Открываются стеклянные створки. Выходит Денис. За ним – Ирина. У обоих в руках чемоданы на колёсиках. Отходят в сторону и застывают, явно ожидая кого-то. Ирина залипла в телефоне, не отрываясь от него, даже когда брат толкает её в бок. Отмахивается от него, как от надоедливой мухи, и автоматическим движением вставляет наушники в уши. Денис отходит от сестры на несколько шагов. Он внимательно осматривает улицы, словно ищет кого-то. Нетерпеливый взгляд на часы. Я тоже посмотрел: без десяти три. Дэн достаёт из кармана телефон, и я получаю сообщение: «Ты придёшь?». Понимаю, что сообщник меня не видит. Поднимаю руку, и мой жест замечают. Радостно скалится и приглашающее машет. Спешу. До Дениса метров двести. Ира по-прежнему не видит, поглощённая происходящим на экране смартфона. Её пальцы летают над клавиатурой. Она то хмурится, то улыбается. Я пью эмоции, отражающиеся на красивом лице. Выглядит счастливой и спокойной. Нет синяков под глазами, ровная кожа будто светится изнутри. Рисую в памяти каждую чёрточку. Краем глаза замечаю, что из гостиницы выходит статная женщина лет шестидесяти. Внешний вид полностью соответствует месту. Денис бросается ей наперерез, перехватывая на полпути. Парнишка берёт даму за руку и отводит подальше от нас с Ирой. – Что происходит, Денис? – слышу. – Давай отойдём? Я объясню. Ира стоит ко мне спиной. Дотронуться до неё не хватает смелости. В кармане вибрирует телефон. Не обращаю на него внимания. Антипова поднимает голову к небу. Я слышу тихий всхлип. Осторожно касаюсь плеча. Резкий разворот, и я тону в небесно-голубых озёрах. Ира, моя Ира, плачет. Она не верит себе. Кажется, даже не понимает, что я стою перед ней. Шаг, и я обнимаю её. Обнимаю, чтобы никогда не отпустить из своего сердца. Глава 50 Толик Февральское солнце не греет. Но своё персональное солнце я держал в руках. Тёплое, родное и такое любимое. И недоступное. Я понял это по тому, как Ирина отстранилась от меня. В голубых глазах прочитал приговор: она всё решила за нас двоих. – Я уезжаю, – Ирина практически прошептала. – Мне жаль. Жаль… Всего лишь жаль. За этим простым словом скрывалось слишком много: боль от расставания, страх перед будущим, тоска по несбывшемуся и по ушедшему. Разговор не клеился. Слишком много нужно сказать друг другу, и слишком мало для этого времени. – Останься, – попросил, понимая, что не имею на это никакого права. – Не могу… Ира вздохнула и начала рассказывать рубленными, сухими фразами. Никаких эмоций, только факты. И от них становилось тяжело. Весь ужас, что пришлось пережить этой стойкой девчонке, свалился на плечи тяжёлым грузом. Даже не представляю, как она смогла выдержать и не сломаться. Многое стало понятным, например, оговорки Рыжей и её намёки. И всё равно на краю сознания билась мысль: почему не рассказала, не доверилась? Не заслужил? Вместе мы могли бы придумать варианты, попросить помощи взрослых. Сбежать, в конце концов! Только рядом с горечью соседствовала и радость за Иринку. Она стояла передо мной в красивом дорогом приталенном полушубке с пушистым воротником, в джинсах с логотипом известной итальянской фирмы и новеньких сапожках на устойчивом каблуке. Девушка больше не выглядела уставшей. Напряжённость исчезла из движений. Кажется, будто она чуть округлилась, отъелась. Светится изнутри счастьем, спокойствием и довольством. А Антипова всё рассказывала. Я бросил взгляд на герцогиню, что стояла в стороне и нетерпеливо поглядывала на часы. Они похожи чем-то неуловимым. Возможно, внутренним стальным стержнем и силой, что просматривалась в одинаковых голубых глазах. Имел ли я право просить Ирину остаться со мной, когда впереди у неё шикарные перспективы, новая жизнь в любви и достатке? Нет, не мог. Совесть не позволит. Совесть и собственные перспективы. Сейчас я никто и звать меня никак. А Ира уже наследница богатейшего древнейшего рода, вхожего в королевскую семью одной из влиятельнейших стран на политической арене. Что я могу ей дать? Ни гроша за душой. А брать деньги у отчима… Предпочитаю всего добиться сам. И добьюсь. – Я писал тебе и звонил. Ты могла бы рассказать мне всё. Я понял бы. Почему ты этого не сделала? – Ира опустила глаза. А я не мог не задать этот вопрос. Не мог. Он мучил меня целый месяц, лишая покоя и сна. – Я собиралась. Но так было лучше для нас двоих. – Ты решила за меня. Не дала даже шанса помочь. – Шанса? – Ирина нервно поправила волосы. – Мне не нужна была твоя жалость тогда и не нужна сейчас. Я видела, как ты приходил. Но не думаю, что был готов столкнуться с моей реальностью. А она была такова! – Ирина стянула с головы шапку и убрала прядь волос за у́шко. Я увидел длинный ярко-розовый шрам на лбу. А девушка не останавливалась. – Или хотел увидеть это? – И выставила вперёд маленькие ладошки. На них тонкими белыми пятнышками сияли недавние порезы. – Можешь не отвечать, – Ира спрятала руки в карманы, – я и так знаю ответ. – Сомневаюсь, – говорить сложно. – Мне нужна ты. И неважно, какая реальность вокруг тебя. Моя реальность – это ты. Ты незаметно залезла в сердце, пробралась в мысли и сны. Ты стала моим воздухом. Представляешь, как трудно не дышать? Мне было что сказать, но Антипова перебила: – Знаю, я всё знаю, – она коснулась моей щеки тонкими ледяными пальчиками, – ведь ты тоже стал мне дорог. Но у нас нет будущего. Отношения на расстоянии обречены на провал по умолчанию. – Ты снова решила за нас обоих. Давай хотя бы попробуем? – Я смотрел с надеждой, моля всех известных богов о согласии. Ирина молчала, раздумывая над ответом. – Ирина, – позвала Антипову женщина, которая оказалась не только бабушкой, но и герцогиней, – нам пора: самолёт ждёт. – Сейчас, бабуль. Ещё две минуты, хорошо? – Герцогиня согласно кивнула и отвернулась, махнув кому-то рукой. Повинуясь её жесту, рядом притормозил чёрный внедорожник. Из него вышел крепкий парень бандитской наружности и начал загружать в багажник многочисленные чемоданы. А Ира вновь обратила внимание на меня: – Это плохая идея. Лучше закончить наши отношения сейчас, чем оттягивать неизбежное. Потом будет больнее. – Ты не можешь этого знать. Всего несколько лет и я смогу приехать к тебе. Будем учиться вместе. Это реально, я знаю. – Я не мог оставить провальных попыток уговорить Иру. Отчаяние новой волной затопило дыру в сердце. – Когда тебе пятнадцать, несколько лет – это очень долго. – И это правда. – Лучше оставить всё как есть. Если судьбе будет угодно, то она даст нам второй шанс. Иру снова позвали: дали только её. – Мне пора. – Девушка наклонилась, коснулась моих губ лёгким поцелуем и пошла к машине. Поймал за руку, развернул и впился поцелуем, впитывая в себя вкус, дыхание, аромат, чтобы запомнить на долгие годы. Мы ещё встретимся. Обязательно встретимся. Мне нужно только время. Оторвались с трудом и то только после демонстративного покашливания за спиной. Ирина покраснела. – Клянусь, я буду ждать тебя! – Я стоял перед ней. Руки в карманы. Прячу желание схватить и не отпускать. Но птицу, скинувшую оковы, не удержать. – Толик, забудь меня! – Ирина отвернулась. Голос её дрожал. – Каждую ночь, слышишь, каждую ночь я буду стоять под твоими окнами. Ты только вернись ко мне! Клятва. Ира села в машину. Загудел мотор, автомобиль тронулся, набирая скорость, а мы смотрели друг на друга и не могли оторваться. Каких-то несколько мгновений и нас разделяет расстояние, которое не преодолеть легко и просто. Но я постараюсь. Клятвы даны, желание Деду Морозу было загадано под бой курантов. А то, что зависит от меня, я сделаю сам. Зашагал к остановке. План действий намечен. Осталось всего ничего: сделать невозможное. Уже дома, значительно позже добрался до телефона. Среди прочих непрочитанных сообщений было одно от незнакомого номера: «Ты навсегда в моём сердце. Найди меня». Вставил наушнику в уши, завалился на кровать и включил прикреплённый файл. Песня в нём стала лучшим признанием: «Я любила тебя с сотворения мира, Я любила тебя. Столько жизней подряд бесконечно любила, Я любила тебя. Я любить тебя буду до последнего вдоха вселенной всей. Любила, люблю И буду любить сильней!» Ирина Машина увозила меня от человека, который стал мне слишком дорог. Самые лучшие воспоминания за последние несколько лет связаны именно с ним. С каждой секундой я удалялась от города, который ненавидела всем сердцем, но своё сердце я оставляю здесь. Разговор выдался тяжёлым. И, кажется, я знаю, кому стоило сказать за него спасибо. Но на брата не злилась. Наоборот, я испытывала благодарность за возможность расставить все точки над i, за этот последний поцелуй, огнём горевший на губах. Мой долг перед братом растёт. – Спасибо, – сказала Денису. – Не за что, – хмыкнул брат. – Вам это нужно было обоим. Это ты не желала ничего знать, а мне, между прочим, рассказывали кое-что. Да из школьного чата я не удалялся, в отличие от некоторых. Так что, в курсе событий. И поверь мне, это меньшее, что я мог сделать. – И что тебе рассказывали? – С интересом повернулась к Денису. – Ты уверена, что хочешь это знать? Что-то изменится? – Ничего не изменится, ты прав. – И откуда столько мудрости у моего братца-шалопая, избалованного вседозволенностью? Вырос как-то неожиданно для меня. И изменился в лучшую сторону. Надеюсь, такие изменения продолжатся и дальше. Потратив некоторое время на то, чтобы пройти таможенный контроль, загрузились в самолёт. Хорошо быть богатой! Герцогиня улыбалась, пока мы с раскрытыми ртами изучали внутреннее убранство. Но много времени нам не дали: усадили в удобные кожаные кресла, пристегнули ремни и провели инструктаж. Набирая скорость, самолёт взлетел, оставляя под своими крыльями мои мечты и первую любовь. Впереди новая жизнь, новые мечты…А любовь… А что любовь? Любовь осталась в старой жизни.