Кейд разглядывал другие машины: многие ученики возвращались с обеденного перерыва. – Ладно. Надо определиться, когда ты придешь к нам на ужин и встретишься наконец с тетей Мерси. Парень слегка вздрогнул: – Я уже с ней встретился. – Что? Когда? – Кейли чуть не подавилась бургером. – Тетя мне не говорила! – Вчера она приезжала на ранчо. Расспрашивала насчет убитого – того, которому перерезали глотку. – О, понятно. И ты ей представился? – Можно и так сказать. Похоже, я ей не понравился. – Она тебя совсем не знает. Не суди ее по работе. Там она строгая и деловая – сама видела. Но когда тетя не на службе, то расслабляется. – Ну, даже не знаю… – Можешь приехать вечером в День благодарения? Мы обедаем пораньше, зато к десерту придут гости. Не против? Кейд казался смущенным. – Да, наверное. Кейли проглотила остатки бургера и вытерла рот. – Мне пора бежать. Здорово, что ты приехал – пусть у нас и было мало времени. Его поцелуй заставил ее обдумать вариант пропустить контрольную по математике на последнем уроке. Ему пора на работу. Девушка выбралась из машины и помахала на прощание. Кейд казался немного расстроенным, и это радовало: значит, ему тоже не хотелось расставаться. 17 Кейд выгрузил три доски из лежащего в кузове штабеля и отнес в сарай, в котором на днях нашел динамит. Динамита больше не было. Парень уставился на пустое место, размышляя, не привиделось ли ему. Нет. Я его точно видел. Он двигался словно в оцепенении, разгружая доски и ломая голову, куда подевался динамит. Они его перепрятали, чтобы я не нашел? Что они собираются с ним делать? И какое мне дело? Последнюю фразу он мысленно повторил раз десять. Чем бы ни занимался Том Макдональд у себя на ранчо, Кейда это не касалось. Он здесь работает. Ему хорошо платят, и ему нравится видеть, как из каркасов постепенно возникают здания. Приятно видеть плоды своего труда. Чип упомянул, что на следующей неделе они заложат фундамент нового барака. Для Кейда это подтверждение, что для него будет еще работа. Очень неплохие деньги. Кейд в жизни столько не зарабатывал – и черта с два все себе испортит. Он положил доску на место, повернулся за второй – и чуть не врезался в Тома Макдональда. Тот загородил вход в сарай. Его крупная фигура выделялась на фоне яркого неба у него за спиной. Кейд отступил в сторону, подумав, что боссу нужно попасть внутрь. Но тот стоял на пороге. Из-за яркого света Кейд не видел его лицо. Парень машинально взглянул за спину здоровяка, высматривая всюду сопровождающих его… телохранителей? Слуг? Ручных обезьянок? В кои-то веки Макдональд один. Прюитт прищурился и прикрылся ладонью от света, чтобы разглядеть лицо босса. – Простите, сэр… Владелец ранчо не тронулся с места. – Ты, Прюитт, вежливый мальчуган. Мне это нравится. В наши дни многие позабыли о хороших манерах. – Благодарю, сэр. Плевать, что Макдональд называет его мальчуганом. Пусть зовет как хочет, лишь бы платил. – Я посмотрел на твою работу в бараке. Прочно сделано, чисто. Мне нравится. Я рад, что прислушался к людям, которые тебя рекомендовали. Макдональд продолжал сверлить его взглядом. Это что – тест? – Спасибо, сэр. Мне нравится работать. – Ты грамотно распоряжаешься временем, – Макдональд кивнул. – Нам бы побольше таких ребят… Ты делаешь за день столько же, сколько Чип и Митч вместе взятые. Наконец кто-то заметил. Кейд посмотрел на Макдональда с бо́льшим уважением. Этот человек наблюдателен. По правде говоря, Прюитт нечасто видел босса на ранчо и удивлялся, как ему удается оставаться в курсе всего происходящего. – Иногда приходится делать неприятные вещи, – продолжал Том. – Но я считаю, что всегда надо выкладываться на сто десять процентов – даже если ненавидишь свою работу или коллег. Важно, что ты чувствуешь потом – когда сделаешь то, что требовалось. Причем сделаешь как следует. Глазки Макдональда на припухлом широком лице выглядели крошечными, а вечно розовые щеки сегодня казались совсем красными. Том прерывисто дышал. Наверное, ему нелегко перемещать свою громоздкую тушу. Но он не бездельник: никогда не сидел на месте и постоянно отдавал распоря-жения. Кейд почувствовал, что вспотел. К чему он клонит? Чем-то недоволен? – Сэр, я сделал что-то не так? Лицо Макдональда прояснилось. – О, вовсе нет, мальчуган. Ты отлично работаешь, я совершенно доволен тобой. Просто хотел узнать, что ты думаешь о визите агентов ФБР. – А… Парень вспотел еще сильнее. – У них была фотография убитого. Спрашивали, знаю ли я его. – А ты его знаешь? Кейд выдержал взгляд босса. – Вроде видел, но не уверен. Не настолько, чтобы утверждать, что он мне знаком. Макдональд выглядел задумчивым. Томительно долгие пять секунд он взвешивал слова Кейда. – Он проработал здесь недолго. Не срослось, так что я уволил его. Не знаю, что он делал на том пожаре… Может, спал в сарае. Сомневаюсь, что после увольнения ему было куда податься. – Том помрачнел. – ФБР незачем знать, что он работал здесь. Я не всегда тщательно заполняю ведомости. Кейд с облегчением ухватился за это оправдание. – Понимаю, сэр. – Иногда работнику лучше, чтобы я платил ему из-под полы. Терпеть не могу, когда правительство дерет с людей больше налогов, чем заслуживает. – Порядочно с вашей стороны. – И не только налогов. Куда деваются все эти деньги? Когда у меня были финансовые трудности, мне ничем не помогли. Сколько долларов им требуется на строительство и ремонт дорог? А мне от них больше ничего не нужно – только дорогу. Кейд кивнул. Он слышал такие рассуждения всю жизнь, но не сказать, чтобы был с ними согласен. Хотя ему и не нравилось, что каждые две недели из его зарплаты отщипывают изрядный кусок. Он предлагает выдавать мне «черную» зарплату? Прюитт неловко переступил с ноги на ногу. Ему не хотелось ступать на эту скользкую дорожку. Ему нужен хороший послужной список и соблюдение законов – вот и всё. – Не понимаю, почему для строительства такой элементарной вещи, как дорога, требуется столько бюрократов, – продолжал Макдональд. – Вот куда уходят наши деньги: на зарплату ненужным чиновникам. То же самое касается полицейских. Они служат не нам, а правительству, и вынуждены претворять в жизнь кучу дурацких, никому не нужных законов. Мы вполне способны защищать себя: мы сами знаем, что можно и что нельзя. Политики не должны решать это за нас. Его взгляд сверлил Кейду череп. Я должен поддакнуть? Вместо этого парень промолчал.