Вскоре после этого Беликов выступил с песней «Снится мне деревня», которая открыла перед ним новые возможности. Поначалу Беликов не хотел исполнять песню Дербенёва, считая, что она не подходит к его имиджу, но тот настаивал на своём, говоря, что в исполнении Беликова песня станет хитом. Так и случилось. Интересно, что Леонид Дербенёв, написавший стихи к песне, был коренным москвичом, и многие удивлялись, почему он воспел в своих стихах деревню. Оказывается, предки поэта многие годы жили в деревне и отец Дербенёва не раз просил его написать песню именно о деревне. Незадолго до рождения песни Дербенёв принимал участие в съёмках телепередачи в окрестностях города Владимир. И вдруг он обнаружил полуразрушенную церковь. Дербенёв с волнением и удивлением понял, что знает эту церковь – он видел её на старых семейных фотографиях. Как оказалось, именно в этой церкви когда-то венчались бабушка и дед поэта. Вскоре Леонид Петрович построил дом в том месте, где когда-то жили его предки, а на свет появилась чудесная песня о деревне! Беликов, как и Дербенёв, тоже был далёк от темы деревни, так как всегда жил в городе. Удивительно, но он смог легко войти в образ так, что зрители верили ему. И верят до сих пор. Вы, наверное, уже поняли, что в моём представлении Любовь к родине-это именно Любовь к тому месту, где мы родились, где живут наши родственники, где прошло наше детство. Именно Любовь к «малой родине». Потому, что «Любовь к стране», где ты родился, это, во многом, «продукт» пропаганды (хотя на определённом этапе истории, для множества людей, в том числе для автора этих строк, это, действительно, была Любовь к России (или к СССР), или к любой другой стране, где родился и жил тот или иной человек. А ныне (как зачастую, и в прошлом), пропаганду, в этом вопросе, можно сравнить с тем, как заказчики этого продукта ловят, будто в тёмном пруду, свою рыбку. Была, например, песня, в эпоху СССР (поэт, Василий Лебедев-Кумач и композитор Исаак Дунаевский). Она называлась (да и сейчас называется) «Широка страна моя родная». Интересно, как это можно утверждать, в нижеприведённых строчках этого произведения: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек»?! Ведь население Советского Союза жило, в ту пору, «за железным занавесом». И едва ли могло знать и практически представлять реальную картину жизни за рубежом. А эта жизнь кардинально отличалась от той, которая пропагандировалась. Вот эти строчки: «Широка страна моя родная Много в ней лесов, полей и рек Я другой такой страны не знаю, Где так вольно дышит человек. От Москвы до самых до окраин, С южных гор до северных морей, Человек проходит как хозяин Необъятной Родины своей». (Вот уж воистину: лишь «как» хозяин, а не настоящий владелец, собственник, ибо Совершенно Всё, в ту пору, было собственностью государства). Однако, в данном случае, мне представляется, что слова песни «Снится мне деревня» служат ярким доказательством как раз-таки иной мысли. Её исполнитель искренне воспевает Любовь к месту своего рождения, к тому месту, где он жил. «Не такой уж звонкий мне достался голос, Но хотелось очень мир мне посмотреть. И однажды утром в суматошный город Я уехал, чтобы песни городские петь. Сам себя считаю городским теперь я, Здесь моя работа, здесь мои друзья. Но всё также ночью снится мне деревня, Отпустить меня не хочет родина моя. Там горячим хлебом пахнет в доме нашем И бежит куда-то, под горой река. И дорогу гуси переходят важно И в овраге шмель мохнатый Пьёт росу с цветка. Сам себя считаю городским теперь я, Здесь моя работа, здесь мои друзья. Но всё также ночью снится мне деревня, Отпустить меня не хочет родина моя. Там стеной зелёной бор стоит в июле, А зимой равнина вся белым-бела… Городские песни целый день пою я, А ДУША ждёт не дождётся, Чтобы ночь пришла». В унисон с этой песней прозвучит и песня Геннадия Белова «На дальней станции сойду»: На дальней станции сойду, Трава по пояс, Как хорошо с былым наедине Бродить в полях ничем, Ничем не беспокоясь По васильковой синей тишине. Бродить в полях ничем, Ничем не беспокоясь По васильковой синей тишине. На дальней станции сойду, Запахнет мёдом, Живой воды напьюсь у журавля. Тут всё моё, и мы, и мы отсюда родом И васильки, и я, и тополя. Тут всё моё, и мы, и мы отсюда родом И васильки, и я, и тополя. На дальней станции сойду, НЕОБХОДИМО С высокой ветки в детство заглянуть, Ты мне опять позволь, Позволь, мой край родимый,