— Назови хоть одну вескую причину, по которой ты не хочешь работать над этим проектом сама. — Причину?! — Ее голос повысился на октаву. Эли принужденно рассмеялась, в этом смехе прозвучали горькие ноты. — Это так сложно? От этих слов она перестала себя контролировать. — Ладно, — жестко сказала она. — Ты хочешь узнать причину того, почему я не хочу работать с тобой сама. Что ж, ты ее узнаешь. — И она продолжила на одном дыхании: — Меня тошнит от мужчин, которые обманывают своих жен и ждут, что мир падет к их ногам по первому зову. Слышишь? Тошнит! Ты подлец! Ты ездишь на курорты, прикрываясь работой, и знакомишься с одинокими женщинами. Сначала ты не скупился на обещания, а потом вернулся домой — к своей идеальной жизни. К идеальной жене. Вот почему я не хочу работать с тобой. Доволен? Только настоящий подлец мог, не моргнув глазом, проглотить такое. — Я не женат, — раздался его спокойный голос после того, как Эли выдохлась. — И ты считаешь, что поэтому вправе так поступать? Жена, партнерша — какая разница? Ты предал мать своего ребенка, проведя ночь со мной. В моих глазах это делает тебя лжецом и мерзавцем. Ронин подавил закипающий гнев. — Повторяю: я не женат. Подружки у меня тоже нет. Это не мой сын. Официально я его опекун. Ее глаза расширились. — Опекун? Эли вцепилась в свою блузку дрожащей рукой. — Он мой племянник. Сын моей погибшей сестры. — Он вздохнул. Говорить это было мучительно больно. — Послушай, давай сядем и обсудим все, как взрослые люди. Эли отпустила блузку и указала на дверь за своей спиной. — Пойдем ко мне в кабинет. Сердце у нее бешено колотилось, а в голове пронеслись все те ужасные слова, которые она ему только что наговорила. Еще никогда она так не забывалась. Ни с кем, тем более с клиентом. Просто все это разбередило ее незаживающую рану. Впервые после развода она позволила себе поверить мужчине настолько, что дело дошло до поцелуев, не говоря уже о постели, а теперь ее ошибочные выводы еще можно простить. Но этой обличительной речи нет прощенья! Ей повезет, если Ронин не разорвет контракт прямо сейчас и не швырнет его ей в лицо. В голове у нее крутились две мысли: ребенок не его, он не женат. — Садись, — сказала Эли, налила два стакана воды из графина на столике, один поставила перед ним. — Вот. Нам обоим не помешало бы что-нибудь покрепче, но это все, что у меня есть. — Сгодится и вода, — произнес Ронин. Он осушил бокал одним долгим глотком. — Извини меня за поспешные выводы и за то, что так разговаривала с тобой, — стараясь говорить как можно спокойнее, выдавила она. Сев за стол, она взглянула ему прямо в глаза. — И я глубоко сожалею о твоей утрате. Она окинула его взглядом, задержавшись на тенях под глазами и скорбных морщинах в уголках губ. В их первую встречу этого не было. Почему она ничего не заметила, когда приехала к нему? Он выглядел измученным, выжатым как лимон. — Спасибо. Вот почему я должен был уехать в тот вечер, когда мы познакомились. Позвонил отец и сказал, что моя сестра и ее муж погибли в автокатастрофе. Чтобы мой племянник появился на свет, его матери пришлось делать кесарево сечение. А потом она умерла. Я выскочил из твоего номера, не помня себя. Мои мысли путались, я знал одно: мне нужно вернуться домой. Когда я осознал, что некрасиво с тобой обошелся, я уже был здесь. Я позвонил в отель, но мне сказали, что ты уехала. — Понимаю, — заверила Эли, ее сердце обливалось кровью при мысли о той боли, которую ему пришлось испытать. Она была близка со своими сестрами и не могла даже представить, как бы чувствовала себя, случись подобное с одной из них. — Я поступила бы так же. Он благодарно кивнул: — Прошлая неделя была адом. Столько всего организовать, встретиться со многими людьми. — Ронин провел рукой по лицу. — И ребенок. Если б Си Си не была так суеверна, мы бы уже устроили детскую! И я мог бы просто перевезти все к себе домой. — Или остался бы в их доме. — Нет. — Ронин содрогнулся. — Это было бы слишком. Я бы не смог. — Как твои родители? Как они переживают случившееся? — Они раздавлены. От горя у матери случился сердечный приступ. Услышав муку в его голосе, Эли всем сердцем потянулась к нему. Она видела, что он с трудом держит себя в руках. Удалось ли ему хоть ненадолго остаться одному со своим горем? — О, Ронин! Мне так жаль. Если я могу что-то для тебя сделать, просто скажи. — Можешь. Ты можешь кое-что для меня сделать, — твердо сказал он. — Зная все обстоятельства, ты должна понимать, почему мне нужно, чтобы ты сама обустроила детскую. Все должно быть идеально. Эли хотела заметить, что на кону была репутация компании и она не поручила бы эту работу Деб, если б не была уверена, что та справится. Вместо этого, понимая, как это важно для него, она промычала нечто утвердительное. — Так ты приедешь и сделаешь все самостоятельно? — спросил он, поднимая голову и глядя ей прямо в глаза. В них читались тревога и беспокойство. — Скажу больше: мы с ней вместе станем работать над этим проектом. Деб будет помогать мне. На то есть веская причина, — объяснила Эли, заметив, что он собирается протестовать. — Времени очень мало, а нам предстоит сделать кучу всего. Так что одна голова хорошо, а две лучше. Она уже координирует работу команды. А завтра я начну выбирать мебель. Напряжение, в котором Ронин пребывал с того момента, как явился в ее офис, понемногу его отпускало. — Хорошо, — хриплым голосом согласился Ронин. — Знаешь, я всегда представлял, что однажды в моем доме будет семья. Но и подумать не мог, что все произойдет таким образом. Он поднялся, собираясь уходить. Эли тоже встала. У входной двери он повернулся к ней, сдержанный и спокойный, как обычно. — Завтра я буду работать дома. Мы увидимся? Эли мысленно прошлась по списку дел на завтра и кивнула: — Скорее всего, после ланча. Я принесу образцы штор, чтобы убедиться, что они подходят к обоям. — Хорошо. Я попрошу настроить автоматические ворота так, чтобы ты могла приезжать, когда тебе нужно. Она заморгала. — Ты мне настолько доверяешь? — А не должен? Ты ведь не нацелилась на семейное серебро? — Нет, конечно нет, — рассмеявшись немного нервно, согласилась Эли. — Значит, все в порядке? Так тебе будет удобнее приезжать в следующие несколько дней. И это означает, что ездить предстоит именно ей, а не Деб, подумала Эли после того, как Ронин ушел. Эта мысль не была такой уж неприятной теперь, когда она знала, что он вовсе не гнусный лжец. Он не женат. Эта мысль снова возникла в ее сознании, и она уже не могла выкинуть ее из головы. В ее теле вспыхнули и стали медленно тлеть искры желания. Как только Деб вернулась в офис, Эли объяснила, что сама займется детской. Новость о том, что отныне она не будет вести проект, нисколько не расстроила подругу. — Работы там непочатый край, — сказала Деб, наклонив голову и бросая на нее испытующий взгляд. — Правда, у меня чувство, что ты что-то не договариваешь. Эли постаралась выдержать ее атаку и отмахнуться от невысказанного вопроса, который отчетливо читался на лице Деб, но в конце концов сдалась. — Послушай, я не хочу вдаваться в детали и не утомлять тебя подробностями. Мы с Ронином встретились недавно и хорошо провели время, однако на этом все закончилось. Когда мы получили этот контракт и я снова его увидела, я предположила, что он женат и это его ребенок. — Вот как, — выдохнула Деб и понимающе взглянула на нее. — Ясно. Могу поклясться, тебя это взбесило? — Еще как, — кивнула Эли. Ей снова стало плохо при воспоминании о том, что она наговорила Ронину сегодня днем. — Но сейчас все уладилось, так? — Похоже на то. — Значит, ты собираешься, как бы это сказать, снова с ним видеться? И не пытайся вешать мне лапшу на уши и убеждать меня, что ты будешь встречаться с ним только по работе. Я имею в виду совсем другое. Ты меня понимаешь. — Деб усмехнулась и сложила руки на груди. Эли слегка покачала головой. Деб слишком хорошо ее знала. Именно это она и собиралась сказать. — Нет. Мы с ним не будем встречаться. Просто он пытается прийти в себя после гибели сестры и ее мужа. К тому же ему сейчас надо хотя бы одним глазом приглядывать за родителями, не говоря уже о том, чтобы заботиться о ребенке. — Похоже, ему не помешает немного развеяться, верно? — подмигнула Деб. — Думаю, у него сейчас не о том болит голова, — твердо ответила Эли, закрывая тему. — Скажи, покрасили детскую? Они обсудили оформление стен: серые с белым узором. Их покрасили этим утром, и Деб показала Эли пару фотографий с планшета. Эли одобрительно кивнула. — Они работают быстро и получается неплохо, правда? Надо немного приплатить им за срочность. Бюджет ведь позволяет? Деб согласилась, и они склонились над списком необходимых вещей, составленным Эли. Отправиться по магазинам планировалось утром. Деб должна была купить сумку для пеленок и вещи, в том числе детские кресла, — одно в машину Ронина, другое — для автомобиля няни, а еще коляску и переносную кроватку на случай, если ребенок останется ночевать у дедушки с бабушкой. Эли должна была купить мебель и предметы декора, а также одежду и посуду. Она завязала себе узелок на память — попросить Ронина узнать в больнице, как и чем кормить ребенка. К тому моменту, когда его привезут, в доме должна быть еда. Рабочий день заканчивался, и с приближением вечера она все больше воодушевлялась. С каким удовольствием она выполнит предстоящие завтра дела, твердила себе Эли, закрывая офис и направляясь в свою крошечную квартирку в Маунт-Эден. Ее энтузиазм не имеет никакого отношения к тому факту, что завтра она вновь увидит Ронина. «Лгунья», — обругала она себя. Ей, конечно, нравится обставлять детскую. Но ее рабочее рвение не имеет никакого отношения к медленно разгоравшемуся пожару, который охватывал тело при мысли о том, что она снова окажется рядом с ним. Несмотря на все сказанное Деб, она не могла не спрашивать себя: что, если им с Ронином выпал еще один шанс? Эли отмахнулась от этого вопроса в ту же секунду, как только он пришел ей в голову. Она приняла решение остаться одной после катастрофы, которой закончился ее брак. Ее не нужны лишние сложности, которыми чреваты отношения с таким мужчиной, как Ронин Маршалл. Нисколько.