— Я задала вам вопрос и рассчитываю получить ответ, — известили меня. — Да… Конечно… Можно повторить вопрос? Пожалуйста… — Вы всю пару витаете в облаках. Не готовы к занятию? — Да… Нет… Я готова… — Так да или нет? — Я готовилась. Просто… задумалась… — Вижу, что задумалась. Только вот интересно, о чем? Я расстроено поджала губы и спрятала глаза, как школьница начальных классов перед строгим преподавателем. — Вы меня озадачиваете, Катя… До итоговой работы остаётся всего—ничего, а вашей заинтересованности в ее успешном выполнении я не вижу. — Я просто задумалась, Анна Петровна… — повторила я, совсем сконфуженная. — Вам стоит научиться держать удар, — вдруг заметила она. Со всей категоричностью, на которую была способна. — Я научусь. Обещаю, — тихо ответила я. Подняла на нее глаза и заметила ее взгляд. Она смотрела на меня с вызовом. — Хотите сказать, что ей стоит поучиться у вас? — В нагрянувшей тишине вдруг раздался хорошо поставленный голос Новикова. Он сказал это хлестко, будто наотмашь. Я беспокойно оглянулась вокруг. Все сидели, замерев, и явно ждали ответа преподавателя. — Скорее у вас, — спокойно ответила ему Анна Петровна. Я расстроенно взглянула на нее, потом на Мишу и по настрою их обоих поняла, что нас всех ждет их очередная пикировка. И, к сожалению, не ошиблась… — Можете занять свое место, Громова, — негромко распорядилась Громова и вернулась к преподавательскому столу. — Спасибо, — проговорила я. Опустилась на место рядом с Мишей и прикрыла глаза. Мне хотелось отстраниться от всего и продумать свою тактику по зачету. В общем, я продолжала витать в собственных мыслях и особо не вникая в тему очередного спора Миши и Аннушки. Заметила лишь, что Михаил сегодня говорил много, пространно, временами виляя в суждениях, будто сходил с тропинки и принимался блуждать в дебрях труднопроходимого леса. И преподаватель воспользовалась этим. — Вы резонёр, Михаил, — донесся до моих ушей строгий голос Анны Петровны, — В своих рассуждениях вы постоянно соскальзываете с темы. Уж простите, сложно уловить суть того, что вы пытаетесь до нас донести. Вижу, что стараетесь, но, пардон, тщетно. Где былая стройность суждений, господин Новиков? — Очевидно, что своими вопросами вы просто сбиваете меня с мысли, уважаемая Анна Петровна, — продолжил он препираться, — Подозреваю, что сделаете это намеренно. — Ничуть. Я ни на дюйм не отклонилась от темы наших с вами очередных и, на сугубо мой взгляд, бесполезных дебатов. — Это, как вы правильно выразились сугубо на ваш взгляд. Бесполезность наших, как вы выразились, дебатов надумана вами. Вам нечем крыть мои доводы поэтому вы и уводите тему беседы в дебри нотаций. — Однако звонок. Предлагаю покончить с нашей утомительной пикировкой. Екатерина, жду вас у себя в кабинете. Глава 39 Нежданно—негаданно — Хорошо, Анна Петровна, — откликнулась я со своего места. И заметив, что Миша уже поднялся и явно собрался на выход, я ухватила его за локоть и сказала: — Задержись ненадолго. Нам нужно поговорить. Он немного недовольно взглянул на меня, но все же ответил: — Хорошо. Перехватил мою руку за запястье и вывел из аудитории. Мы прошли мимо Голубевой. Она делала какие-то пометки в журнале нашей группы, видимо, заносила в него отметки, но отвлеклась и одарила меня недовольным взглядом. Я виновато улыбнулась в ответ и вышла за дверь. Вернее, Миша вывел меня за руку и потянул к свободному окну в коридоре. — Что у тебя случилось? — спросил он, стоило нам подойти к окну. — У меня? — На какой удар намекнула Аннушка? — А… О зачете договориться пока не получается. — Почему? Вяземский от тебя без ума. Все уши мне об этом прожужжал, пока мой принимал. — Его нет на этой неделе. Какие-то семейные проблемы что ли… — Странно… Ни о чем подобном он не упоминал… — Когда ты с ним общался? — В понедельник. Говорю же зачет ему сдавал. — Я сегодня попыталась его отыскать… Не получилось… Попала на нового преподавателя. Он сказал, что заменяет профессора… — Кто такой? — Некто Жданов. — Не знаю такого, — ответил Новиков, удивленно подняв брови. — Ладно. Разберусь. Я хочу поговорить не об этом. — А о чем? — О видео, Миш. О котором все говорят. — Уже все? Разлетелось, значит… — Похоже на то. — Меня подставили, Кэтти… — Подставили? Зачем? Кто? — Тот, кому выгодна эта утечка. Тот, кто был в курсе наших с Голубевой натянутых отношений. — Зачем ему это? Этому кому-то? — У него есть основания осложнить мне жизнь… — Какие еще основания? — Весомые… — неопределенно ответили мне. — Значит, ты догадываешься, кто это может делать? — Догадываюсь… Я попал в ловушку… Ещё летом… — Какую ловушку, Миш? — Не важно… Лучше тебе не знать. Так безопаснее. Я попыталась вставить слово, но он предостерегающе поднял передо мной ладонь. — Безопасно, — повторил он с акцентом на этом слове и продолжил: — прежде всего для тебя, понимаешь? Это из разряда: меньше знаешь — крепче спишь. — Но я не смогу спать крепко, пока не узнаю! — Катя. Не упрямься… И не суй носа в это дело. Сам разберусь. — Скажи хотя бы в общих чертах, Миш. — Настырная… Ладно… Слушай в общих: в сеть уплыла пара роликов… Якобы с Голубевой в главной роли. — Якобы? — Да… Не уверен, что на них действительно она. Она утверждает, что не она. И собирается подать на меня в суд. — В суд? На тебя?