что все части тела у меня на месте. – Салют, – прошептала она и вздохнула. – Неважно себя чувствуешь? – спросила я, стараясь казаться непринужденной. – Как видишь. Борюсь с пороком, а это стоит нервов, – усмехнулась она. – Кто побеждает? – С переменным успехом, – пожала она плечами. – Но я не сдаюсь. Вот увидишь, ты будешь мной гордиться. – Не сомневаюсь. Машка наркоманка, когда-то я надеялась вытащить ее, но с годами надежды таяли. На кухне она поставила на плиту чайник.