Его умение сформулировать так, чтобы у меня внутри всё начало плавиться, я любила до безумия. — А у тебя? — с улыбкой уточняет. Знает же, что нет. — Есть, — начинаю, чувствуя, как твердеет грудь подо мной. Дурак. — По понедельникам у меня Василий, по вторникам Акакий, по средам Никифор... — По тонкому льду ходишь, — смеётся, начиная щекотать. Я вмиг начинаю смеяться с ним, когда Тима нависает надо мной. — Нет у меня никого, — серьёзно, но с улыбкой. — После тебя не было вообще. — Моя девочка, — улыбается по-мальчишески, обнажая ямочки и начинает собственнически целовать. Кажется, на сегодня у нас запланирован марафон. Глава 12 На работе дела идут в гору. Выручка растёт в обоих заведениях, и я делаю всё возможное для этого. Реклама, новые предложения — отдел маркетинга в моём лице в восторге. На работе мы почти не встречаемся. Тимур занимается другой работой. Если пересекаемся, то сохраняем серьёзный настрой и дистанцию. Но вот в кабинете... — Виктория Андреевна, вас зовёт Тимур Рустамович. Удивлённо вскинув брови, сразу направляюсь в кабинет. — Звали, Тимур Рустамович? — спрашиваю — Закрой на ключ, — твёрдо просит парень, а в глазах смешинки плещутся. Я без вопросов закрываю, а спиной уже ощущаю его мерно вздымающуюся грудь. Горячие губы целуют сзади шею, а потом меня плавно поворачивают: — Если ты будешь так одеваться на работу, — якобы угрожающе, но улыбаясь, произносит Тима. — Я буду постоянно вызывать тебя на ковёр. — Ты хотел сказать на стол или кожаный диван? — весело заигрываю. А что не так с моим нарядом? Ну да, юбка короткая, каблуки, водолазка просвечивающая слегка. Но ткань же прикрывает, где надо. Он чмокает меня в губы, перемещая меня на стол. Что ж, стол так стол. Я попутно начинаю расстёгивать пуговицы на рубашке. Тимур одной рукой поглаживает ногу под юбкой, вторая покоится на пояснице. — Как хорошо, что Никите ничего подобного не досталось. Я когда тебя там увидел и услышал, что он говорит о тебе — сразу захотел клуб этот чёртов подорвать, — признаётся. Могу представить, что ему говорил Сёмин. После увольнения он меня не беспокоил. Расчёта я не требовала, для меня главным было, чтобы просто в покое оставил. — Им всем доставалось только облизываться, — отшучиваюсь. — Ну и рука в помощь. Тима впивается в губы, словно пытается поставить печать. Глубоко, чувственно, грубо. Всё смешивается в одно. С ним мне плевать на все правила и условности. Ну и что, что мы сейчас на работе? Подумаешь, занимаемся сексом прямо на столе. Когда Тимур заканчивает, уперев руки в стол, а я обнимаю его, сцепив руки за спиной и уткнувшись подбородком в плечо, я всё же подмечаю: — Ты плохо на меня влияешь. — Да? — удивлённо спрашивает Тим. — А я думал, наоборот, хорошо. — Мне — да, — усмехаюсь. — А влияешь плохо. — Я твой начальник, — говорит серьёзно. — Я должен влиять на тебя. И, кстати, кому всем приходилось облизываться? — Всем желающим, — уклончиво отмечаю. — Пусть дальше облизываются, не отдам, — а вот это уже без тени смеха. Точно не отдаст. Не то чтобы я против. Просто молчу в ответ. Зачем портить момент? Однако, его всё равно портят, так как это мы устроили себе перерыв, а работа зовёт. Когда мы приводим себя в порядок, я уточняю у Тимура, приедет ли он сегодня. — Сегодня не смогу, уезжаю, но завтра уже вернусь. Скрываю своё расстройство за шуткой: — То есть, ты сам не сказал об этом Руслану, и теперь я буду слушать обиженный бубнеж твоего сына? — Да нет, — смеётся, обнимая за плечи. — Я просто вот только узнал. — Ну конечно, так я и поверила. Ладно, тогда у мамы останемся сегодня ночевать. После череды приятных поцелуев я всё же покидаю кабинет. После работы заезжаю за продуктами для мамы. Хоть она каждый раз и отнекивается, я всё равно везу. Заодно и ужин приготовим. — Вика, девочка моя, ну зачем? Я ведь просила, — ожидаемо. — Затем, — смеюсь. — Ужин будем готовить. У тебя сегодня можно остаться? — Конечно, зачем ты спрашиваешь? Я всегда вам рада. — Мама, — бежит Руслан. — Привет, сынок. Как дела? — Холошо. — Сегодня у бабушки останемся, ладно? — Ура! — бабушка нам позволяла всё, поэтому мы её очень любили. — А папа тоже приедет? — Нет, малыш. Папа уехал по работе. — А почему он мне не сказал? — расстроенно спрашивает. — Он поздно узнал. Не успел, малыш. Завтра уже приедет. Будешь помогать нам ужин готовить? — Ладно, — все ещё расстроен, но уже заинтересован. Весело проводим время за приготовлением. Руслан у нас дегустатор. Особенно ему нравится брать на пробу крем для торта. Когда он весь угваздался этим кремом, который стекает по подбородку на пол, я делаю фото и отправляю его Тимуру. Уже ночью, когда Руслан спит, мы с мамой болтаем о жизни. — Как Анюта? — беспокоится. — Врач говорит, что всё более-менее хорошо, но лежать ещё придётся, — даже разрешил посещение, но я схожу сама. Боюсь, Аня начнёт давить на жалость, а мама больше расстроится. — Ну хорошо, главное, чтобы ей лучше стало, и она дурь эту бросила. Как Тимур? Я смотрю, Руслан к нему прикипел. — Да, — улыбаюсь. Во мне не было ревности на это. Сыну не хватало присутствия отца, не удивительно, что он так его ждёт и расстраивается. — Мы без папы вообще не можем. Да и Тима без него тоже. — А у вас как? Я же вижу, что глазки, вроде, сияют, но и грусть никуда не делась. — Не знаю, мам. Мы это не обсуждали. Я просто боюсь, что он снова пропадёт. А он очень нужен Руслану... и мне тоже нужен. Идёт, как идёт. Я не могу его отпустить. Хоть это и неправильно, но я согласна на всё, что он предложит. На любые его условия. — А если он сам уйдёт? — Я держать не стану. Значит, мы останемся родителями Руслана, и всё. — А сможешь? — я знаю, что мама не просто так спрашивает, она переживает. — Не знаю, — шепчу. Я вообще с ним ничего не знаю. — Только не осуждай меня, пожалуйста. — Ну что ты, девочка моя, как я могу тебя осуждать? Я прекрасно тебя понимаю. Ты любишь. Сильно любишь. А в любви нет правил. Она часто бывает противоречивой, сложной, непонятной. Но если она есть в жизни человека хотя бы даже и на короткий срок — это огромное счастье. Несчастные люди не те, которые потеряли любовь, а те, которым не довелось её найти. — Спасибо, мам, — шепчу в слезах. Она как всегда права. Когда мы разошлись с Тимуром в первый раз, мне было очень больно, но спустя время я была благодарна, что он когда-то был в моей жизни. Я всё же верю в то, что всё не бывает просто так, и наша встреча не случайна. Мы разбредаемся с мамой спать уже после полуночи, и я долго ворочаюсь. Как бы ни гнала эти мысли, всё равно думаю о том где он и с кем. Мы ведь в верности не клялись. Что, если я — это просто удобно? Подобие семьи, завтраки, обеды, ужины. Управляющая, юрист, мать ребёнка ещё и секс в одном флаконе. Кажется, мне мало платят. Горького усмехаюсь над вообще не смешной шуткой. На самом деле, Тимур платил огромные деньги, постоянно покупал Руслану всё необходимое и спрашивал нужно ли ещё что-то. Закрыл мой долг. Точнее, долг Ани. Определил её в клинику. Ну это же всё из-за чувства вины? Благодарности за сына?