Молчим какое–то время. – Почему вы не вместе? – спрашивает тихо. – Потому что. Потому что все с одной стороны просто, как дважды два. С другой… не отпускает. Душу рвет в клочья. – А ты? Давно в этой профессии? – перевожу тему, чтобы не захлебнуться и утонуть в своей. – Первый раз. Думала, смогу. Девочки сказали, что первый раз сложно, а потом привыкну. – М. Деньги нужны? – Нужны. – Дай угадаю – больная мама, сестренка или брат… – Мой жених, – с надрывом. Отворачивает лицо в противоположную сторону. Стирает с лица мокрую дорожку. Я, честно говоря, поражен. – Он сделал мне предложение, и я согласилась. А потом… несчастный случай – его сбила машина на пешеходном переходе. Мажорка какая–то за рулем была. Она выкрутилась, а Тошка теперь не может ходить. Нужна операция. Жесть… – Он знает, на что ты пошла ради него? – Я сказала, что устроилась медсестрой в ночные смены. Мда. Вот это любовь. Ради парня–инвалида… Больших денег по–другому быстро не заработаешь. Особенно девчонке, что еще вчера играла в куклы. – Образование у тебя есть какое? – Колледж этой весной окончила. Медицинский. И курсы массажные. – Эх, Олеся, Олеся. Что делать с тобой? Хлопаю себя по бокам – я в простыне. Визитки остались в пиджаке, а пиджак дома. – Авторучка или карандаш есть? – Нету… – Тогда так запоминай. Диктую ей номер своего телефона. Повторяет несколько раз до тех пор, пока от зубов не отскакивает. – Позвони мне завтра, найдем тебе другую работу. А сейчас – исчезни. 2. Саня Спускаюсь на первый этаж. Олеси не видно. Азанов парит в сауне оставшихся двух девиц. Они визжат там как поросята резаные. Едва не сбив меня с ног, оттуда несется распаренное женское тело и с разбега плюхается в бассейн. За ним второе. Тоже голое. И теперь за ними бежит Жека и поднимает третий столб брызг. Вот человек–оркестр – никаких проблем и терзаний. Не верит в серьезные отношения. Ни разу не влюблялся, по крайней мере он так говорит. Да и на моей памяти никогда друг не страдал по девчонке. Менял их как перчатки и не парился. В сауну вваливается Брянцев – третий участник нашего мужского (девочки не в счет) сабантуя. Обе руки заняты пакетами из супермаркета. Женька громко улюлюкает, вылезая из басика к нам. Эхо его радости, отражаясь от воды, стен и потолка, оглушает. – Ну ты кабанчик, – обнимаемся с Вадей. – Чего так долго? – Всё выпили? – усмехается, окидывая нас Жекой по очереди насмешливым взглядом. Вадя не изменился за три года, и вообще складывается ощущение, что только вчера вот так же собирались. – Не, девочки скучают. Через наши плечи Брянцев заглядывает в бассейн. Девчонки там на спине лежат. Соски твердыми пиками торчат над водой у обеих. Вадя равнодушно отводит от них взгляд и идет к столу. Выгружает снедь из пакетов. Гремит стекло. – О–о, это тема, – Жека крутит бутылку сорокаградусного. Распечатывает и разливает по пластиковым стаканчикам. Один полный – Брянцеву. – Девочкам не предлагаем, самим мало. Пьем за встречу. И забыв о девочках, пьем еще, закусываем и говорим по душам как раньше. Вадька рассказывает о женщине, в которую влюбился с первого взгляда буквально два часа назад. Но встретил он ее несколькими днями раньше. Ее зовут Ксюша и у нее есть маленькая дочь Даша. И, кажется, даже муж. – Попал ты, брат. Я его понимаю. Сам влюбился с первого взгляда. Но у Брянцева все впереди и шансы на успех есть. Его «долго и счастливо» реально. А у меня – одна боль. И никакие градусы ее не обезболивают. Брянцев втирает про какого–то Амура и его стрелы. Спрашивает, где найти такого, чтобы к его женщине направить. А можно два? Моей тоже надо. Ржем с Жекой над Вадимом. Этот своего добьется, вопрос времени. Значит, с него по ящику армянского. Он на все согласен. Страдает по своей Ксении. А я – по Наташке. И уже готов признаться в сердечных страданиях ее брату. – Я ее любил… люблю еще с того дня, когда у нее сисек не было, – откровенничаю с ним, пока Женька разливает остатки крепкого напитка по стаканам. – А она грит… ты пацан еще. А мне нужен мужчина. А я чо – не мужик? – Мужик, – пацаны поддерживают. – А для нее – салага, – в сердцах бью кулаком по столу. – Поступок нужен. Мужской, – с философским видом изрекает Жека. Согласен! Я для Нее… горы сверну! – Поехали! – подскакиваю. Голова кружится, тело кренится куда–то набок. – Куда? – Поступ… поступать… совершать, – выравниваюсь. Край простыни перекидываю через грудь как тогу. Адреналин кипятит кровь в венах. – Точно! Поехали забирать посылку к твоей Ксении. А то вдруг там скокопот… скопо… скоропорт, во. Тьфу ты, еле выговорил, – ржет Женька. – Только в гости с пустыми руками не ездят. Сначала в магаз. Дитю мороженое, бабе цветы. 2.1 Вызываем такси. Принимаем на посошок и одеваемся. Девочки давно исчезли из поля зрения. Таксист недовольно поглядывает на нас бухих, но мы ведем себя мирно. Просим остановиться возле круглосуточного маркета. Жека идет за шампанским, я – за мороженым, Вадя – за цветами. Когда выхожу с ведром мороженого на улицу, ни парней, ни такси. Уехали без меня. Адрес Ксении я не знаю, но в руках кило холодного сладкого десерта. Одному мне точно не зайдет, а с ней… И мне хочется съесть его именно с Ней. Или хотя бы в ее присутствии. Торможу тачку. Сунув тысячу водиле, диктую адрес.