Я так устала быть одна, что мне даже просто поить гостя чаем было приятно. Как ни прискорбно признавать, наверное я просто прирождённая домохозяйка. — Дело очень сложное, — улыбнулся Алексей, отпивая чай. — Много лет я был помощником у одного очень интересного человека, который к сожалению сейчас на смертном одре. Все же странно смотрелся огромный Алексей в моей маленькой квартире. Вот мой Айдан тоже высокий, сильный, а выглядит куда изящнее. Столь массивные мужчины мне не по душе. — Я соболезную вам, — послушно ответила я, гадая причем тут я, каким боком. — Он совершенно один сейчас. У него была дочь, которая отказалась от отца. Мой хозяин человек гордый и тоже все контакты прервал, даже когда внучка родилась ни один из них не вышел на связь друг с другом. — Постойте… — Ваш дед попросил меня присмотреться к вам. А Айдан как раз искал телохранителя, на эту роль я вполне годился… — Вы изучали меня? — воскликнула я. — Убирайтесь из моего дома! Алексей примиряюще вскинул ладонь. — Ваш дед очень богат. Богаче семьи Муратовых, пусть и ушёл от дел давно. Не говорите ничего сгоряча, вы потенциальная наследница. Он совершенно одинок, понимаете? Я встала, едва не опрокинув горячий чай. Заговорила и голос мой звенел. — Значит мой дед невероятно богат? — Алексей кивнул. — Где он был, когда умирала моя мама? Ему гордость мешала спасти единственную дочь? Да будь нормальные деньги и медицина, может мама и сейчас была бы жива…Ее роды подкосили, хороших врачей там нет. Где он был, когда я росла сама себе предоставленная? С отцом, которому не было до меня никакого дела, с бабкой, для которой лучшим развлечением было меня наказывать? Где он был? Алексей явно был мной недоволен, а мне было плевать. Я горела негодованием. — Лилия, все мы совершаем ошибки, но ваш дед признал свою вину… — Знаете, что он пусть сделает со своей виной? Знаете, что? — я напряглась и выдала максимально неприличное, что сумел родить мой зацензуренный мозг. — Пусть в жопу ее засунет! В свою! И указала на дверь. — Я ещё вернусь, — сказал Алексей. — Вы передумаете. — Вы тоже идите, — резко ответила я. — По направлению указанному мной выше. Закрыла дверь и обессиленно сползла на пол. Плакала долго. Плакала не по себе, не по мужу, впервые за много лет я плакала по своей почти забытой маме. Вытаскивала из памяти обрывки воспоминаний, тщательно укладывала их в единое полотно. Холодные руки с тонкими белыми пальцами. Светлые волосы. Запах лилий. Голос, такой же тонкий, как она сама. Горькое сожаление, которым было пропитано каждое воспоминание мешало насладиться ими сполна. Ее можно было спасти. У её отца кучи денег. Горы денег. Однако он и пальцем не пошевелил для того, чтобы хотя бы попытаться помочь. Вспоминала все годы проведённые в одиночестве, синие полосы на руках от ударов прутом. Я была доброй. Несмотря ни на что, вопреки всему. Я никогда никому не желала по настоящему плохого. Но сейчас… — Умирай один, — пожелала я в тишину комнаты. Зверь не лез ко мне на руки, чувствуя мое состояние, а свернулся на линолеуме в ногах. Самый замечательный зверь из всех зверей в мире. Я подняла невесомое тельце, уложила на соседней от себя подушке. Монотонно готовилась ко сну. В голова какая-то вата, не получалось больше ни спать, ни думать. И сон не шел, хотя как же мечталось спать, пока на работе бегала. Плакать полноценно уже не выходило, но иногда из груди рвались громкие, драматичные всхлипы, которых я очень стыдилась перед соседями — им же слышно все. Проснулась опухшей, подушка мокрая, значит и во сне плакала. Как смогла привела себя в порядок и вышла на улицу. Сегодня отработаю, зато завтра выходной. Мне еще и заплатят сегодня, деньги выдавали раз в неделю. Все эти житейские мелочи немного отвлекали от шквала эмоций пережитых вчера. Припаркованная у подъезда большая черная машина открылась и из нее вышел Алексей. — Я не буду с вами говорить, — в испуге вскрикнула я. Я боялась и себя. Того, что снова накроет и будет терзать грудь изнутри колкой грустью по маме и пропущенному детству. Боялась сдаться и пожалеть незнакомого старика. Алексей в два шага догнал меня и схватил за руку. Глава 52. Айдан Я решил немного поменять тактику. Возьму ее измором, самый классический вариант осады неприступной барышни. А забрать барышню домой нужно было уже срочно, после сцены на складе мне до сих пор мерещился во рту ее сладко-соленый вкус, воспоминания переходили в спонтанную эрекцию, а пугать окружающих вечным стояком в мои планы не входило. Да и опасно, учитывая, сколько баб в магазине работает. Вечером я ездил к Розе, как и обещал, она на удивление была вполне довольна лагерем, зато утром я был во всеоружии, и ехал к дому жены с огромным букетом цветов. Каково же было мое удивление, когда я увидел Алексея. Во-первых нечего ему тут было делать совершенно. Во вторых какого хера он мою жену трогает за руки? Настолько сильного приступа ревности я не испытывал никогда. Я не знал, что способен на такие чувства вообще, мелкая ревность к Савелию и рядом не стояла. Он что, положил глаз на Лилию еще когда у меня работал? Теперь подкатывает, пользуясь тем, что Лилия одна? Все эти мысли пронеслись в моей голове секунды за полторы, а потом у меня просто мозг парализовало. Зато тело — действовало. Мое тело лихо, с визгом припарковало машину взметнув столб летней пыли. Распахнуло машину. Алексей к этому моменту уже выпустил руку моей жены, оба они смотрели на меня, поражённые моим внезапным театральным появлением. Тело же продолжало импровизировать и с его действиями я был совершенно согласен. Раскатать. Уничтожить. Похер, что он сантиметров на десять меня выше и килограмм на двадцать тяжелее. В лепешку раскатаю. — Айдан, — успокаивающе сказал Алексей. И мой кулак обрушился на его челюсть. Алексей устоял, что не удивительно, при его то массе, с отпором медлил, и я успел нанести второй удар. В его глазах мелькнула ответная ярость, он шагнул ко мне, парализованный мозг вовремя ответил — будем драться честно, от нас мокрого места не оставят. И я вероломно, словно всю жизнь только этим и занимался, подсек его подножкой. Алексей, который замахивался для удара, такой подлости от меня не ожидал и рухнул. Чем громче шкаф, тем громче падать, злорадно отметил я старую истину, Алексей же пнул меня по ноге и я упал тоже. Через несколько минут мы катались по пыльному асфальту хаотично нанося друг другу удары. Пару раз мне удалось удачно оказаться сверху и от души вмазать, но этот чертов бык был реально силен и мне тоже от души досталось. Дышали мы хрипло, и казалось ничего уже на свете не существовало кроме одного — извернуться, достать врага, увидеть его кровь. Возможно, в тот момент я даже не помнил причины своего нападения и не слушал ничего, кроме своего же дыхания и стука крови в ушах. Все прервал ультразвук. Такой невыносимо пронзительный, что у меня сначала заложило уши, а потом зазвенело в них, куда сильнее, чем от ударов Алексея. Я замотал башкой, заподозрив нехилый сотряс, но Алексей был занят тем же. Этой небольшой паузы хватило, чтобы мы перестали колошматить друг друга и осели на асфальт. Звон в ушах не прекращался. Кричала Лилия. Стояла на лавочке ногами и кричала. Не кричала, исторгала из себя ультразвук. — Хватит! — взмолился я. Лилия замолчала. Я огляделся. Вокруг нас собралась толпа зевак, никто из них не спешил нас разнимать — наслаждались зрелищем. Лилия все стояла на лавочке и смотрела на нас сверху вниз. — Ты, — вспомнил я причину драки. — К моей жене… Ярость всколыхнулась снова, я дернулся было обратно в драку, продолжить с того момента, на котором остановился. — Стопэ, — возмутился Алексей. — На мне костюм за тыщу баксов. Теперь конечно уже в мусор, терять нечего… — Какого хрена? — спросил я. — Григорьева я доверенное лицо. — Блять, — сплюнул я. — Я тебе ребёнка доверил. — Не надо тут, — обиделся Алексей. — Я ее охранял и какао ей делал. А то что твоя жена сбежала, сам проворонил. Лилия топнула ногой и деревянная лавочка обиженно заскрипела. — Я начинаю сомневаться в том, что вообще существую! — воскликнула она. — Устроили драку, как подростки! Про деда оба знали, я вам что, свинка лабораторная, я не человек? Со мной делиться и говорить не нужно? — Да я просто забыл, — отозвался с асфальта я. По-моему, глаз снова заплывёт. А забыть я правда забыл, тут жену бы вернуть, не до чужих миллионов. — Устала, от обоих устала. Вы…два идиота! Идите вы…— замялась, выбирая выражение. — Прочь! Спрыгнула с лавки, перешагнула мои ноги и зашагала прочь. — А вчера в жопу послала, — поделился Алексей. — Я цветы купил! — крикнул вдогонку я. Лилия не отреагировала. Я встал, отряхнул одежду. Цветы на лавке оставил — может, заберет кто, все равно же завянут до вечера. — Поговори, — попросил Алексей. — С женой насчёт деда. Ему мало осталось. — Попробую. Если в жопу не пошлет… В супермаркете на меня косились. В зал не выпускали, не велели пугать покупателей, синяк к обеду расцвёл всеми оттенками фиолетового. Кассирши приходили на склад по очереди, меня жалеть. К трем пришли разом и Инна, и Лилия. У Инны в руках куча накладных по товарам, Лилия на подмоге. — Как же вас так? — покачала головой Инна. — Заступился за честь дамы. — Вы так благородны! Лилия закатила глаза и отправилась считать упаковки сыра. Когда Инна тоже оказалась занята делом, я к жене подошёл. — Доволен? — спросила она. — Теперь один в один грузчик из ближайшего магазина. Нужно было сказать Алексею, чтобы он и зуб тебе выбил, для полного антуража. — С дедом увидься, — попросил я, игнорируя едкость ее тона. — Жалко старика. — А меня кто пожалел? А мою мать? Ну вот, заново считать, Айдан! Обошла меня, как обычное препятствие на пути. — Он умирает. — Моя мама уже умерла. Ей тридцати не было. — Поехали домой, — невпопад ляпнул я.