— Эми, — голос Келси едва прорывается сквозь звон в ушах, когда я продолжаю вытуживать остатки моего завтрака, текилы и пива с прошлой ночи на землю под себя. — Боже мой! — я задыхаюсь от душащих меня слез и эмоций, которые сжимают мое горло, как тиски. Я выжила в грязевом потоке. Я сжимаю глаза, желая, чтобы изображения, которые я внезапно вижу так ясно, исчезали в забвении. Я не хочу этих воспоминаний. Не тех, которые показывают, как я могла умереть. Как я должна была умереть. Моя правая рука движется к моему животу, где пальцами я пробегаю по зубчатому шраму, тому, который разрезал меня от груди до бедра. Я качаю головой, чтобы избавиться от зрелища, которое теперь вижу, проигрывая в своих мыслях. Все. Мне кажется, что это лавина, о которой предупреждал доктор Хассен. Я прижимаю к своей голове грязные пальцы, когда слезы стекают по моим щекам, только смутно осознавая, что Келси зовет меня по имени и трясет за плечи. *** — Посмотри на это, — кривая улыбка Адама заразительна. Я улыбаюсь, когда вижу яркий красный «А» на его тесте по статистике прямо перед тем, как он хлопает им о мой стол. Он стоит надо мной, наклоняясь, и шепчет мне на ухо: — Ты должна мне свидание. — Ты же на них не ходишь, — я напоминаю ему о том, что он сказал мне на прошлой неделе в библиотеке. Внутри мое сердце безумно трепещет, будто вышло из-под контроля. Я думала, что он преодолел эту сумасшедшую одержимость, чтобы пригласить меня на свидание несколько недель назад. Он приподнимает брови. — Ты обещала. Сделка есть сделка. Я притворяюсь хмурой. Мне, действительно, хочется пойти с ним на свидание. — Хорошо. Одно свидание. — Посмотрим, — он наклоняется и хватает мой рюкзак, бросая его через плечо. Этот шаг сбивает меня с толку. Как можно быть таким уверенным в себе? Большую часть времени я чувствую, что барахтаюсь в аквариуме, желая вырваться из чаши, но никуда не денусь. Просто всматриваясь в глаза и видя, как все остальные живут жизнью, которую они хотят иметь. — Сегодня, — говорит он, усмехаясь. Я насмехаюсь. — Сегодня же вторник. — Люди не ходят на свидания по вторникам? Я смеюсь и замечаю, что его рука лежит на моей спине, выводя меня во двор, где сотни учеников увидят меня с Адамом Тейлором. Мгновенно я отхожу от него и оборачиваюсь, потянувшись за своим рюкзаком. — Хорошо. В какое время? — спрашиваю я, пытаясь скрыть свое волнение. Хорошо, я хочу пойти с Адамом. Не похоже, что я не слышала о нем постоянных слухов. Какой он горячий, насколько хорош в постели, и хотя последний из них заставляет меня нервничать, учитывая мою неопытность, это не значит, что это не соблазнительно. — После занятий. — Свидание днем? Ты действительно не знаешь, как это делать, правда? Он откидывает голову и смеется, прежде чем его глаза встречаются с моими. Адам немедленно успокаивается, и делает два шага ко мне, останавливаясь прямо передо мной. Его губы прижимаются к моей щеке. Я задыхаюсь от их тепла и мягкости. Они покидают меня раньше, чем я даже поняла, что они там были, но мое тело все почувствовало, оно просто вспыхнуло. — Тебе захочется больше, чем час или два со мной. Я стою там, застывшая, когда он выходит за дверь и идет к своему товарищу по команде и лучшему другу, Зандеру, на переднею лужайку. *** — Эми! — меня выдергивает из воспоминаний сильный толчок и я задыхаюсь. Келси наклоняется к моему лицу. — Что, черт возьми, происходит с тобой? Нам нужно идти! — она тянет меня за руку, заставляя подняться на ноги, прежде чем я могу ответить ей, и я встаю, но из-за вялости почти падаю обратно в грязь. — Я это видела, — выдыхаю я, все еще пытаясь отдышаться и стереть поток воспоминаний, который просто не остананавливается. — Я догадалась. Нам нужно доставить тебя домой. Я сжимаю ее руку, ничего не говоря. Я сосредотачиваюсь на шагах по узкой дорожке, и в течение сорока пяти минут поездки в свою квартиру, сижу в ее Камри, трясясь и все вспоминая. *** — Мне очень жаль насчет ужина. Я не думал, что это будет так плохо, — Адам обнимает меня и притягивает к себе, мягко целуя в висок. Я пожимаю плечами. — Ладно, я знала, что это будет очень плохо. Но, Боже мой, — я опускаю головуна руки, которые лежат на столе у Мартино. — Моя мама такая сука. Мне очень жаль, что я подвергла тебя этому дерьму. Теплая рука Адама потирает мою спину, и он наклоняется, оставляя быстрый поцелуй на коже шеи. — Я не держу зла на то, что твоя мама говорит обо мне, Эми. Мы оба знали, что я ей не понравлюсь, и это не похоже на то, что мы пытались произвести на нее впечатление сегодня вечером. Я качаю головой и начинаю смеяться. Я не могу ничего с этим поделать. О чем, черт возьми, я думала, когда пришля на обед в честь Дня Благодарения — где собралась вся моя семья — впервые привела с собой Адама, и мы оба одеты в джинсы? Еще на мне выцветшая серая винтажная футболка из инди-рок-группы, на конценрт которой мы ходили на прошлой неделе. Мне повезло, что голова моей мамы не взорвалась над столом. — Я полностью все испортила, — застонала я. Я должна была знать, что то, что я вырвалась из защитного и навязчивого наблюдения родителей обязательно обернется против меня. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Потому что я это сделаю. Мы можем пойти найти костюм, а затем одеть тебя, как их маленькую куклу, если ты хочешь отправиться обратно и спасти этот обед. Мне все равно, я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Я качаю головой. — Они должны принять это со временем. Может быть, и сегодня. — Ладно... так что ты хочешь? Я откидываюсь назад в кабинке, головой опираясь на верхнюю часть кожаных мягких кресел, и мои глаза останавливаются на моем любимом звуковом сигнале ветра. Это бабочки. Они из такого хрупкого серебра, что меня поражает, что они еще не сломались. Похоже, что самый маленький порыв воздуха разобьет хрупкое создание. — Я хочу быть свободной. Адам хватает мою руку, крепко сжимая ее. Большим пальцем другой руки он смахивает слезы, медленно стекающие по моим щекам. Его нежное прикосновение, как всегда, защищающее. — Тогда ты и будешь. *** — Что, черт возьми, это за дерьмо? Голос Адама заставляет меня застыть на стоянке. Мое сердце по-прежнему выходит из-под контроля. Думаю, это инсульт. Я чувствую, как Брендан дергает меня за руку, но я останавливаюсь. Что я делаю? Даже если Адам только обжимался с Бритни, Брендан — самый большой засранец во всем мире. Адам заставляет меня потерять рассудок. Я больше не знаю, хорошо ли это или это самое худшее, что может произойти во всем мире. Моя тщательно и аккуратно организованная жизнь разрушилась, когда губы Адама впервые встретились с моими. — Стоп! Черт возьми, Эми! — он хватает меня так сильно, что моя рука вырывается из хватки Брендана. — Эй, — возражает он. Адам уравновешивает его взглядом. — Вернись на свое свидание, Уитакер. Брендан раздувает свою грудь. О, дерьмо, это состязание. Потрясающе. Только этого и не хватало. Я ложу руку на грудь Брендана, не давая ему двигаться. — Я не должна была этого делать. Прости. Я бы в жизни не пошла домой с тобой. Он пожимает плечами и посылает мне кривую улыбку. Черт. Я действительно ненавижу его. — В любом случае, не похоже, что ты настолько хороша. Все в доме знают, что ты всего лишь неопытная маленькая киска... Следующее, что я знаю, голова Брендана отлетает назад, и он лежит на спине, держит нос, покрываясь кровью и стонет.