Помотав головой, Макс опустил бумажник в карман и, ловко маневрируя и даже не дотрагиваясь до Джози, отвел ее в сторонку от трех девиц, устремившихся к кассе. – Бросьте, не надо. Джози замялась, но потом кивнула и улыбнулась в знак признательности, решив, что настаивать будет невежливо. Она заправила за ухо непослушную прядь волос, жалея о том, что послушалась Биа и надела шапку. День, конечно, был холодный, но пар изо рта не шел, небо – чистое, и солнце согревает прохладный воздух. Вскоре, когда солнце зайдет, шапка, перчатки и шарф будут кстати, но сейчас, когда они двигались по импровизированной аллее ярмарки, где по обе стороны стояли палатки с едой, Джози было жарко. Но снять шапку тоже был не вариант, потому что волосы, конечно же, примялись, о чем Биа, само собой, не подумала, когда этим утром перед отъездом обряжала ее в шикарный зимний наряд. Макс шел в своем темпе, размашистым, хоть и вальяжным шагом, и ей казалось, что она должна бежать, иначе не успеет за ним. – Итак, – он посмотрел на нее с высоты своего роста, – куда теперь? – Может, на каток? – запыхавшись, предложила она. – На каток… – Макс сразу нахмурился, и Джози очень захотелось стиснуть зубы. Это была его дурацкая идея пойти вместе, так что мог бы, по крайней мере, изобразить энтузиазм. – Да, – более уверенно сказала она. – На каток. – Она снова заставила себя улыбнуться. – Будет здорово! – Может, заодно лед отчуждения сломаем, подумала она про себя, радуясь каламбуру, хотя произносить его вслух не стала. – Думаю, нам сюда. – Она решительно направилась в нужную сторону, игнорируя его скептическую физиономию. – Я вообще-то не настолько хорошо… – Неважно! – Ее голос звучал так же натужно весело, как у продавщицы, кипящей энтузиазмом, но она ничего не могла с собой поделать. – Все дело в практике, – настаивала она. В любом случае это лучше, чем прогуливаться в неловком молчании. Они пришли на каток к началу очередного «сеанса», по словам толстячка-распорядителя, им повезло. В раздевалке они переобулись, и Джози ее белые пластиковые коньки оказались впритык. До начала сеанса оставалось пять минут – они неловко проковыляли к краю катка, при этом Макс корчил рожи, а затем навалился на бортик, наблюдая за катавшимися из предыдущей группы. Джози разглядывала светловолосую девчушку, на вид лет семи-восьми, которую возил по льду отец – лицо у нее было сосредоточенное, ноги почти не двигались, она пыталась держать равновесие. Когда девчушка споткнулась и, широко раскрыв глаза, ухватилась за отцовскую руку, Джози улыбнулась. Отец чуть засмеялся, что-то сказал дочери, и они снова начали медленно кататься. Джози почти бессознательно потерла шрам на левом запястье, скрытый перчаткой. Как-то она каталась на льду вместе с родителями. То был крытый каток, совсем не такой, как этот, но отец поддерживал ее так же, как эту девчушку. Ей помнилось, что папе почему-то пришлось уйти с катка, и он перепоручил ее маме. Поначалу она отказывалась кататься с мамой, говорила, что с ней не так хорошо, как с папой, но ее уговорили, развеселили, растормошили. А потом, как Джози того и боялась, мама упала. И вместо того чтобы выпустить руку Джози, она, стараясь удержать равновесие, ухватилась за нее и увлекла дочь за собой. Все страшно разволновались, потому что Джози не произнесла ни звука, даже не заплакала, когда ударилась рукой о лед. Сначала думали, что у нее сломано запястье, но оказалось, что это растяжение. На память о том дне на руке у нее остался круглый шрам, но это помогло ей научиться различать право и лево. – Джози? – Услышав свое имя, она слегка вздрогнула и подняла глаза на Макса, который внимательно смотрел на нее. – Все в порядке? – Да. – Она улыбнулась, стараясь прогнать приступ меланхолии. – Простите, задумалась. – Сейчас запускают на каток, так что если вы хотите… – Он махнул в сторону выхода на лед. – Да. Да, конечно, пойдем. Неуклюже переступая, Джози направилась к выходу, радуясь тому, что не одна она выглядит так, точно идет на ходулях. – С вами точно все в порядке? – Макс, спотыкаясь, следовал за ней, держась за бортик, чтобы удержать равновесие. Черт, и это они еще на лед не вышли. – Абсолютно, – отмахнулась она. Потому что на первом свидании объяснять, что ее посетили воспоминания о покойных родителях, это явно перебор. Впрочем, никакое у них не свидание, твердо сказала она себе. Макс, конечно, привлекательный, но, похоже, никогда не смеется, а это никуда не годится. И потом, она буквально вчера рассталась с Оливером. Джози первой ступила на лед и сразу прижалась к бортику, чтобы дать дорогу Максу. Повернув голову, она наблюдала за тем, как он осторожно, глядя себе под ноги, двинулся следом. На лице у него было такое отчаянно сосредоточенное выражение, что она засмеялась – он поднял на нее глаза и робко улыбнулся в ответ. – Я пытался донести до вас, что не мастак в этом деле. Она только покачала головой, по-прежнему улыбаясь, и отважилась сделать еще несколько неуверенных шажков вперед. Большинство катающихся уже были на льду, а те, что жались к бортам, все как один, были младшими школьниками. Джози обернулась на Макса. – Ну, смелее, у нас все получится. Она слегка оттолкнулась и попробовала подражать женщине, ехавшей впереди. Правая нога, левая нога, правая, левая. Макс двигался следом – она видела его боковым зрением, но оборачиваться не посмела из страха отвлечься. На половине круга она потеряла его из вида. Тогда она опасливо повернулась и, чуть не упав, замахала руками. Судя по всему, Макс действительно упал – она увидела, как он поднимается на ноги, на другой стороне катка, и поморщилась. Класс. Надо было к нему прислушаться, когда он не выказал энтузиазма. Но к тому моменту, когда она сделала первый круг, он уже стоял на ногах, прижимаясь к бортику. Она встретилась с ним взглядом, а он вопросительно поднял брови, когда она направилась к нему, размахивая руками, потому что понятия не имела, как остановиться. Она врезалась в бортик и помимо своей воли рассмеялась. Он тоже улыбнулся – его лицо осветилось, возле глаз появились «лучики», смягчившие их выражение. Волна облегчения, накрывшая ее, была почти опьяняющей. – А вы профи, – сказал он и снова улыбнулся. Она откинула волосы театральным жестом. – Да, я должна была выступать на чемпионате в 2012 году, но карьера на ниве маркетинга этому помешала. – Несостоявшаяся чемпионка, – он покачал головой с притворной печалью. – И не говорите, – она склонила голову набок. – Вы в порядке? Я видела, что вы упали. Он поморщился. – От вас не спрятаться, не скрыться. Я в порядке, просто равновесие – не мой конек. Они прислонились к бортику, удостоившись негодующего взгляда малышки лет четырех, которой преградили круговой маршрут. Макс взял Джози за руку и аккуратно вывел на лед, после чего сразу отпустил ее руку. Мимо них, к центру катка, проехала пара лет двадцати с небольшим – их движения были идеально слаженными, ее голубое пальто идеально гармонировало с его серым. – Как из рекламы кока-колы, – пробормотал Макс, тоже наблюдая за ними, и Джози рассмеялась, вызвав на его лице улыбку – невольную, как ей показалось. – Ну что, поехали, – сказал он, протягивая руку. Она шутливо оттолкнула ее. – За вас я держаться не буду, вы меня опрокинете. В точности, как мама, подумала она про себя, хотя сейчас улыбнулась при воспоминании. Они попробовали сделать еще круг, но потом Макс объявил, что катание – тяжкий труд и необходимо сделать перерыв. Выходя из раздевалки, они по-прежнему улыбались, хотя до конца сеанса оставалось еще целых сорок пять минут, и Джози чувствовала, что лед тронулся, и вроде бы им удалось слегка преодолеть изначальную неловкость. И, как она себе призналась, тот факт, что он способен развлекаться, немало тому способствовал. – Что теперь – глинтвейн? – поинтересовался Макс. – Это очень в рождественском духе, так? – Так, – согласилась Джози, кивая. Они посмотрели на палатки, явно не зная, с которой начать. – По стаканчику из каждой, – объявил Макс и направился к ближайшему домику, из которого по мере приближения все сильнее пахло корицей и апельсиновой цедрой. Он протянул ей фирменный стаканчик «Зимней страны чудес», и они пошли дальше, уже по торговым рядам, потягивая глинтвейн. Даже Джози, которая в прошлом давала себе зарок не залипать на эту белиберду, не могла оторвать взгляд от милых безделушек – красивых сережек и поделок из дерева. Когда Макс направился к следующей палатке с напитками, чтобы взять еще по стаканчику, Джози проверила телефон и увидела сообщение от Биа. Развлекаешься? Ему понравился мой наряд? Все отлично. Наряд понравился, осыпал комплиментами. Я знала!!! Фотку пришли. Хочу на него глянуть. Джози фыркнула, но когда Макс вернулся, тайком сфотографировала его и отправила снимок Биа. В ответ пришли три смайлика с глазами-сердечками. – У них глинтвейн с джином, Джози, – с преувеличенным изумлением объявил Макс. – Там вишня, корица, а остальное я не помню, но подумал, что мы должны попробовать. Вспомнив слова Биа о глинтвейновом пойле, Джози чуть улыбнулась, но взяла стаканчик и понюхала, прежде чем пробовать. На вкус оказалось неплохо, но гораздо крепче глинтвейна. Они миновали цветочную палатку, и Макс снова отлучился, а вернулся с розой. Укоротив стебель, он заправил розу ей за ухо, прикрепив кончик шапкой. – В знак благодарности за то, что привели меня сюда, – сказал он и пожал плечами, мол, сущие пустяки, но Джози невольно провела пальцами по лепесткам и выше, где он коснулся ее уха. – Ну что, какие планы? – спросила она, отчасти чтобы скрыть румянец, который, конечно же, проступил на щеках. – Мы могли бы… – Джози! – вопль, раздавшийся справа, заставил ее замолчать, и, повернувшись, она увидела Клэр Бертон собственной персоной, которая мчалась к ним, раскинув руки, с развевающимися за спиной рыжими волосами. – Я так и знала, что это ты! – Она буквально напрыгнула на Джози и стиснула ее в объятиях. – Сколько лет, сколько зим, поверить не могу, что мы вот так столкнемся. – Мы? – слабо спросила Джози. – Ну да, я с Оливером, он там, покупает напитки. – Клэр, не глядя, махнула рукой за спину. Ну, классно, подумала Джози. Просто умереть – не встать. Разумеется, ее угораздило столкнуться с бывшим на этой треклятой рождественской ярмарке. Клэр посмотрела на Макса и, не дожидаясь, чтобы ее представили, затараторила: – Да, я вытащила его сюда, чтобы подбодрить после… – Она закашлялась, бледные щеки слегка порозовели. Впрочем, это ее не остановило – Джози по собственному опыту знала, что остановить старшую сестру Оливера было непростой задачей. – Он совершенно раздавлен после вашего разрыва, Джоз. – Клэр бросила взгляд через плечо и понизила голос. – Он впал в такую хандру, что я прямо даже не знаю. Все бы отдала, лишь бы вы снова были вместе, ты так хорошо на него влияешь, наставляешь на правильный путь. – Он переспал с другой, Клэр, – коротко сказала Джоз. Краем глаза она видела, что при этих словах Макс поднял брови, но ничего не сказал. Клэр поморщилась и принялась теребить посекшиеся кончики волос. – Да, конечно, – быстро сказала она. – Конечно, я не говорю, что ты должна его простить прямо сейчас или вообще, – быстро добавила она, заметив выражение лица Джози. – Просто я, ну… – Она замолчала, а у Джози засосало под ложечкой. Не следовало быть с ней настолько резкой – Клэр не виновата, что ее братец решил променять их отношения на пару сногсшибательных каблуков и красное платье в обтяжку. Клэр повернулась, махнула рукой, и Джози увидела, что к ним направляется Оливер – волосы, как всегда, идеально уложены, грудь, как всегда, колесом. Она отчаянно пыталась придумать какую-нибудь фразу, предлог, чтобы они с Максом могли уйти до его прибытия, но ничего не приходило на ум. Она подняла глаза на Макса, но тот ничего не говорил, только переводил взгляд с Оливера на нее. Тоже мне, помощничек. Клэр снова повернулась к ним и на этот раз посмотрела на Макса. – Я, кстати, Клэр, – улыбнувшись, сказала она. – Ладно, – быстро проговорила Джози, чувствуя жар в затылке, – ты, Клэр, извини… – Джози? – Слишком поздно. Оливер уже был тут, стоял как вкопанный, руки под прямым углом, в каждой – по стаканчику с дымящимся напитком. – А ты что здесь делаешь? – Это прозвучало как обвинение, точно она спланировала все заранее, чтобы испортить ему веселье. Она заправила прядь за ухо, отчего роза сместилась и пришлось водворять ее на место. Оливер проследил за ее движением и, увидев розу, нахмурился, стрельнул глазами в Макса, который просто стоял, сунув руки в карманы, с доброжелательным выражением на лице. – Да вот, – уклончиво сказала Джози, думая, куда бы направить взгляд и останавливая его на кадыке Оливера, – решила выбраться в город. – Но ты все это терпеть не можешь, – хмурясь, проговорил Оливер. – Вот как? – вскинул брови Макс. Клэр и Оливер тотчас, как по команде, уставились на него – он впервые открыл рот, и игнорировать его теперь было невозможно.