– Знаю. Я видела это в Эдинбурге. Джози помолчала. – Я не хотела… Тогда я думала, что вы вместе. – Я знаю, – снова сказала Эрин. – Это было не так, – добавила она. – Но сейчас, я полагаю, ты все поняла. Поэтому, говоря, что любила его, я просто имела в виду… – Ты не должна ничего объяснять, – прошептала Джози. Она знала, каково Эрин. Если Эрин поняла, что чувствовала Джози по отношению к Максу, то и другое было правдой – они любили друг друга, и то, что романтическая любовь прошла, ничего не меняло. – Но он не мешал тебе заблуждаться, – тихо произнесла Эрин. – Я понимала, что он делает, стараясь спрятаться за моей спиной. И пыталась заставить его сказать правду, но он… Думаю, он не отваживался. Потому что не знал, как это повлияет на твое отношение к нему. Джози вдруг вспомнилось, как Эрин и Макс стояли у кофейни в Эдинбурге. – Ну что, ты ей сказал? – Не торопи, Эрин, это не так просто. Джози закрыла глаза, чтобы не так жгло, а когда открыла, почувствовала, что они увлажнились от слез. Эрин шагнула ближе и, взяв ее руку в свои, стиснула. – Мне жаль, что он не сказал тебе раньше. При этих словах в Джози стала закипать горечь – он все утаил от нее, он позволил ей в него влюбиться! Но какая-то ее часть сопротивлялась этому, и Джози знала, что спустя время, когда горе уляжется, когда она переживет невозможность этих нескольких недель, эта часть останется, и в ней будет радость. Радость оттого, что встретила его, узнала и полюбила. Если бы Макс сказал ей при первой встрече, когда еще не оправился от страшного известия, в тот день, когда она сбила его на велосипеде, посмела бы она влюбиться в него? Едва ли. Она не отважилась бы. И упустила бы то, что оказалось способно изменить ее жизнь. Поэтому сейчас она покачала головой. – Я понимаю, почему он этого не сделал. Это было не совсем прощение – оно придет позднее. Это было понимание, и это было начало. Эрин посмотрела поверх плеча Джози, и та, повернувшись, увидела сестру Макса Хлою, с которой познакомилась в Нью-Йорке. Она направлялась к Джози и Эрин – совсем не похожая на Макса, с короткими темными волосами, обрамлявшими привлекательное лицо. Но когда Хлоя, подойдя к ним, улыбнулась сквозь слезы, Джози увидела у нее то же самое мягкое выражение, какое появлялось на лице у Макса. Комок подкатил к горлу, и на мгновение стало невозможно дышать. Где-то чирикали птицы – им было невдомек, что произошло, и сигнал проезжающей вдалеке машины резанул слух Джози, напомнив о том, что мир существует и продолжает жить дальше. Эрин и Хлоя улыбнулись друг другу, это было сродни обоюдному пониманию. – Еще увидимся, Джози, – сказала Эрин, легонько касаясь ее плеча на прощание. – Я надеюсь, – ответила Джози и не кривила душой. Хлоя посмотрела вслед Эрин, а затем повернулась к Джози. – Я рада, что ты пришла. Его сестра, подумала Джози. Что она могла сказать его сестре – его малышке, как он однажды назвал Хлою? – Мне так жаль, что… Но Хлоя покачала головой, словно бы и так зная, что именно Джози собиралась сказать. Что ей жаль, что в свои последние минуты Макс был с ней. Что она забрала его у них – хотя на самом деле ей не было жаль, потому что она эгоистично хотела, чтобы эти мгновения принадлежали ей. Эти и те мгновения, которые уже никогда не будут ей принадлежать. – Он хотел быть с тобой, – тихо сказала Хлоя. Она оглянулась через плечо, подзывая кого-то, затем вздохнула, расправив плечи, и снова взглянула в лицо Джози. К ним подошли еще двое – женщина с такими же, как у Макса, каштановыми волосами, и мужчина, лицом похожий на Хлою, но более крепкого телосложения. Родители Макса. Джози прерывисто вздохнула. – Джози, – сказала Хлоя, – это Валери и Роджер. Мои родители. Глядя в глаза Валери, Джози почувствовала, как у нее задрожал подбородок. Это были глаза Макса, хотя взгляд их был чуть мягче. – Мои глубочайшие соболезнования в связи с постигшей вас утратой, – сказала она, правда, не таким твердым голосом, как хотелось бы. Валери покачала головой и, подойдя ближе, взяла руку Джози в свои. – Это наша утрата, – твердо сказала она с чуть слышным американским акцентом. – Раз вы были девушкой Макса, значит, это наша общая утрата. Джози кивнула и почувствовала, как слезы, которые все время были где-то рядом, подступают снова. Она разговаривала с родителями Макса столько, сколько было возможно, и напоследок пообещала оставаться на связи. После ухода родителей Хлоя немного задержалась, принимая соболезнования от друзей и родственников. – А ты по-прежнему фотографируешь? – Да. – Джози заправила за ухо прядь волос. – Я окончила курсы. Ей представлялось неправильным говорить об обычных, даже обыденных вещах перед лицом случившегося. Хлоя как-то по-птичьи склонила голову. – Я знаю. Макс мне говорил. – Правда? – Джози невольно чуточку улыбнулась. Она кивнула. – Он и про Ботсвану мне рассказал. Джеффри проговорился, – добавила она в ответ на вопросительный взгляд Джози. – Брат отлично умел вытаскивать из людей информацию. – Улыбка на ее лице дрогнула, но не пропала. Кто-то окликнул ее по имени – высокий, мускулистый и сильно загорелый мужчина – и Хлоя кивнула ему через плечо. – Мне пора, надо, так сказать, совершить обход. – Она выдохнула, тряхнула волосами, и в ее карих глазах блеснули слезы. – Прости, – проговорила она, и Джози помотала головой. – Не буду тебя задерживать, – пробормотала Джози, замечая, что Биа уже направляется к ней, точно почувствовав, что Джози вот-вот останется одна. Точно зная, что, оставшись одна, она может сорваться. Хлоя схватила Джози за руку прежде, чем та успела сделать шаг. – Я вот что хотела сказать – не знаю, станет ли тебе от этого легче, но он надеялся, что ты согласишься. – На что? – не поняла Джози. – На Ботсвану, – сказала Хлоя. – Он надеялся, что ты согласишься поехать туда. – Она помолчала, затем улыбнулась, и взгляд ее на мгновение стал мечтательным. Потом она снова посмотрела на Джози, и ее глаза светились радостью. – Он считал, что тогда ты поймешь, какая ты одаренная. Часть шестая Снова декабрь Глава 31 Джози сидела на песке у костра, прижав колени к груди и обхватив руками ноги. Огонь, разгораясь, сыпал искрами – скоро они будут жарить на нем колбаски бурворс[16]. Шарлотта, сидевшая справа от Джози, болтала с одним из рейнджеров, по другую руку два вертолетчика смеялись над чем-то, глядя в телефон. Ей было хорошо сидеть вот так, наблюдая африканский закат и слушая, как шум голосов смешивается со звуками ночных птиц, уже начинавших возню. Краски здесь были невероятные: пламенеющий оранжевый, точно обжигающий небо, постепенно розовел, как будто его медленно тушили. По случаю Рождества они выбрали для барбекю, или по-здешнему брая, местечко повыше, но по-прежнему в парке, куда не заглядывают любопытные леопарды, чтобы иметь возможность наблюдать его до самого последнего момента. Она сделала глоток ледяной «Саванны», прочувствовав, как сидр течет по горлу и наслаждаясь его прохладой после дневной жары. Шарлотта поймала ее взгляд и улыбнулась, склонив голову – точно проверяла, все ли с ней в порядке. Джози кивнула, улыбнувшись в ответ, и Шарлотта возобновила разговор. Джози потянулась. За последний год она загорела, постройнела и окрепла, и тем не менее с трудом верилось, что она живет в Ботсване целый год. Биа и Лора уже побывали у нее, и даже Хелен грозилась нагрянуть с визитом. Джози переживала, что придется уезжать вскоре после того, как Мемо перенесла операцию на сердце, но после трехмесячной реабилитации бабушка показала себя настоящим бойцом и, по общему мнению, успешно возвращалась к нормальной жизни. Стажировка приближалась к концу, но у Джози был еще месяц на обдумывание следующего шага, и она не беспокоилась. Она нашла дело своей жизни – хотя порой ей по-прежнему хотелось себя ущипнуть, и не верилось, что она здесь – и была уверена, что со временем отыщет что-то подобное. Она уже начала зондировать почву и знала, что Шарлотта даст ей хорошую рекомендацию. Но самое правильное, как она поняла, это делать в жизни паузы, так что, даже если несколько месяцев ей ничего не подвернется, не беда. Один из вертолетчиков, попрощавшись, отделился от компании, и Джози, поставив бутылку с «Саванной», поднялась на ноги и устремилась за ним – ее футболка прилипала к спине от пота. – В аэропорт? – спросила она. – Да, гости приезжают и груз надо забрать. Она взяла его под руку и пошла рядом. – Сделай одолжение, а? – Для тебя, красавица, все, что угодно, – улыбнулся он. – Бросишь там в ящик пару писем? Он кивнул и взял письма, которые она достала из кармана шорт. Конверты были слегка мятые, но Джози знала, что адресаты, учитывая обстоятельства, вряд ли станут возражать. Пилот взглянул на конверты и нахмурился. – Ты забыла указать адреса, Джо. По непонятной причине все здесь стремились сокращать ее имя по максимуму. – Знаю. Они не нужны. – И, когда он удивленно поднял брови, она помотала головой. – Не спрашивай. – Тогда ладно. Он пошел дальше, направляясь к вертолету и – на несколько часов – к цивилизации. А Джози улыбалась своим мыслям, стоя неподвижно и глядя на заходящее солнце. Кто бы мог подумать, что в этом году ее рождественская традиция будет осуществлена подобным образом? Кое-что изменилось, разумеется – два письма вместо одного и трое людей, а не двое навсегда теперь будут в ее сердце.